Выбор

Подполковник Костенко психовал. И было от чего. Возраст поджимал, уже сорок пять, а он всё ещё подполковник. Да и это полбеды, будь у него хотя бы соответствующая должность, например начальник отдела в Генштабе, или заместитель командира дивизии. На худой конец – командир полка.

Так нет же. Занесла его нелёгкая, да не куда-нибудь, а сюда, в Зону, век бы её глаза не видели. Велика честь – начальник гарнизона. А весь гарнизон – рота охранников КПП на Кордоне и блокпоста под рухнувшем железнодорожным мостом. Правда формально ему ещё подчинялись бойцы спецгруппы «Фантом» и авиаотряд из нескольких боевых вертолётов, но это была такая же фикция, как чемпионат мира по бейсболу. Министерство Госбезопасности Украины, а именно отдел непосредственно курирующий Зону, даже не считали нужным посвящать его в планы и детали проводимых операций. Уже не раз и не два Костенко проклинал своего предшественника Халецкого, в конец оборзевшего бывшего начальника гарнизона, превратившего Зону в собственную кормушку. Да это ещё было полбеды. Самое страшное, что Халецкий позволил негодяям, своим подельникам, себя захватить. Мало того, что отребье возомнило, что может диктовать Безпеке свои условия, так ещё при попытке освободить заложника погибло несколько превосходных офицеров, в том числе и замначальника отдела генерал Рудой. Костенко помнил тот день, когда на КПП привезли отпущенного сталкерами Халецкого. Наглый и надменный, ещё не вполне осознающий, что он уже конченный человек. Спесь быстро с него слетела, едва на запястьях проворовавшегося офицера защёлкнулись наручники. Халецкого увезли, но свято место пусто не бывает. Костенко прибыл сюда как начальник штаба полка Внутренних Войск. За месяц они как следует вычистили Кордон, разгромили лагерь сталкеров за насыпью, прочесали округу, выловив всех мародёров, не успевших сбежать на Свалку, но отлично проведённая операция обернулась для него лично назначением на эту растреклятую должность. И никакого просвета впереди, в отличие от того же хмурого неба над Зоной, что иногда нет-нет, да дарило обитателям тёплые солнечные деньки.
Костенко огибал здание штаба КПП, когда заметил торчащие из-за контейнера ноги обутые в тяжёлые армейские ботинки, предназначенные специально для условий Зоны. Тихо прокравшись, подполковник несколько секунд разглядывал рядового, хорошо устроившегося под навесом, на разобранной картонной коробки из-под тушёнки. Служивый сладко посапывал, подтверждая старую мудрость – солдат спит, служба идёт. Автомат, кстати один из немногих в батальоне длинноствольных семьдесят четвёрок, стоял прислонённый к стенке контейнера. Костенко взял оружие и, найдя наконец выход своему гневу, яростно пнул рядового по ноге. Парень вскочил, некоторое время озирался, пытаясь определить нарушителя своего сна, даже поднял сжатую в кулак руку, но вовремя заметил большие звёзды и, шатаясь, заплетающимся языком начал докладывать:
- Трищщ… ппппоодд… лко… ник…
До Костенко явственно долетели ароматы спиртовых паров.
- Ты что пьян?
- Нник неет… лекккарооственно… раддидацааая…
- Да я тебя в дисбат…
Рядовой немного пришёл в себя и неожиданно ясно и отчётливо выпалил:
- Да ради Бога. Я лучше восемь часов маршировать буду и устав наизусть учить, чем … в … этой … Зоне…
Глаза рядового были осоловелые, но смотрел он с явным вызовом. Сквозь сжатые зубы Костенко тихо произнёс:
- Шагом марш в казарму. Выспаться, привести себя в порядок. С утра заступишь в патруль. Ясно?
Не отвечая рядовой повернулся и шатаясь пошагал в сторону казармы. Возникло сумасшедшее желание пустить негодяю очередь в спину, но Костенко подавил даже мысль об этом. Не хватало ещё ему рехнуться, для полного счастья, в присутствии нового заместителя начальника отдела по оперативным вопросам.
Кстати, прибытие генерал-майора Шматченко была одной из причин плохого настроения Костенко. Нелёгкая принесла непосредственного начальника минут двадцать назад. Он бодро выскочил из подъехавшего к КПП джипа, невнимательно выслушал доклад, махнул рукой, отпуская подчинённого заниматься своими делами, после чего занялся прибывшими с ним пассажирами.
О них стоит сказать особо. Первый, невысокий пожилой мужчина, лет пятидесяти, с тростью, на которую тяжело опирался при ходьбе. Его левая рука была вывернута и перекручена – характерная травма для Зоны, поскольку во внешнем мире не существовало ни сил, ни условий, способных так покалечить человека. В остальном он был больше похож на какого-нибудь бухгалтера, обременённого семьей и долгами, честно работающего на своём предприятии и самым внимательным образом изучающего, именно изучающего, а не читающего, «Экономический Вестник» по выходным. Сходство дополняли дешёвые очки в роговой оправе, несколько косо висящие на носу. Однако Шматченко относился к посетителю со всей возможной предупредительностью, называл профессором и аккуратно поддерживал за локоток, помогая выйти из машины.
