[ОВС] Арена

Можно было бы конечно влить в фонд рТС, но все прекрасно знают, что эти грязные зеленые бумажки - самый бесполезный в нынешних реалиях элемент игры.

В бескрайней пустоте Зоны Отчуждения, где солнечные лучи проникали сквозь пыльные облака, две фигуры медленно шли по безжизненной земле. Это были Змей и Гроза, оба - ветераны, закаленные опытом бесконечного выживания в суровых условиях Чернобыля.
Змей, выдающийся сталкер, на лице которого виднелось бесчисленное количество шрамов, был словно немым свидетельством борьбы с самой Зоной. Одноглазый взгляд, испещренный опытом и стойкостью, излучал уверенность и невозмутимость перед лицом опасности. По легенде, которую можно было услышать в каждом сталкерском лагере, он потерял свой глаз в битве с редким и крайне опасным мутантом.
Черная куртка, выцветшая от солнечных лучей, и потертые камуфляжные брюки говорили о несчетных сложнейших вылазках в его сталкерской жизни. Руки, покрытые рубцами, могли мастерски обращаться с оружием. На поясе у него висел ржавый нож, а на плечах висели рюкзак и винтовка.
Рядом, не теряя бдительности и держа руку на рукоятке своего изношенного автомата, шел Гроза, стойкий напарник Змея. Он был подтянутого телосложения, с густой бородой, закрывающей большую часть его лица. Гроза излучал решимость и твердость характера, видимую в каждом его движении. Его мрачные глаза, глядящие сквозь пыльные вихри, казались непоколебимыми, словно два уголька, горящих в темном туннеле Чернобыльской Зоны.
На его запачканной куртке виднелись потертости и заплатки от встреч с различными мутантами и аномалиями. На поясе мелькали старательно укрывающиеся в кожаных чехлах маленькие контейнеры с артефактами, которые он собирал в ходе своих вылазок. Они были своего рода талисманами, защищавшими Грозу от неведомых опасностей. На его поясе также висел нож в старых и изношенных ножнах, ставший надежным союзником в ближнем бою. Гроза предпочитал носить свои артефакты и оружие близко к себе, готовый использовать их в самый нужный момент.
Напарник Змея был похож на грозовую тучу, готовую разразиться силой и мудростью в самый нужный момент. Его непоколебимость и верность своим принципам делали его надежным компаньоном в Чернобыльской Зоне, где каждый день мог стать последним.
Вглядываясь в лица Змея и Грозы, можно было ощутить все то, через что они прошли в этой зловещей и хаотичной среде Зоны. Они были легендами среди всех сталкеров, а некоторые них и вовсе называли ветеранов «псами Чернобыля».
***
Легкий ветер нес запах гари и таинственности, а солнце касалось бездушной земли, когда Змей и Гроза вошли в тени Бара, одного из немногих убежищ в этой безжалостной Зоне. Ко всему прочему, здесь они всегда могли узнать последние новости, взять задание или пополнить припасы.
У входа их встретил старый сталкер Ворон.
- Добро пожаловать обратно, Змей, Гроза. Как вы? – на измученном лице Ворона проступила улыбка.
- Живы, Ворон. А это уже что-то, - ответил Змей.
Старый сталкер понимающе закивал головой.
- Что нового в Баре? – подхватил разговор Гроза.
В этот момент из Бара вывалился вусмерть пьяный сталкер, который едва проблевавшись, с воплями побежал в неизвестном направлении.
- В этом плане, как видишь, все без изменений, - с ухмылкой ответил Ворон, головой показывая вслед пьянчуге, - Вас, кстати, Бармен очень ждет, дело какое-то поручить хочет. Идите к нему, он все остальное и расскажет, а я пойду того дебила в чувства приведу, пока не вляпался куда-нибудь.
***
Бар в самом сердце Чернобыльской Зоны был как островок жизни среди бездушных пустошей. Внутри царила атмосфера загадочности, пропитанная запахом выжженного дерева и далеких костров. Стены из грубого бетона казались пронизанными следами времени, словно свидетельством бескрайних приключений и тайн.
Барная стойка, служившая своего рода святилищем в этом темном уголке Зоны, была покрыта заляпанными пятнами и следами от пальцев, на которых можно было легко представить перипетии, сопровождающие каждый вечер. Над стойкой висели недавно починенные лампы, бросая неровное свечение на бутылки с алкоголем, стоявшие в шеренге.
Дверь бара скрипнула, когда Змей и Гроза вошли внутрь. За старыми деревянными столами стояли группы сталкеров, занимавшиеся своими делами. Кто-то разговаривал, в дальнем углу один из сталкеров играл на гитаре на небольшую публику, кто-то без конца играл в карты.
Бармен, коренастый мужик с жестким взглядом и короткой бородкой, полировал старую рюмку за барной стойкой.
- Ну и ну! Кого я вижу! – воскликнул он, когда Змей и Гроза подошли ближе.
В это время сталкеры вокруг начали обращать внимание на новоприбывших. Некоторые подняли глаза из своих карт и карт, другие оценивали вооружение Змея и Грозы. Молча и с любопытством, они следили за действиями ветеранов, надеясь, что те принесли с собой что-то более серьезное, чем просто пыль и слухи.
- Ворон сказал, что у тебя есть дело для нас. – проговорил Змей, снимая свой рюкзак.
Бармен кивнул, наливая им два бокала пива.
- Был здесь недавно парнишка, перепуганный до сырых портков, все про какую-то тварь из Медного леса бубнил, мол друга его она утащила. – заговорил бармен, почесывая свою бородку.
- Это Зона, здесь везде какие-то твари и постоянно кто-то гибнет, - с недоумением сказал Гроза, - Какое тебе до этого дело?
- Мой интерес в том, что сталкеры сейчас бояться даже нос сунуть в этот лес, а зелень и подавно из лагерей не вылазит, - Бармен оперся на стойку, - И это мешает, если можно так выразиться, моему бизнесу, поэтому я хочу, чтобы вы покончили с этой тварью.
- Мы беремся. – утвердил Гроза.
Бармен, завершив доливать пиво в бокалы, достал из кармана скомканный лист бумаги и передал его Змею.
- Можете приступать, если Змей за свой второй глаз не боится, - ухмыльнулся он, - Все мы помним, чем та вылазка на Червя закончилась.
- Я тогда все-таки прикончил эту тварь, остальное не имеет значения. Так что иди-ка ты нахуй со своими подъебками. – отмахнулся Змей.
- Ладно-ладно, не кипятись, - засуетился Бармен, - Кстати, за награду даже не беспокойтесь, не обижу.
Змей и Гроза развернули лист бумаги, на котором оказалась карта с отмеченным крестом, а затем переглянулись между собой. С решимостью в глазах, они синхронно кивнули головой.
Через несколько минут ветераны допили пиво, собрали свои вещи, покинули бар и направились к Медному лесу.
***
Поговорив с многими сталкерами, а также непосредственными очевидцами, Змей и Гроза установили, что новый мутант, о котором говорил Бармен, среди местных стал известен как Спиральный Коготь. Это создание вызывало у сталкеров страх своей уникальной и опасной природой. Спиральный Коготь был гибридом мутанта и аномалии, порождением сил Зоны, что делало его особенно трудным противником.
Его тело представляло собой искривленный организм с множеством щупалец и гибких суставов. Главной особенностью были конечности – длинные и изогнутые, словно спирали. На концах каждой из них находился острый коготь, способный разорвать даже самую прочную броню. Существо двигалось с удивительной грацией и скоростью, скользя между аномалиями и деревьями, словно танцующий вихрь в самой гуще Медного леса.
Глаза Спирального Когтя светились неоновым сиянием, а его чешуя меняла цвет от зеленого до фиолетового в зависимости от уровня агрессии. Некоторые сталкеры утверждали, что этот мутант обладал способностью создавать временные аномалии вокруг себя, усложняя задачу охотникам и делая каждое столкновение с ним настоящим испытанием.
***
Змей и Гроза шаг за шагом подбирались ближе к Медному лесу, следуя тщательно изученным картам и словам сталкеров, которые видели мутанта воочию. С каждым мгновением они ощущали напряжение, пропитанное мистикой и неопределенностью. Следы Спирального Когтя в виде разорванных тел сталкеров и неопознанных существ укрывали путь сталкеров.
Приближаясь к центру Медного леса, где обитал Спиральный Коготь, Змей и Гроза принимали все необходимые меры предосторожности. Они бесшумно перемещались по окружающей среде, избегая аномалий.
С закатом солнца, когда тени стали еще более густыми, Змей и Гроза, готовые столкнуться с неизведанным ужасом Чернобыльской Зоны, подошли к мутанту практически вплотную.
***
Следы Спирального Когтя привели Змея и Грозу на темную опушку Медного леса. С каждым шагом вперед в их воображении рисовалась угроза, неизведанный ужас, который прячется во мраке. Стена плотной тени обрушилась на них, когда они оказались в логове, где их уже ожидал Спиральный Коготь.
Мутант, словно призрак, скользил между деревьями, его светящиеся глаза ярко мерцали в темноте. Змей и Гроза держались настороже, каждый их мускул был в напряжении и готов к ответному удару. Спиральный Коготь выпрыгнул из тени, вращая своими изогнутыми конечностями, и атаковал сталкеров.
Змей сумел увернуться от первой атаки, но второй коготь мутанта разрезал его плечо, оставляя глубокий порез. Из раны хлынул багровый поток крови. Крик Змея разносился по всему Медному лесу и даже дальше, но в его глазах продолжала гореть решимость.
В тот момент Гроза, решившись на рискованный маневр, бросился в атаку, как настоящий товарищ, отвлекая мутанта от Змея, попутно разряжая магазин в Спирального Когтя.
Гроза, приложив невероятные усилия, отбросил одно из щупалец мутанта, дав Змею возможность нанести удар.
Однако Спиральный Коготь обрушил на Змея вторую свою конечность со страшной силой. Гроза изо всех сил и диким ревом обрушился на мутанта, по сути, заслоняя своим телом товарища. Жесткое столкновение прервало рев, растворяя его в бескрайней темноте Медного леса.
С животным ужасом в глазах, Змей увидел, как его друг сначала осел на колени, а затем падает набок. С диким и истеричным криком, сталкер схватил автомат своего товарища и начал расстреливать голову мутанта.
Спиральный Коготь истошно завопил, и его тело завертелось в последнем танце, падая на землю. Змей, иссеченный и израненный, припал к телу погибшего друга. Печаль и боль наполнили его глаза. Он стащил с пояса свой ржавый нож и из последних сил вонзил его в светящийся глаз Спирального Когтя, а затем провернув его, поставил точку в существовании этого существа, порожденного самой Зоной.
***
После схватки со Спиральным Когтем, Змей остался один, утеряв близкого друга и боевого товарища, Грозу. Боль от его потери тяжело легла на сердце сталкера.
Со временем плечо зажило, но шрам на сердце никуда не делся. Змей продолжил свои блуждания по Зоне, и каждый новый взгляд в глаза мутанта напоминал ему о прошлых сражениях и утраченном товарище.
Он отстоял статус одного из тех сталкеров, кого уважают и боятся в Чернобыльской Зоне. Его история стала легендой, рассказываемой новичкам у костра. Змей продолжал исследовать тайны и опасности Зоны, идти навстречу новым вызовам.
Каждый новый рассвет и закат напоминали ему о том, что даже в самом опасном мире можно найти силы и волю к продолжению борьбы.
Змей стал защитником сталкерского братства, и его имя стало символом выживания и стойкости перед лицом самых темных сил Чернобыльской Зоны, хотя некоторые по-прежнему продолжали называть его «псом» Чернобыля.

