Новобранец Монолита

Пока сайт ещё работает, пробую написать историю с помощью ИИ о том, как молодая девушка из «Долга» вынуждена присоединиться к «Монолиту». Спасибо нейро-рабу помощнику за изображение и часть текста. Посмотрим, что из этого вышло.

Припять. Город, выплюнутый Зоной, как кость из пасти кровожадного зверя. На узких улочках между зданиями, по которым прокрадываются «долговцы», ветер завывает похоронную песнь по ушедшей эпохе. Солнце пробивается занавесу туч, высвечивает в окнах печальные артефакты прошлого: детские игрушки, брошенные книги, истерзанные временем фотографии.

Парк аттракционов – зловещий памятник беззаботности. Покорёженные карусели во дворе многоэтажки, словно безумные глаза, смотрят в никуда. Колесо обозрения застывает далеко впереди и напоминает о мечтах, так и не ставших явью. Под ногами хрустит стекло, осколки надежд, разлетевшиеся в момент двух катастроф — сперва Чернобыльской, а затем той, что постучалась с аномалиями в наш мир. Заброшенный город стал приютом для мутировавшей природы, где сквозь асфальт пробивается радиоактивная растительность, а в пустых квартирах спят твари — кровососы, снорки или кто-то похуже.

Капитан Зубов видит снег в этих местах впервые. В Припяти бывал два раза осенью. Сейчас просыпаются противоречивые ощущения: первые декабрьские снежинки тянут шлейфом детское предвкушение Нового года и какого-то чуда, которого в Зоне не существует. Зимний воздух обжигает лёгкие, а под ногами предательски скользит ледок. Командир поискового взвода одёргивает бушлат, стараясь согреться, но понимает, что тепло здесь найти невозможно. Холод проникает в самую душу, впитывается в старые стены и завывает вместе с ветром.

Задача простая — принести учёным артефакт «Чёрный Камень». Сутками ранее пилоты НИИЧАЗ с исследователями на борту кружили над Зоной и с помощью новых детекторов с широким радиусом действия обнаружили неизвестную аномальную породу во дворе дома. Любопытство взяло контроль над разумом — «научники» присвоили имя артефакту и попросили помощи профессиональных бойцов, потому что приземлиться самостоятельно в Припяти боялись.

Взвод движется осторожно, крадучись от здания к зданию. Автоматы наготове, пальцы на спусковых крючках. Два сержанта вооружены «абаканами» с оптиками и подствольными гранатомётами. Старший сержант Артёмов, заместитель «взводного», отличается своим блестящим и очищенным до идеала «винторезом». Командир для разнообразия несёт с собой «спас» — не просто дробовик, а кошмар для монстров. Последний боец в звании ефрейтор вооружён МП-5, удобная штука, пусть и против больших зверей почти бесполезная.

Этот боец отличается от остальных. «Сева» с шевроном клана облегает женскую фигуру. Но само присутствие женщин в Зоне перестаёт быть удивлением для бывалых охотников за сокровищем. Даже нежное создание способно на безумные поступки, когда находится в отчаянии. А потеря мужа — это как раз то событие, которое заставило Алесю перейти колючую проволоку год назад.

Алеся двигается тихо, словно тень. Девушка знает, что в Зоне не прощают ошибок, и даже малейшая оплошность может стать последней. «Сева» надёжно защищает от радиации и слабых аномалий, но против когтей мутанта и пули от фанатика бесполезна.

Внезапно сержант, который отвечает за связь, замирает на месте и жестом показывает знак остановки — взвод перестаёт шагать.

— Сигнал бедствия, — говорит связист, прислушиваясь к слабому голосу в рации, что пытается прорезать помехи. — Сигнал очень слабый, его кто-то пытается заглушить.

— И мы знаем, кто именно глушит, — заместитель «взводного» указывает рукой на крыши многоэтажек, на которых устройства «монолитовцев» создают помехи в связи. — А по какому каналу посылают сигнал?

— Такой используют только военные и мы, — после короткого молчания говорит связист. — Единственный отряд «Долга» в Припяти — это наш. Значит, остаются вояки. Видно, что прижало их конкретно. Подробности разобрать не могу.