Лица второго Костенко не разглядел. Среднего роста, он был одет в длинный серый плащ с капюшоном, одетым на голову и надёжно скрывающим внешность. Когда тот вылезал из машины, Костенко обратил внимание на его обувь, такие же специализированные берцы, как и у самого подполковника. То, что было выше обуви, не могло быть ничем иным, как защитным комбинезоном, судя по всему хорошего качества. А плотная фигура подсказывала, что на теле посетителя одет бронежилет, причем не какой-то армейский «Скат», делающий носителя несколько неуклюжим и тяжеловесным, а скорее всего нечто разового, индивидуального изготовления, лёгкое и удобное. Сам плащ, если приглядеться тоже был многофункциональный, кроме того что он надёжно защищал от дождя и ветра и делал хозяина малозаметным, так им ещё можно было укрываться на время сна, или просто постелить не землю, опять же для отдыха. За спиной незнакомца висел «Винторез», новенький, едва ли не в заводской смазке, разительно этим отличающийся от своих, вращающихся в Зоне и изрядно потрёпанных эксплуатацией собратьев.
Одним словом вместе со Шматченко и профессором прибыл сталкер. Только какой-то несерьёзный, сразу видно – новичок. Вот профессор, на первый взгляд обычный человек, однако сразу можно определить, что он немало прошагал по Зоне. Было в этих ветеранах нечто такое, что сразу их выделяло. Даже хромал профессор как то по-особому, словно в любую секунду ожидал чего-то или кого-то. А сталкер пёр как танк на пулемёт, вернее как «Запорожец» возомнивший себя танком только из-за того, что и у него мотор сзади, но при этом не учитывающий, что металл кузова в 1,8 мм. совсем не броня.
Воспользовавшись тем, что Шматченко занят, подполковник быстро пробежал по КПП, проверяя всё ли в порядке и на тебе. Пьяный рядовой, фактически бросивший оружие. Он вспомнил его фамилию – Рылов. Да-да, точно, рядовой Рылов, откуда-то с Крыма. Попав в роту охраны, он и раньше особого рвения не показывал, а теперь и вовсе вопиющий случай нарушения дисциплины. И судя по всему это только первая ласточка, как бы завтра половина дежурящей роты не взбунтовалась. Как он там сказал: «Да, отправляйте, лучше шагать буду»? Не важно. В любом случае завтра сходит в патруль, а там Костенко решил отправить Рылова на Главную Военно-Врачебную Комиссию. Дай Бог, найдут у парня какое-нибудь расстройство нервов и отправят дослуживать в другое место, или даже домой.
Приняв решение Костенко хотел было направиться дальше, но тут услышал голоса. Разговаривали двое. Сухой, надтреснутый голос принадлежал скорее всего профессору, второй молодой и звонкий сталкеру. Генерала с ними очевидно не было, поскольку он неизбежно влез бы в разговор. Такая уж у Шматченко натура, он терпеть не мог молчать, когда другие разговаривают.
- Ну вот. Теперь ты знаешь тоже, что и я. Не передумал? – Спросил профессор.
- Нет, - ответил сталкер. – Спасибо вам, Виктор Дмитриевич. И за науку, и за костюм спасибо.
- Да не стоит благодарности. Ты пока знаешь только теорию, боюсь, практика у тебя будет тяжёлой. А за снарягу благодари Сизова. Он на Зоне первый мастер был, не один сталкер, его добрым словом вспоминает. И… слушай, может ты мне хоть сейчас скажешь, зачем оно тебе это надо? Я понимаю физиков. Для нас в Зоне работы на несколько десятилетий. Для химиков тоже много интересного, там попадаются такие соединения, что… Экологи, они ещё до второй катастрофы там работали вовсю. Генетикам и биологам сам Бог велел. Даже психологам там есть что изучать. Но, извини меня, что там делать математику? Или в Зоне дважды два уже не четыре?
- Да нет, - сталкер коротко хохотнул. – Законы математики определяют законы Зоны. Как впрочем и все законы Вселенной. Тут другое, тянет меня почему-то. С самого студенчества ни о чём другом кроме Зоны слышать не хотел. Ну а тут реальная возможность, причём не по собственной блажи, а вроде как командировка от университета.
- Так и надо было действовать по линии Академии Наук, к чему такие сложности?
- Нет. Не хочу что бы меня заперли в каком-нибудь мобильном бункере. Мне самому надо пощупать, потрогать, понюхать.