- Чего стоишь сталкер? Хочешь пройти? Иди сюда, говорить будем! Нет? Вали отсюда по-хорошему!

Сталкер Кузнец поправил лямку вещмешка и, держа руки так, чтобы было видно воякам, приблизился к майору Кузнецову – известному на всю округу взяточнику. Можно было, конечно, пойти обходными путями: тоннелем слева от насыпи, или перебраться по самой насыпи в двух километрах правее моста, но в первом случае есть риск зажариться в «электрах», которыми щедро утыкан весь тоннель, а во втором – неиллюзорный шанс схлопотать дозу облучения у ржавых вагонов. Вояки отлично знали об этих лазейках и здраво рассудили, что на дураков и отчаянных силы тратить при их скромном довольствии выше своего достоинства, а зелёный молодняк и умудрённые опытом ходоки предпочтут расстаться с бутылкой водки, или пятью сотнями местных рублей. Для опытного сталкера это копеечная сумма, ведь даже пачка дроби или рожок к калашу у Сидоровича стоит в три раза дороже, чем они просят за свои скромные услуги – возможность закрыть глаза на две минуты. Кузнец снял вещмешок, развязал узел и поставил у сапога майора бутылку водки и трубочку из десятидолларовых купюр, стянутых канцелярской резинкой.

- Господин офицер, если кто пойдёт сюдой ближайшие двадцать минут, ты, это, придержи их, а на обратном пути я тебе ещё ништяков принесу, не обижу. Договорились?

Кузнецов посмотрел сверху вниз на сталкера, сплюнул в сторону и лаконично прокряхтел:

- Проходи, не задерживайся.

Сталкер затянул горловину вещмешка, закинул его за спину и бодрой походкой прошагал мимо кислых похмельных рож солдатни в сторону свинофермы. На кануне он подрядился у Сидоровича доставить научникам кое-какое медицинское барахло, которое они не могли вымутить по своим каналам, посылка ценная, поэтому некоторые меры предосторожности принять было необходимо. До старого КПП, после которого начинается Свалка, Кузнец добрался, когда уж темнеть начинало, а как известно: ночью в Зоне ходят только Тёмные и дегенераты. Ни к тем, ни к другим он себя не относил, поэтому было принято единственно верное решение заночевать на КПП, тем более что к вечеру здесь было многолюдно. Сталкер встретил у костра Волка – ветерана, который отчего-то не стремился в хлебные края, а вот уже пару лет учил уму-разуму желторотиков в деревне у бункера Сидоровича, Пса – младшего брата Волка, пришедшего в Зону недели две как, Сыча со свежими «отмычками» в количестве пяти душ, Валерьяна – матёрого сталкера, бывавшего в Зоне ещё аж до второго взрыва, по его словам, промышлявшего сбором металлолома в здешних краях, Призрака и Клыка – закадычных друзей и сработанных опытных ходоков, но ещё не ветеранов.

- Будь здоровы, сталкерьё, упаду?

- Здрав будь, бродяга, присаживайся.

Призрак подвинулся на бревне, освобождая место для вновь прибывшего. Кузнец уселся между Призраком и Волком, карабин опёр о бревно, а вещмешок поставил между ног. Он на дух не переносил ни водку, ни курево, но хорошим тоном было иметь при себе флягу того самого лекарства, которым все местные усиленно боролись с радиацией… и поднимали себе настроение промозглыми осенними вечерами в Зоне. Собственно, эта фляга и пошла на розлив по котелкам и эмалированным кружкам собравшихся у костра. Завязался разговор, обсудили местные сплетни, потравили байки и принялись обустраивать спальные места. Посреди анекдота про контролёра со сжатыми яйцами на дереве у всех завибрировал ПДА – пришёл некролог о гибели в Рыжем Лесу сталкера Юры Семецкого, постоянно умирающего. Семецкий – легенда Зоны наравне с Доктором или Шуховым, говорят, что, добравшись до мифического Исполнителя желаний, тот загадал себе вечную жизнь. Видимо такая она вечная жизнь – умирать каждый день. Ты жив, пока о тебе хоть кто-то помнит. Хорошая примета этот некролог с Семецким.

- Опять сапожище хреновые подсунули, - сокрушался Волк, - что у них совести совсем нет… у этих? За неделю подошве гаплык!