Зубов хмурится. Военные в Припяти – это уже серьёзно. Обычно они держат позиции на Кордоне, опасаются лезть в самое пекло. Если запрашивают помощь, значит, угодили в настоящую беду. Сержант матерится про себя и пытается уловить из рации хоть какую-то информацию. Помехи становятся сильнее, заглушая отрывки фраз и крики о помощи. Удаётся выловить только несколько слов:

— ...детский сад... окружены... фанатики... нужна подмога...

— Надо идти к товарищам на выручку, — произносит старший сержант Артёмов, бывший десантник.

Алеся чувствует, как внутри поднимается волнение и отдаётся стуком в сердце. Воображение вырисовывает лицо мужа перед глазами — живое, любящее, заботливое. Что-то просыпается, напоминая надежду, скрашивая душу теплотой.

«Что, если Коля находится среди этих военных...», — проскальзывает мысль, но в следующую секунду подключается здравая логика: это невозможно. Муж погиб. Близкого человека не вернуть. Но что-то тянет идти в этот сад.

Капитан обводит взглядом свой немногочисленный отряд. Лица сосредоточены, в каждом читается готовность к бою. Он знает, что может на них положиться. Однако, приказ есть приказ, и «Чёрный Камень» важнее любых военных. Приоритет прежний — найти артефакт.

— У нас нет ни времени, ни лишних сил. Мы работаем на учёных, не забывайте об этом. Пожелаем военным удачи. Надеюсь, они справятся, — с безразличием отвечает командир.

— Вы не можете! — возражает Алеся. — Прошу прощения... то есть — виновата! Товарищ капитан, однажды так мой муж погиб, потому что остальные люди были равнодушны к чужой беде. Но я не хочу, чтобы и чужие семья познали горе. Давайте спасём людей, потому что мы можем их спасти.

Зубов с каменным выражением лица выслушивает эмоциональную речь Алеси. В его глазах мелькает тень сомнения, но тут же исчезает. Он знает Зону, знает, что сочувствие здесь – чувство лишнее, а сострадание – прямой путь к могиле. И всё же слова девушки задевают за живое, хоть и на мгновение.

— Я понимаю твои чувства, Алеся, — наконец произносит Зубов, голос его звучит ровно, без намёка на эмоции. — Но мы не можем рисковать всем отрядом ради военных. У нас есть приказ, и мы должны его выполнить.

Ефрейтор опускает голову, глотает обиду и злость. Она понимает, что капитан прав, но сердце отказывается принимать циничный расчёт. Воспоминания вспыхивают в памяти, словно искры костра, раздуваемые ветром: Коля, смеющийся, сильный, верящий в справедливость. Муж получает назначение в Зону, а спустя два месяца его супруга узнаёт о гибели: не смог перенести Выброс.

Командир смотрит на девушку глазами влюблённого. Вновь наступает тишина, в которой разрастается невидимый бой — бой с сомнениями, вопросами, предполагаемыми рисками. Все в «Долге» знают, что Зубов любит Алесю и блокирует любой рапорт на перевод в другое подразделение. Она пытается перевестись, но получает отказы, потому что отвечает на чувства капитана безразличием.

Зубов отворачивается, чтобы скрыть смятение. Он помнит день, когда девушка пришла в отряд, сломленная горем, но полная решимости. Тогда её взгляд пылал ненавистью к Зоне. И теперь этот же взгляд, но полный мольбы, терзает его. Офицер понимает боль ефрейтора, но служебный долг превыше всего.

Повинуясь неясному импульсу, капитан достает из кармана пачку сигарет и закуривает. Дым рассеивается в морозном воздухе, уносит с собой часть сомнений. Он снова смотрит на Алесю, на остальных бойцов, а затем принимает решение, которое противоречит здравому смыслу, но находит согласие с чувствами.

— Ладно, — произносит он наконец и выдыхает дым. — Идём к детскому саду. Проверить оружие. Прикрываем друг друга. Будем сражаться с «Монолитом».

Взвод меняет направление и ускоряет шаг. Ускоряет в меру возможностей — в Зоне быстро идти опасно. Здесь каждую секунду ты рискуешь попасть в лапы аномалии, которую обнаруживает лишь детектор, да и то не всегда. Алеся выдыхает с облегчением. Сердце колотится в груди, словно птица в клетке, но теперь это не тревога, а волнение предвкушения.