- Смотри, чтобы тебе нюхальник не оторвали. Вот что, пошли-ка я тебя провожу немного. Покажу пенёк, возле которого меня здешний пулемётчик зацепил. Ох и меткий же был, сволочь…
Костенко выждал пока звук шагов не стих, после чего выбрался из своего укрытия. Шматченко поджидал его посреди двора. Заложив руки за спину генерал раскачивался с носок на пятки и насвистывал какой-то марш. Заметив подполковника он оборвал свой художественный свист на полуноте и весело крикнул:
- О, уже успел где-то автоматом разжиться. Или это того гоблина, что сейчас перед казармой восьмёрки выписывал? Что у тебя здесь за погребок, где так вкусно поят?
Костенко промолчал. Иногда вопросы генералов бывают риторическими, а на них, как известно ответы не требуются.
- Ладно, - Шматченко стал серьёзным. – Пойдём-ка на террасу, поболтаем.
Он сам, впереди подполковника поднялся на террасу, опоясывающую одну из башенок КПП. Не ту, где дежурил пулемётчик, а рядом. Там тоже стоял ПКМ, но эта точка считалась резервной, занимали её только на время тревоги.
- Константин Сергеевич, - не по уставному обратился Костенко к Шматченко. – Когда смена будет? Договорились же о сорокадневных командировках для сержантского и рядового состава, а ребята уже второй срок дослуживают. Нервы ни к чёрту, вчера пулемётчику кровососы померещились, он половину ленты выпустил, пока его оттащили. Сегодня Рылов нажрался. А завтра? Чего доброго начнут друг в друга палить.
Генерал ответил не сразу – он внимательно смотрел вслед удаляющимся от блокпоста фигурам. А потом вместо ответа задал вопрос:
- А о себе ты значит совсем не беспокоишься?
- О себе? На себе я уже давно поставил большой и жирный крест. КПП самая распоследняя дыра. Из неё уже ни в низ, ни вверх. Только если в психушку.
Генерал внимательно посмотрел на подполковника и на полном серьёзе ответил:
- А вот это напрасно. Есть мнение назначить тебя в отдел контроля. И мнение это моё.
Костенко не нашёлся что ответить. Шматченко тем временем спросил:
- Что ты думаешь об этом? – Он кивнул в сторону гостей.
- Если честно, то это наглость. Среди бела дня, через КПП, в полный рост проходит сталкер. В нарушение всех существующих запретов и инструкций.
Генерал усмехнулся:
- А может шмальнём по нему? – Он показал на ПКМ, рассмеялся и продолжил, - Да ладно, шучу. За этого бродягу просили коллеги из… впрочем это неважно. Важно то, что их просили из МИДа, а МИД напрямую просили москали. Я им пообещал, что через КПП он пройдёт целым и невредимым, ну а дальше… Зона есть Зона. Ты меня понимаешь?
Костенко внимательно посмотрел прямо в глаза генералу.
- Есть интерес? – Спросил он.
- Да пёс его знает. – Шматченко плюнул. – Я понимаю когда просят за туриста побогаче. Деньги казне нужны. Но вот этот… Мы пробили, Туманов Андрей Владимирович, 25 лет, сын учителей. Закончил факультет прикладной математики Новосибирского Университета. Аспирант при том же университете. Официально находится в командировке, чего-то там нужно проверить. Только вот чую, не с проста он тут нарисовался. Не хочу я, чтобы он дальше Кордона ушёл.
Подполковник, настроение которого несколько улучшилось, пошутил:
- Встретит представителя местной фауны и сам на КПП примчится.
Однако генерал на шутку не отреагировал:
- Нет, мне нужно чтобы он гарантированно не шагнул дальше насыпи. И… неплохо было бы перед… ну ты меня понимаешь, его немножко расспросить, что он и зачем…
Профессор и сталкер расстались. Первый быстро ковылял в сторону КПП, второй немного постоял глядя учёному вслед, потом подкинул винтовку и пошагал по дороге.
- В общем, - подытожил генерал, - тебе – карт-бланш. А насчёт смены подумаем. Не так, знаешь ли просто солдат найти. Везли тут с Харькова команду, так какая-то гнида проболталась, куда они едут. Представляешь, на ходу с поезда спрыгнули. А контрактники, те «Фантомам» нужны. Там некомплект, «текучка» большая, извини за цинизм. Ну а твоё назначение считай в кармане, потом тебя смена меньше всего волновать будет.
Профессор прошёл шлагбаум и подошёл к джипу.
- Меня не провожай. Займись делом, - генерал быстро спустился с лестницы.
Костенко немного постоял, потом прошёл в комнату дежурного:
- Связь с «мостом».
Соединили быстро. Показав глазами дежурному на дверь, подполковник подождал пока тот выйдет после чего сказал в интерком:
- «Мост»? Короче майор. Денька на два на три прикрой таможню… Да не делай ты удивлённые глаза, я их отсюда вижу. Можно подумать я только вчера на свет родился. Короче, всех кто будет переться, хоть на вход, хоть на выход задерживай и сюда. Но основной объект в сером плаще, за спиной «Винторез», идёт в глубину. Его задержать и доложить. Сюда не надо. Спрячьте где-нибудь у себя. Всё, до связи.