На том и разошлись спать, сменяя друг дружку на постах каждые два часа. На рассвете Валерьян разбудил Кузнеца и улёгся сам, Кузнец ополоснул лицо водой из фляги, взял прислонённый к стене карабин и полез на вышку, похлопал по плечу Пса «мол, спать иди» и устроился на ящике из-под водочной тары. К тому моменту Сыча и его «отмычек» на территории КПП уже не было, видимо ушли по своим делам. Сталкер достал из вещмешка старый бинокль и приник к окулярам. Метрах в трёхстах в сторону моста маленькими разрядами потрескивали пара «электр», рядом бродила одинокая псевдоплоть – мерзкая свиноподобная животина с передними копытами, похожими на заточенные косы. Полоснёт она тебя такой косой и никакие антибиотики не помогут, проще сразу застрелиться. Кузнец отогнал от себя мысли о последствиях близкого знакомства с плотями, постучал по деревянному прикладу карабина и убрал бинокль. Сталкеры – народ суеверный, это факт. Не надо о таком думать, даже гипотетически.

- Шухер! Собаки!

Крик перекрыла автоматная очередь, это Клык поливал из калаша свору собак, мчащуюся со стороны Свалки. Кузнец перехватил карабин, развернулся в сторону надвигающегося кипиша, выцелил несущуюся прямо на сталкера псину и выстрелил. Животное взвизгнуло, лапы подкосились, а туша по инерции пропахала по жухлой листве ещё два метра, немного сместившись влево, влетела в «птичью карусель», та подняла собаку вверх на метр, раскрутила и разметала по округе. Клык со скрипом закрывал ржавую воротину КПП, Волк, Валерьян, Пёс и Призрак выбежали, держа оружие наизготовку, а Кузнец уже выцеливал следующую собаку. Выстрел – промах, взвёл затвор, прицелился, выстрелил – снова промах. Одна из собак проскочила в зазор между ворот и, брызжа ядовитой слюной, неслась прямо на младшего брата Волка. Тот прицелился в псину из пистолета, нажал на спуск – осечка.

- Да ёб твою пёсью душу мать! – Валерьян выстрелом из вертикалки отбросил готовую вцепиться в сталкера собаку, - Давай, пацан, на БТР лезь, - мотанул головой Валерьян, переламывая вертикалку и запихивая на место отстреленного патрона новый.

- Спасибо, Валер, сочтёмся! – крикнул Волк, подсаживая брата на борт БТРа ставшего давно недвижимостью в здешнем хаосе аномалий и мутантов.

- Непременно!

Валерьян подбежал к Клыку, который держал ворота обеими руками, просунул ствол ружья меж прутьев и выстрелил в мельтешащую свору собак из двух стволов. Тут же подоспел Призрак, сменил Валерьяна и очередями из старенького АКСУ по два-три выстрела методично отстреливал кружащихся у ворот тварей.

- Плоти с юга! – закричал Волк, стоя на колене на броне БТРа и целясь в сторону свинофермы.

Когда Кузнец осознал, что с собаками более-менее понятно, что Валерьян, Клык и Призрак как-то да справятся, он развернулся на сто восемьдесят градусов и упёр приклад в плечо. От давешних «электр» из-за холма в сторону КПП неслось стадо плотей в полторы дюжины голов, издавая страшный визг, переходящий в рёв. Сталкер выжал спуск, пуля с чавканьем вошла в бок самой первой псевдоплоти, та взревела, перекрикивая своих подруг, поднялась на задние копыта, взмахнула передними косами, раня обгоняющих её соседок, несущаяся за ней скотина, не ожидавшая такой подлости, пятаком въехала прямо в задний бампер подстреленной и обе завалились на бок. Второй выстрел Кузнеца попал в брюхо барахтающейся плоти, та обмякла. Плоть, которая не знала ничего о соблюдении дистанции, кое как поднялась на своих неуклюжих передних копытах, отряхнулась и понеслась вслед за опережающим её стадом. Волк из калаша и Пёс из пистолета пытались прицельно бить по стаду. Плоти брыкались, закрывались своими хитиновыми передними копытами, но напор не сбавляли. Кузнец отстрелил последний патрон, перебив одной из плотей заднюю ногу, та закружилась на месте бешено вереща, отвёл затвор в крайнее заднее положение, достал из кармана куртки новую обойму, вдавил пальцем все пять патронов до щелчка, а обойму выбросил себе под ноги, дослал патрон и выстрелил в ближайшего мутанта, свинина взвизнула и влетела в «воронку», которую увидеть можно было по слабым колебаниям воздуха, стоя от неё в непосредственной близости. Ближайшая плоть была уже в пятнадцати метрах от КПП, когда к БТРу на помощь обороняющимся подскочили Призрак и Валерьян. Видимо с собаками разобрались. Валерьян опрокинул плоть выстрелом пулевым патроном, вторым дробовым посёк хитин следующего наседающего мутанта, а Призрак добил зверюгу автоматной очередью. Оставшиеся плоти завизжали пуще прежнего и кинулись в рассыпную. Две из них влетели в «мясорубку», полыхнула сиреневая молния и воздух наполнился запахом жжённого мяса. По БТРу чиркнула пуля, Валерьян обернулся и увидел удивлённое лицо Клыка, который прижался к кирпичной стене сбоку от ворот. Со стороны Свалки вразвалочку шлёпали пять фигур, неуверенно держа перед собой кто пистолет, кто обрез, а один выдернул колечко из гранаты и замахивался в сторону КПП. Клык только и успел, что выпустить очередь в человека с гранатой, того мотнуло и он запрокинулся навзничь, взрыва не произошло – или мышечный спазм, или местные гранаты раз на раз не срабатывают. Это были «отмычки» Сыча, самого Сыча нигде видно не было. Нормальные люди в такой ситуации так бы себя не вели, что-то здесь не так.

У Кузнеца вдруг подкосились ноги от непойми откуда навалившейся слабости, он опёрся о борт вышки и прижал карабин к себе, лишь бы не выронить – это был пси-удар. Остальные тоже закряхтели, Пёс же свалился с брони под ноги Валерьяну ровно в тот момент, как чиркнула следующая пуля в то место, где он стоял.

«Это бесполезно, сталкеры» - прозвучало внутри черепа, - «Вам всё равно отсюда не выбраться».

- Контролёр, твою мать! – то ли закричал, то ли застонал Призрак.

- Все в здание, живо! – как мог проорал Кузнец, скатываясь по крутой лестнице вышки в обнимку с оружием.

Сталкеры такой народ, что если в крайне хреновой ситуации кто-то что-то предлагает, а у тебя альтернатив особо нет, то нужно слушаться. А даже если и есть, то пока ты разведёшь преферансы с обсуждениями – может быть уже поздно с кем-то что-то обсуждать. А тут контролёр. И похоже со здоровыми такими яйцами, не из анекдота.

Судя по пси-удару, контролёр ослабил воздействие на мутантов с зомбированными Сычёвскими «отмычками» и ударил по человекам, потому как с наскока добычу взять не получилось и двуногие бодро так оборонялись, а у этого пастуха, при всех его возможностях, стадо не бесконечное. Но похоже, что контролёр изрядно устал гнать собак и плотей против их воли на свежее мясо, и ему потребуется какое-то время, чтобы взять под контроль обезумевших от ужаса мутантов и безвольных «отмычек», а может и нагнать новых. Сталкеры кинулись в здание КПП, последним влетел Клык, который всё это время контролировал северные ворота и по одному отстреливал зомбированных, высовывая автомат за угол стены, захлопнул за собой дверь и завалил её рядом стоявшим картотечным шкафом.

- Так пацаны, мы в жопе. Откуда контролёр на Кордоне?

- Да хер его в целом знает, но в частности есть одно предположение – из-за нас, - отходя от пси-удара сказал Клык.