Артёмов пытается высмотреть засады «монолитовцев». Его «винторез» готов в любой момент извергнуть смертоносный свинец. Зубов двигается следом, «спас» нацелен в землю, готовый разорвать любого мутанта в клочья. Связист пытается усилить сигнал и предупредить союзников — помощь в пути. К сожалению, связь окончательно обрывается. Взвод слышит стрельбу — сперва интенсивную, затем редкую.

Бойцы добираются к детсаду за пятнадцать минут. Картина ужаса разворачивается перед глазами «долговцев»: на стенах видны следы пуль и крови, во дворе лежат тела в камуфляже. Слышны приглушенные стоны из здания. «Монолитовцы» закрепляются на крыше и за окнами, ведут огонь по выжившим.

Артёмов моментально оценивает обстановку. Вскидывает «винторез» и открывает огонь по врагам на крыше, которые не ожидают появления бойцов. Точные выстрелы снайпера заставляют фанатиков на секунды запаниковать. Капитан отдаёт приказ остальным рассредоточиться и прикрыть подходы к садику. Алеся занимает позицию за каруселью. Её сердце бешено колотится, а разум остаётся холодным и расчетливым.

«Взводный» даёт знак связисту попытаться связаться с военными, но помехи не исчезают. Заместитель, воспользовавшись замешательством врага после броска светошумовой гранаты, под прикрытием огня сослуживцев врывается в здание через запасной выход. Алеся и оставшиеся бойцы прикрывают и отсекают возможные подкрепления фанатиков.

Затем капитан кричит: «Бойцы, заходим в здание!»

Алеся вспоминает мужа и бесстрашно кидается в бой. Крики и стоны сливаются в единую какофонию. Сомнений не остаётся: ещё одна минута промедления могла бы стать для военных катастрофической. «Долговцы» пробиваются сквозь завалы и обломки, отстреливаются от противника. Девушка двигается стремительно, прикрывая товарищей. В ушах звенит от выстрелов, в мыслях — лишь напоминание о цели: спасти тех, кто ещё жив, спасти какого-нибудь Колю.

Но вдруг сзади обрушивается тяжёлый удар в плечо, а затем по голове. Удары поступают с такой силой, будто с потолка упало сто килограмм железа. Пол резко начинает трястись, как будто без предупреждения стучится в гости Выброс, а в глазах темнеет. Перед потерей сознания боец успевает понять, что «монолитовцам» удалось бесшумно обойти сзади и атаковать в спины — Алесю прикладом заставили лечь, остальных расстреляли.

Она просыпается в полутёмном помещении. Видит перед собой лица с пустыми глазами, будто кто-то воскресил мертвецов, но забыл вернуть способность мыслить. Девушка оглядывается — какая-то лаборатория, судя по непонятным установкам, колбам и компьютерам. Голова будто разрывается.

«Я в плену», — приходит осознание положения.

Однако реальность показывает: слово подобрано неверно. Через минуты в голове наступает свежесть, похожая на прозрение. Человечек перестаёт быть глупцом и начинает видеть истину. И неважно, что «монолитовцы» освобождают разум сестры от бреда с помощью пси-установки — в конце концов сам процесс не играет роли. Главное — девушка приходит к правде: вся её прошлая жизнь была ошибкой. Настоящая жизнь начинается с этой минуты.

Зона — это женский инопланетный организм, могущественный, который приказал слугам не убивать женщину, а присоединить её к армии своих детей. Потому что Зона ценит каждую женщину, понимает чувства Алеси и может помочь. Отныне вечная благодарность питает любовь вчерашней обычной девчонки к этому месту и новой семье.

В волшебном мире исполняются любые желания. А самое сильное — увидеть вновь Колю. На следующий день, когда первые лучи солнца пробиваются через тьму, в Припяти соединяются два сердца. Мужчина в потрёпанной военной форме, пришедший со стороны давно накрытой Выбросом базы на Армейских Складах, встретился с той, которую когда-то любил. Девушка с шевроном группировки «Монолит» крепко обнимает зомбированного. Теперь эти двое верно служат Зоне и охраняют подходы к ЧАЭС.