Призрак, скрипя зубами, посмотрел на товарища, но ничего не сказал. Тут такое дело, что если ляпнул, то уж будь любезен – полезай в лукошко, а не в бутылку. Видимо, Клык с Призраком замутили какую-то афёру, может с Тёмными посрались, а может Греху на больную мозоль наступили, а может ещё что – Зона удивительное место, произойти может всё что угодно, никогда не угадаешь.

- Ну из-за вас, так из-за вас. Сейчас не до этого, нужно что-то делать. – сказал Кузнец, снимая вещмешок, – есть у меня одно средство, которое нам может пригодиться. Надо бы успеть, а то этот гад сейчас очухается и устроит нам танцы с бубном.

Сталкер вытряхнул содержимое вещмешка на пол, взял контейнер Сидоровича, с размаха ударил по нему прикладом и высыпал содержимое под ноги.

- Берём вот эти синие шприцы и колем себе в шею, под ухо, вот сюда. Да смотрите не попадите куда-нибудь не туда, а то я не знаю, что будет. Это пси-блокада, нёс на другой конец Зоны, а пригодилось вот здесь.

- А я говорил Сычу: «Не иди ночью»… не послушался, теперь вот желторотики его к нам на огонёк пришли, а самого не видать. Мож убёг, а мож прилёг там, где этих обработали, - флегматично ввернул Волк, вздымая палец к потолку с облупившейся штукатуркой.

Сталкеры разобрали шприцы-тюбики, поставили укол, как показал Кузнец, только Пёс на нервах сломал иглу, отрывая колпачок. Затем согнулся пополам, схватился одной рукой за живот, опёрся второй о стену и полилась из него вчерашняя тушёнка, как из того брансбойта. Повезло, что тюбиков этих была целая коробка – там на отделение таких рукажопых хватит. Пацана винить, конечно, никто не стал в моменте, но определённо ему эту слабость когда-нибудь в шутку да припомнят. Волк взял ещё один тюбик, сорвал колпачок и вколол брату. В тишине после боя начали нарастать новые звуки. Как будто топот, тяжёлый, гулкий. Да ещё недостреленные «отмычки» возились возле ворот, пытаясь пробраться через бруствер из настреленных собак.

- Кабаны. – заключил Валерьян, - отдышался наш благодетель видать.

- Ну что, теперь мы хотя бы не зомбанёмся и не постреляем друг друга. Уже хоть что-то, ещё идеи есть?

- Есть, - сказал Призрак, снимая с пояса контейнер для артефактов, - сейчас фокус покажу. Следите за руками. Только отошли бы вы вон к той стенке, а то фонить будет, светиться начнёте, а антирада у меня на всех не хватит. И, Кузнец, вещи свои собери, что тут разбросал.

Сталкеры послушно отошли, Кузнец сгрёб содержимое вещмешка и Сидоровского контейнера на свою позицию, Призрак отвинтил крышку с контейнера, достал светящийся ярким изумрудным цветом артефакт, застрекотал дозиметр, пристёгнутый на поясе сталкера, подошёл к окну, что сбоку от заваленной двери, бросил арт на улицу между дверью и бронетехникой, прицелился и выстрелил в него. Ярко полыхнуло бухнуло, как от разорвавшегося под водой динамита, а на месте артефакта образовалась большая лужа «киселя», разлившаяся от двери, до самого БТРа. Химическая аномалия, которая, при попадании в неё органики, к херам всё в кашу разъедает с весёлым шипением и бульканьем.

- Факир, однако. – выдохнул Волк.

- Не, младшая группа продлённого дня в Хогвартсе, учусь ещё. А так Призраком зови меня, договорились?

- Договорились.

Призрак вытащил из нагрудного кармана жёлтый тюбик, закатал рукав и поставил препарат в предплечье, откинул использованный шприц, опустился на корточки обнял голову руками и застонал.

- Что с тобой, брат? – кинулся к нему Клык.

- Херня, сейчас пройдёт. Аллергия у меня на эту хрень. Лучше уж водки, да некогда и в адеквате быть нужно.

Клык помог призраку подняться, взял его автомат за ремень и усадил товарища к стене подальше от двери. Счётчик у него там стрекотал порядочно, но уже не так, как при открытии контейнера. Запахло едким табачным дымом – это Валерьян на пару с Волком затянулись местной Сидоровской дрянью. Передышка, значит.

- Ну что, граждане фокусники, кто ещё чем горазд?

- Ох, детки, - процедил Валерьян, выпуская ноздрями едкий дым, - делаю это из уважения к вам и от нестерпимой любви к этой жизни. Только это, не обессудьте, но нужно будет скинуться, я в одну калитку такие расходы не потяну. Четыреста кусков, согласны? У меня в заначке семьдесят.

Сталкеры переглянулись очумело. Четыреста тысяч – это такие бабки, что и за два года в Зоне не заработаешь, таскаясь от Сидора на Свалку, Болота, в Рыжий лес, да хоть куда… да даже имея свою личную полянку с артефактами столько не накосишь, сдавая их научникам. А покажите нам ходоков, которые по два года Зону топчут. Да единицы их, большинство и полугода не продержатся. Мало ли в Зоне вариантов свернуть шею. От банального гопстопа до кровососа в Тёмной долине, или, вон, контролёра на Кордоне.

Завизжал кабан, пробравшийся между забором и БТРом, угодив в кисель, за ним ещё один. Сталкеры не обращали на зверьё внимание, решался финансовый вопрос. Тут бы не продешевить. Контролёр сука живучая, боезапас не резиновый, почти всё отстреляли и нужно теперь что-то решать.

- Сто двадцать, - сказал Клык.

- Сто, - поднял руку Призрак.

- Три, - смущённо развёл руками Пёс.

- Сто, - кивнул Волк.

- Могу детектором, у Сидора позавчера брал, нулёвый, штук на десять потянет. Денег нет совсем.

- Сгодится, - подвёл итог Валерьян. Подтянул к себе рюкзак, достал рацию, пощёлкал каналы, зажал кнопку и пробурчал в микрофон, - Халецкий, вызывает отец Влерьян, приём.

«Слушаю тебя, сталкер. Приём.»

- Мы тут немножко в жопе, нам бы птичку прислать. Приём.

«Ты ахерел, сталкер? Чего ради? Приём.»

- Очень надо. Давай скорей, мы в здании КПП на границе Кордона и Свалки, у нас тут контролёр такой расчудесный образовался, мы более-менее окопались, но шут его знает, как долго продержимся. Приём.

«Контролёр, говоришь? Пятьсот. Приём.»

- Майор, не крути мне хвост псевдособачий, я расценки знаю. Ты когда ещё столько со сталкеров поднимешь? Триста и моя тебе безграничная благодарность. А не пошлёшь, ну окочуримся мы тут, так и тебе с этого никакого выхлопа. Короче, КПП Кардон-Свалка, тут контролёр, пара зомбей и кабанов до сраки, может собаки и плоти ещё. Контролёра попробуем выманить, но без гарантий. Поутюжь тут как следуют, только по нам не засади, бабки к вечеру через Кузнецова передам. Повторяю, мы в здании КПП. Приём.»

«Срал я на твою благодарность. Триста пятьдесят. Конец связи.»

- Ну вот, хлопчики, сторговался дедушка. Детектор свой себе оставь, за укольчик благодарен. А с остальных в озвученных долях за вычетом скидки. Ну, погнали.

Капитан следственного комитета Терещенко питал амбиции. Лизать задницу руководству ради получения новой должности и присвоения майорской звёздочки — дело святое. Для повышения достаточно иметь выслугу и показать верность, подтвердив её успехами в раскрытии преступлений.

В борьбе с бывшими мародёрами хороши все методы: угрозы, сотрудничество со стукачами, подкуп и даже психологическое насилие. Для последнего нужно изморить голодом задержанного несколько суток. Если он курит, затянуть в себя сигаретный дым, с наслаждением выплеснуть отраву из лёгких и наблюдать за большими глазами потенциального информатора.

После полной зачистки Зоны сталкеры разбежались по Большой Земле. Скрываются от правосудия. Правоохранители поставили перед собой задачу найти преступников.

— Я ведь замышлял переворот в узком кругу. Об этом было известно нескольким офицерам, командующими спецотрядами. Мы захватили штаб. Но, к сожалению, нашу идею поддержали далеко не все. На базе произошла настоящая бойня.
Пришлось отколоться, — объяснил подполковник Воронов, командир клана «Борг».

В допросной комнате на стол падал тусклый свет и пахло сигаретным дымом. Подполковнику разрешили закурить. Маленькое удовольствие развязало язык.

— Меня мало интересуют ваши ссоры или обиды, товарищ подполковник, — отрезал капитан, сделав усмешку на слове «подполковник»: в его понимании воинские звания в незаконных формированиях выглядели глупо. — Мне нужна информация, которая будет полезной здесь и сейчас. У вас один шанс доказать свою пользу. Понимаете? Срок за несанкционированное проникновение — пять лет. Но прокурор позаботится предъявить ещё кучу обвинений, а суд накинет двадцатку.

Подполковник задумался. Было то, чем можно выторговать свободу. Или, по крайней мере, сокращение срока тюремного заключения. Но правильно ли доносить на бывших сослуживцев, пусть и предателей? Мораль протестовала. После секунд тишины под строгим взглядом профессионала своего дела инстинкты к самосохранению побороли всякие принципы. Против Терещенко выступать страшно.

— Товарищ капитан, чтобы вам помочь, необходимо сложить картину по кусочкам. Я не владею точной информацией. Но я имею сведения, которые, выслушав, вы получите точку опоры. Старт для эффективного расследования...

Воронову никто не присваивал погоны старшего офицера. Он самовольно пришил себе большие звёздочки, миновав несколько ступеней в служебной лестнице.

Было это зимним вечером на территории Росток, контролируемой группировкой «Долг». Небо украсили звёзды. Странное явление в Зоне. С одной стороны нависает красота, с другой воют мутанты. Они с наступлением темноты всегда воют. Но близко к блокпостам не подходят, боятся.

С расширением Зоны мутантов стало много. Появились даже крылатые твари. Мелкие, похожие на здоровых крыс. Глядя на них, ещё старший лейтенант Воронов вспоминал рассказ Стивена Кинга «Мгла», в котором штат Мэн окружили подобные черти.

Крылатые боялись нападать на базу. Стоило часовым пустить очередь в небо, как слышался мерзкий писк и показывались длинные хвосты.

Профессор Каланча из «Чистого Неба» предупреждал: «Зона — живой организм. Она терпит человека как маленьких микробов, но запрещает им проникать в сердце. Вот из этого сердца — ЧАЭС — сталкеры, невзирая на предупреждение в форме Выбросов, тащат артефакты. Если так дело пойдёт дальше, глобальной катастрофы не избежать. И вообще, мы придерживаемся теории, что вынесенный с Кордона даже самый дешёвый и маленький артефакт притягивает в человеческий мир частичку Зоны».

«Товарищ генерал, военные пропускают через блокпосты любого за денежку. Нам нужно поставить свои блокпосты на Кордоне и за вояк отстреливать каждую мразь, которая подпитывает Зону. Если зелёные не могут сделать свою работу, сделаем мы. Предлагаю начать сегодня. Просто вырезать всех сталкеров».

Генерал Крылов мысль Воронова не поддержал. Он не хотел ссориться с бродягами и вольными кланами, через которых выгодно проводить сделки по поставке снаряжения и оружия. У этого мужика яйца маленькие. Об этом себе напоминал старлей, готовясь подать сигнал.

Сигнал этот пустить было просто. Воронов на своей базе, его все знают. Оружие в КХО офицеры не сдают: Зона ведь, война. Достав из кобуры модифицированный «форт», он четыре раза пальнул в небо, конкретно никуда не целясь. В это время разведывательная группа «Меч» находилась в полном составе в экипировке, возвращалась с задания и едва успела переступить порог базы. Крепкие ребята в красных комбинезонах и лёгких бронежилетах, увешанные штурмовым оружием и пистолетами-пулемётами, через пистолетные хлопки получили приказ к штурму.

Доступ посторонним в штаб закрыт. Перед входом в двухэтажное здание расположены мешки. Солдаты из взвода охраны проверяли документы и наличие допуска. Разведка вызвала подозрения: направлялась в сторону поста, а не к месту своего постоянного расположения. Но пистолетные выстрелы где-то поблизости на территории странными не показались, потому как палят в небо здесь часто.

— Стой, кто идёт? — взялся за «абакан» на ремне младший сержант, командир отделения.

Тянуться к затвору молодой боец с двумя лычками на погонах не спешил, рожи все знакомые, без воинственных намерений. Разведчики остановились. Молча всмотрелись в лица постовых. Солдатики взвода охраны на фоне закалённых бойцов выглядели вчерашними школьниками. Да и откуда достать боевой опыт соплякам, стороживших вход в берлогу Крылова? Старый дурак возомнил, что ему лояльна вся группировка, питает иллюзии о своей безопасности, выставляя непонятно кого в охрану.

— Мы свои. Ослеп?! — донеслось со стороны элиты.

Старший лейтенант, появившийся рядом со стороны разведки, окончательно посеял путаницу. Солдатики не понимали, что происходит и зачем понадобилось этой толпе пройти в штаб.

События начали развиваться стремительно, как в боевике. Молодых загасили. Просто расстреляли из оружия на ближней дистанции. Кровь залила снег. Крики перебили голос из громкоговорителя, разносящего эхо пропаганды против Зоны.

Воронов поставил весь успех на внезапность и скорость. Практически никакого сопротивления его люди не встретили. Уже в помещении штаба двое в экзоскелетах закрыли своей громадной бронёй путь к командиру. На такой случай захватчики приготовили гаусс-пистолеты. Электрические импульсы издавали звуки, похожие на разряд аномалии «Электра». Пули разряжали энергию, которая питала передвижной танк и помогала владельцу свободно ходить.

Когда патроны-артефакты вывели из строя экзоскелеты, они стали неподвижной мишенью. По этим мишеням обрушился ураган оружия. В схватке человек Воронова получил несколько ранений, с ним оставили двоих для оказания медицинской помощи и охраны. Основной состав двинулся к кабинету генерала.

Сигнальная тревога выла на весь Росток. «Должники», как гласила инструкция, на блокпостах перед Свалкой и Дикой Территорией должны были смотреть в оба, чтобы не выпустить нарушителя за свою территорию. Внутри Ростока солдаты вооружаются и устраняют угрозу. Каждое отделение ответственно за свои функции: кто-то проверяет обстановку в баре, другие усиливают охрану в ангаре, третьи патрулируют улицы, а остальные бегут в штаб.

Но где она, угроза-то? В кого стрелять?

«Внимание, внимание! Говорит старший лейтенант Воронов. Патриотическими силами группировки свергнуто высшее командование и взят под контроль штаб. Отныне Долг возвращается к истинным целям. Нам больше никто не помешает бороться с Зоной. Во избежания анархии и раскола, братство клана назначает меня временным командиром с присвоением внеочередного воинского звания — подполковник».

Следователь выслушал историю и ответил хохотом:

— Чистая клоунада. Зачем я с вами, уродами, мучаюсь? Пойду в штаб к своим, кину им гранату и себя назначу новым генералом. Прикажу подчинённым дачу построить, будет у меня яхта. Через день выйду на пенсию. Ну и отбросы вы. Не только вынесенным хабаром людей нормальных убиваете, но и между собой травитесь. Будь моя воля, я бы всех сталкеров повесил.

— Мы ничего не выносили. Я приказал ребятам отстреливать всех нарушителей периметра, — отозвался подполковник сквозь скрип зубов. — Моя группировка оборвала контакты с остальными обитателями Зоны. Мы выполняли функции военных. Показательный расстрел старшего офицерского состава должен был навести страх и повиновение на всех бойцов, но...

Когда Воронов захватил штаб, помещение было переполнено трупами. Тела перетащили на корм аномалиям за заставу на Свалке. Рядовые и сержанты хмурили брови, когда смотрели, как кучка восставших самовольно присвоило себе новые звания и должности. За отказ подчиняться выгоняли из клана.

В первый день новой власти писать рапорт на увольнения пришли двое. Близнецы. Ефрейтор и рядовой, оба сторожили арсенал. Один маленький, другой телосложением плотнее и ростом повыше. Воронов их сразу заполнил: хари шибко угрюмые, понятно было, что Крылова они считали отцом.

— И куда планируете идти? — спросил молодой подполковник.

— Домой вернёмся. В лучшее место на земле.

— Вот как, — задумчиво протянул командир. — Бросаете верное дело, дело всей жизни, товарищи. И не боитесь, что и ваш дом Зона поглотит?

— Вряд ли она до Москвы дойдёт. Да и сдалось ей село Новошелкино, — усмехнулся высокий.

Парень поменьше посмотрел на друга с осуждением во взгляде, мол, лишние подробности ни к чему.

— Кто знает, кто знает..., — ответил подполковник, покачал головой, но рапорт подписал.

Пошёл отток кадров. Парочка своим примером показала выход к свободе — просто быть честным и говорить прямо, что на службе оставаться не хочется. Командование, видя последователей двойки, временно запретило покидать клан по собственному желанию. Тут-то и началось...

Майор Тимохин, командир новой заставы на кордоне, отказался исполнять поручение «гасить из пулемёта каждого, кому удастся проскочить Южный блокпост вояк». Более того, он поклялся защищать лагерь новичков и силой отразил рейд группы верных новому начальнику «должников». Этот пример стал заразительным: сперва мелкие восстания в разных уголках карты, а затем Воронов не успел оглянуться, как увидел разъярённую толпу, расправляющуюся со взводом охраны перед штабом.

Взвод охраны составляли и охранники покойного Крылова, которые выжили после переворота и согласились продолжить службу. Вновь они прятались за мешками под градом пуль и разрывов гранат от контрреволюции. «Похоже, пришло время опять переобуваться. Как мне всё это надоело. Или рано приветствовать толпу? Вдруг её снесут пулемётами, а меня потом занесут в предатели?» — через ужас и панику посетила командира взвода мысль.

Он хотел было поднять руки и развернуть оружие на штаб, но затем увидел, как разведывательный отряд со стороны Ангара поливает свинцом из классных «пушек» нарушителей. И вроде перевес силы на стороне начальства, но к противникам подходит подкрепление. Через несколько рек пролитой крови становится ясно, что победа за восставшими.

— На штаб, братья, вернём власть в свои руки, — выкрикнул командир взвода охраны, надеясь, что в общей суматохе его примут за члена одержавшей победу команды.

Из окон штаба вылетели выстрелы снайперов. Взводный уткнулся лицом в снег. Кто-то подогнал БТР, послышалось рычание пулемёта и звон стёкол. Из толпы ударили снарядом РПГ по зданию — на бронированной стене родилось огромное чёрное пятно.

Воронов упаковал чемоданы. Вместе со своими верными людьми беглец пробился с боем из штаба через запасной выход, покинул Росток и организовал базу в Тёмной Долине на заводе.

Тем временем в штабе на Ростоке новый генерал, временно исполняющий обязанности командира, объявил войну Воронову. В ответ подполковник назвал свою отделившуюся часть клана «боргом». Это не просто название, а символ вызова недальновидным глупцам. Впрочем, противостояние закончилось быстро: Вооружённые Силы зачистили Зону и взяли под стражу всех, кто не успел сбежать.

— Ха. Вот это вы грызню устроили. Чисто собаки. Ради чего? Ради власти? Жаль мне вас. Посмотрите на меня, на нормального человека. Я живу по своим принципам, за властью и костью не гонюсь. Что-ж... ладно. Как там называется этот населённый пункт? Новошелкино? Хорошо, оставь на этом листке описание тех близнецов, подполковничек, — сказал Терещенко и подумал: «Ох, как будет довольно моё начальство, когда я доложу новую информацию, и расследование дел в отношение бывших сталкеров продвинется хотя бы на
капельку. А ещё надо бы генералу сказать, что он прекрасно выглядит. Предложить ему принести вкусного кофе. Да, точно. И после поимки преступников меня, возможно, наградят премией».

С этим рассказом я ознакомился первым и, если честно, для меня неимоверного труда стоит написать о нём содержательную рецензию вместо "что это за херня?".
Он легко читается, автор явно умеет писать, хорошо владеет пером. Грамотность не страдает, и, хотя в паре мест как-то коряво построены предложения,
в целом я скорее готов похвалить автора в этом плане, нежели хочу его критиковать.
А вот смысл и содержание стали разочарованием. Во-первых, если честно, рассказ дико неатмосферный: в нём нет Зоны.
Есть упоминание каких-то кордонов с ростками, но их можно смело поменять на какие-нибудь города, сёла и иные топографические объекты.
Хоть в России, хоть ещё где - абсолютно неважно. Такое чувство, что автор узнал, что в рассказе должна быть сцена боя
и превратил в эту самую сцену боя почти весь свой рассказ. Влеплены на отъебись упоминания мутантов, название группировки, что-то там про артефакты.
В остальном - какие-то гаусс-пистолеты, БТР у Долга, патриотические, блин, силы группировки - а какого государства, кстати? И это всё блекнет на фоне сюжета и лора в целом.
Всех сталкеров вот просто взяли и изловили. Ну вот просто, как нехрен делать. Как это было - нахера вам пояснения? Как повязали этого самого самоназначенного подполковника-мятежника - тоже непонятно.
Просто повязали и всё. Весь рассказ - это тупо пересказ о каких-то дебильных переворотах не то в криминальной группировке, не то в каком-то бандформировании. С тем же успехом можно было перенести действие
в какие-нибудь нулевые и допрашивать бывшего ОПГшника о давней войне бандитов между собой за деньги и влияние или схваченного боевика о внутренних противоречиях террористов, вылившихся в междуусобицу.
Тема под названием "псы Чернобыля" не отражена от слова совсем. Вместо неё тут скорее "собачьи бои".

Самое слабое место этого рассказа - это владение автора русским языком.
Много ошибок, корявые предложения, комические ошибки в словосочетаниях, вроде "выше своего достоинства".
А под конец рассказа там ещё и стиль прыгать начал.
Я даже не буду приставать ко всяким там рожкам и обоймам, мне плевать, я понимаю, что это просто замена слова магазин.
Но сначала идёт обычное повествование, потом автор словно пытается создать атмосферу "байки у костра", начинает снихера вворачивать пошутеечки, жаргонные словечки.
В речи автора про плоть натурально звучит "свинина взвизнула" (орфография сохранена). Я не борец за права свиней, но как-то обалдел от такого резкого просёра серьёзности рассказа.
Насчёт сюжета. В сравнении с третьим рассказом тут есть атмосфера, хотя бы в середине, когда персонаж уже не талдычит с Кузнецовым, но ещё не начался бой с мутантами.
Упоминаются реалии Зоны, автор внёс в рассказ элементы сталкерской "культуры", вроде суеверий, немного познакомил с лором - описаны аномалии, и, пожалуй, одним из самых приятных штрихов для меня в этом плане стало упоминание редкости такого явления, как сталкер с двухлетним стажем.
Без шуток: автор, браво. Тут твоя сильная сторона - Зона действительно опасна и опасна по-своему, а не банальщина надоевшая с огороженным колючей проволокой локальным конфликтом бомжей с оружием.
Но везде есть своё но.
А причём тут псы Чернобыля? Ну то есть собак автор накидал дохера, аж целый бруствер из них сложить получилось, судя по тексту, но никакого объяснения этой фразы нет, как и трактовки.
Стоит так же упомянуть и то, что некоторые кусочки лора остались непонятными - какой-то дебилизм в ценах, к примеру, но ладно, спишем на то, что тут рассказ маленький, я даже не стал за это снижать оценку ни по одному из пунктов.
А вот с концовки не знаю, фейспалмом лицо бить или ржать. Вызов вертолёта, серьёзно? Через Халецкого? Сталкерами, сука? То ли автор не знал, как закончить рассказ, то ли у него какие-то слишком специфические взгляды на Зону и вообще всё вот это.
В общем, начали за здравие. Такое чувство, что автор не понял, что вообще такое "написать на тему" и решил выдать свою.
Что ж, в данном случае договориться не получится. Я, конечно, что-то простил за наличие хоть какой-то атмосферы, но, увы, рассказ как-то вот мимо кассы, и 10 из 10 ставить не буду.

Местами от излишнего поэтизма и цветистых метафор хотелось блевать.
Учитывая весьма тяжелочитаемый стиль, где автор не может написать красиво, но отчаянно пытается срать прилагательными и описаниями окружения, выходящими за рамки нужного, я знатно охуел со всего: и с готовности разразиться грозой и мудростью, как туча, и с заляпанных пятен, и с одноглазого взгляда, испещрённого какой-то хуйнёй вроде мудрости, молодости и, скорее всего, силы земли.
Про впитывающий приключения бетон я даже не говорю - это не так плохо по сравнению с вышеупомянутым.
И всё это соседствует с идиомами в духе "коготь мутанта разрезал его плечо, оставляя глубокий порез".
Раскрыта ли тема?
Спасибо, что упомянута, спасибо, что не тупо про собак, проявлена фантазия. Спасибо, что концовка, какая бы банальная не была, всё же закончена. Это завершённая история, единственная из всех. Плохо или хорошо это - не знаю.
Но в остальном я жалею, что это прочитал. Знаете, ощущение такое, что в детстве сидишь, смотришь в окошко на грозу, и вроде всё такое непонятное, пугающее, но при этом глаз не оторвать, дождь барабанит, сверкнула молния и ты ждёшь раскат грома...
Резко где-то недалеко раздаётся одновременно пердёж, кашель и чихание, после чего некий незримый поэт глаголом жжёт сердца людей, в том числе твоё, фразой "КХАЙ, БЛЯДЬ, СРАНЫЙ ТУБЕРКУЛЁЗ, СЛЫШЬ, ДЕД, НАПЬЕССЯ - Я ТЯБЯ ТАЗОМ ТРАХНУ ПО ЧЕРЕПУШКЕ"
Уникальный опыт? Да. Но не знаешь, кринжевать или смеяться. Одно точно - не хочется этому пытаться подражать или брать за образец.

1) Грамотность: 5/5
Главный плюс этой работы. И единственный. Пунктуация, грамматика — всё чётко, всё на месте.

2) Слог: 2/5
А вот тут начинаются минусы. С первых же строк на нас обрушиваются дичайше перегруженные эпитетами предложения, пафосные, но абсолютно бессмысленные метафоры — и так продолжается на протяжении всего текста. Графомания в чистом виде. Порой доходит до абсурда, но об этом позже.

3) Содержание: 2/10
Больше всего я ненавижу, когда тему работы один раз упоминают в тексте прямым цитированием — и всё. Такой банальный подход практически всегда скучен и вызывает тоску. Хотя у меня вызвало немного другие чувства, см. ниже.

4) Общее впечатление от работы: 2/10
Меченый! Ты же долговец! Вам же запрещено баловаться психотропными веществами! И не ври, что не употреблял, потому что я отказываюсь верить, что такую НАРКОМАНИЮ можно написать в трезвом уме.

Я даже не знаю, на что это больше похоже: на фикбучный фанфик или на сюжет низкобюджетного аниме. Черви-убийцы, светящиеся неоном глаза, Спиральный Король Коготь, дороги из растерзанных трупов, ОХРАННИК В БАРЕ, КОТОРОМУ НЕ ПОХЕР НА ОЧЕРЕДНОГО АЛКАША! Это точно не было сгенеривано каким-нибудь ЧатГПТ, а после вручную допилено?

Честно, каждые 30 секунд чтения у меня случался неконтролируемый фейспалм. Так что мне ФИЗИЧЕСКИ больно было это читать к концу. Такого покемонства мне давненько на глаза не попадалось. Но больше всего убила концовка в стиле конечной заставки из Зова Припяти. Да и в целом, вся работа будто наспех слеплена из потока мыслей, пока логика отвлеклась, а концовка прилеплена так, чтоб была. Ну и чтоб название темы повторить.
Молодец, конечно, что над грамотностью поработал, в этом есть рост, вроде бы. Но графомания, равно как и наркомания, до добра не доводят. Садись, Горелов, 2.

Итого: 11 баллов.

1) Грамотность: 4\5
Так, Саня, бросай угощаться горючкой на работе. Сдаёшь позиции. Ошибки в словах, в пунктуации — непорядок. Негоже чемпиону Арены на таком сыпаться.

2) Слог: 4\5
В целом неплохо, но. Во-первых, наличествуют в наличии перегруженные предложения, которые бы хорошо было разделить на два, а то и на три отдельны. И читалось бы легче, и понималось бы с первого раза. Во-вторых, фразочки из игры. Дешёвый номер, которым уж слишком ты в этой работе злоупотреблял. В-третьих, диалоги получились какими-то тарантиновскими. Как говаривал Станиславский: не верю!

3) Содержание: 5\10
Пу-пу-пу... Так, я чёт не пойму, у вас там в Долге порядки поменялись или к вам Изя в гости заходил и накумарил? Честно, на фразе "бруствер из собак" я уж было подумал, что это всё, чем будет раскрыта тема. Получилось, конечно, не анимешное фэнтэзи, как у Меченого, но у вас всё ещё кусты в роялях. Концовка откровенно слита, ну что за халтура, Саня?

4) Общее впечатление от работы: 6\10
Как рядовой рассказ в вакууме — вполне себе ничего полу-юмористический рассказ. Сюжетец про то, как ГГ попадает в компанию "дедов" (ну или "псов", если угодно) Зоны и наблюдает, как они меряются своими ультами. Но как работа на Арену — слабо, Саня, слабо. Слишком несерьёзно для драмы, слишком серьёзно для юморески. Я знаю, ты можешь лучше, я помню рассказ по Фоллычу. Тебя что, Спайк покусал? Или напоил? Берись за ум, едрить тебя в корень, не то, не ровен час, когда сместят тебя с лавр чемпиона Арены.

Итого: 19 баллов

1) Грамотность: 5\5
Тут вопросов нет. Если и были ошибки, то я их проглядел. А чё вы хотели, 11 часов ночи, блин.

2) Слог: 4\5
В целом, слог у Квартета давно поставлен и довольно неплохой. Эта работа не стала исключением, разве что, как и у Сани, диалоги какие-то дубовые. Особенно финальный, но об этом позже...

3) Содержание: 4\10
Тут я словил вайбы Battlefield 3. Начинается с допроса и им же заканчивается. И вроде даже были намёки на раскрытие темы — но снова опять в лоб, прямым текстом из уст Терещенко, но дальше этого не пошло. Сюжет подаётся настолько широкими мазками, что даже упомянутые тобой боевики нервно курят в сторонке. "У нас тут допрос о перевороте в Зоне. Кстати, Зона полностью зачищена. Кстати, Долг расстреливал новичков за Кордоном. Кстати, у них на базе случилось два кровавых переворота, но они каким-то макаром остались на плаву. Кстати, ты гей.".

4) Общее впечатление от работы: 4\10
Ахтунг, щас будет мат.
Квартет.
Хватит. Блядь. Дрочить. На. Ментуру.

Серьёзно, я понимаю, у тебя пунктик на МВД, и всё такое, но нельзя же КАЖДЫЙ свой рассказ под это подбивать! Это уже какая-та нездоровая фигня, гиперфиксация, которая приводит к стагнации и загниванию.
Хотя сам концепт переворота в Долге интересен, концепт "зачищенной Зоны" лично по моему мнению ГОРАЗДО интереснее. Как военным удалось сделать это, несмотря на мутантов, аномалии, враждебные группировки, включая Монолит? Про влияние такого события на общемировую общественность вообще отдельный рассказ написать можно. Но нет, это подаётся просто как данность, а события сосредотачиваются на двух кровавых переворотах внутри Долга.
Это, на минуточку, в Зоне, где, во-первых, и так народу не сказать, чтоб десятки сотен, во-вторых, но не по значимости, и так смерть на каждом шагу.
Что мешало несогласным изначально отколоться от Долга и своими силами вершить свой суд? Каким образом после первого переворота на ослабленный долг не позарилась та же Свобода? Как вообще функционировал Долг, оборвав контакты со всеми остальными? Кашей из топора питались? Или с убитых новичков на Кордоне лутались? Хех, тогда откуда взялось оружие и "классные пушки" на второй переворот? Свобода проспонсировала? Как зачистка военных могла пройти незамеченной для такого клана и застать их врасплох?
И вот после этого пиздореза Воронов сдался "После секунд тишины под строгим взглядом профессионала"? Как он вообще тогда в Долге выжил такой?

Ощущение, словно взяли серию какого-то сериала про ментов, где внутри ОПГ происходила грызня за власть, и натянули на реалии Зоны. Ещё и финальный монолог капитана Терещенко прям вот слепок реплик из русских сериалов.
Опять-таки, как самостоятельный рассказ в цикле про "Зачищенную Зону", где нам уже известен контекст, а этот лишь один из эпизодов, выглядело бы не так плохо. Но я оцениваю работу на Арену, а в такой перспективе это очень посредственная писанина. Можешь лучше, но дай мозгам свободу, а то они в СИЗО засиделись.

Итого: 17 баллов.

02/19/2024 - 17:27 Шут Передал предмет kofe (х100) пользователю Саня Боксёр
02/19/2024 - 17:26 Шут Передал предмет vodka (х1000) пользователю Саня Боксёр
02/19/2024 - 17:29 Шут Передал предмет kofe (х50) пользователю Квартет

- 10кк ТС-рублей
- ПСЗ-9Д "Разведчик"
- Детектор Сварог
- Кукри
- Desert Eagle ДОЛГа
- ВССК Выхлоп
- 100 научных аптечек
- Большая армейская аптечка
- Биорадар
- 25 термосов с кофе
- ПДА
- 100 ИА-2
- Сумка с лекарствами
- 50 пси-шлемов
- Рация
- Спальник

Сержант Кириченко отличник боевой и политической подготовки демобилизовался из обычной мотострелковой части с военно-учётной специальностью «механик-водитель» в канун нового 2005 года. На календаре двадцать девятое декабря, а это значит, что ещё есть время отметить дембель с сослуживцами, купить отцу, матери и младшему брату подарки и успеть за новогодний домашний стол. На втором году службы Антон попал в госпиталь, где познакомился с миловидной медсестрой Катей. То ли в шутку, то ли всерьёз, первым делом позвал её в ресторан, а после болезненного укола поморщился и пообещал жениться. Так и получилось, что под новый год за воротами части его встречала Екатерина, готовая ехать за будущим супругом хоть на край света. На край света было не нужно – до родного города Антона пять часов пути на поезде.

31 декабря Антон Кириченко и его невеста Катя встретили новый год в кругу семьи. Спустя две недели Антон устроился на завод водителем, а Катя нашла место в районной поликлинике. Летом Антон и Катя расписались и съехали из родительской квартиры в общежитие от завода, где семейным полагался отдельный блок на две комнаты на пополам с ещё одной молодой семьёй. По началу всё шло гладко, оба при деле, от зарплаты к зарплате кое как перебивались, помогали родители – рай в шалаше, не иначе. Антон подал документы на поступление в университет от завода, а когда пришла пора экзаменов – успешно всё сдал и был зачислен на первый курс высшего учебного заведения. Не успел он отучиться и двух недель, как в их с Катей радужном мире настала чёрная полоса – младший брат подрался на дискотеке с сынком большого начальника, в суете потасовки брат отделался сломанным носом, а его оппонент – пробитой головой и сломанной челюстью. Не важно в чём было дело, а младшего брата нужно было спасать от незавидной участи малолетнего уголовника. Чтобы откупиться от претензий, родители назанимали где только могли внушительную сумму, а когда пострадавшей стороне этого оказалось мало, пришлось ещё и квартиру продать. На фоне переживаний у отца не выдержало сердце и тот скоропостижно скончался. В добавок к уголовному делу ещё и хлопоты с похоронами. Кое как разобрались. Младший получил условный срок, а комната общежития пополнилась новыми жильцами.

Из-за смерти отца и взвалившихся на Антона, как на главу двух семей, обязанностей, университет пришлось бросить и начать таксовать по ночам на отцовской «девятке» - единственном значимом наследстве, которое удалось сохранить. Днём на заводе за баранкой, ночью за баранкой «девятки», три-четыре часа на сон, а все деньги уходили на долги. Беременная Катя брала дополнительные смены в поликлинике и как могла помогала мужу, а мать пенсионерка следила за хозяйством. Впервые Антона охватил страх за их будущее. Так вечно продолжаться не может, а при условии, что проценты всё росли, а жена скоро родит – дальше только сложнее. Антон как-то ночью вёз с вокзала мужика средних лет на костылях – бывшего спецназовца. Тот комиссовался после ранения и ехал домой долечиваться. Кириченко что-то слышал о втором взрыве на Чернобыльской атомной электростанции, но вскользь и значения этому не придал, а пассажир рассказал, что там сейчас настоящая зона боевых действий, острая нехватка молодого мяса, да ещё и платят столько, что за год на гражданке не заработаешь, сколько у Периметра за месяц.

Решение принято. Супруга ожесточённо сопротивлялась решению молодого человека, а матери он вообще ничего не говорил, но продолжать жить, как они жили сейчас – нельзя. Уговорами, мольбами, волевыми решениями и откровенными скандалами Антон добился согласия Екатерины отпустить его на год на контракт в это опасное предприятие. В военкомате Кириченко прошёл медкомиссию, получил предписание, бронь для семьи на комнату в общежитии и банковскую квитанцию с подъёмными – суммы хватало, чтобы оставить семье на первое время и отбыть к месту службы.

До места сержант Кириченко добрался без происшествий раньше положенного срока, отметился в комендатуре, подмахнул документ о неразглашении государственной тайны и направился к месту прохождения службы. Впечатление от происходящего вокруг было неизгладимое – все вокруг на взводе, ни днём ни ночью не смолкает гул вертолётов, привозят раненых, все ходят с оружием – опасность близко, и никто не может толком объяснить, что происходит. Объясняли, конечно, как могли, но даже в словах старших офицерах чувствовалась неуверенность, что уж говорить о необстрелянных новобранцах-контрактниках. Были здесь и суровые вояки, прошедшие ни одну горячую точку, вот они и занимались личным составом, «мясом», как они беззлобно шутили. Объясняли истины, писанные кровью тех ребят, что периодически «Уралами» вывозили в гробах на аэродром для дальнейшей отправки родственниками. На учётную специальность Кириченко никто не обратил внимания, по результатам стрельб назначили сержанта наводчиком пулемётного расчёта и отправили к Периметру. Основной задачей военных было не выпускать из Зоны, как называли ЧЗО после второго взрыва, ничего и никого. Где-то в глубине Зоны что-то гулко ухало, а через час к Периметру неслась волна обезумевших зверей, которая сметала всё на своём пути: заграждения из колючей проволоки, минные поля и временные укрепления оборонявшихся. Военные обороняли Периметр как в последний раз и несли тяжёлые потери, а зверьё всё пёрло и пёрло. После особенно мощного прорыва военачальники раздобыли артиллерию, а та в свою очередь начинала упреждающий огонь по предполагаемому направлению после очередного Выброса. Того самого, после которого и идёт волна. Звери шли на прорыв необычные: кабаны в три раза больше любого своего обыкновенного собрата, слепые собаки, ведомые более крупными и зрячими вожаками, похожие на крабов непонятные животные. Особенно паршиво, что всё это сопровождалось попадающимися иногда людьми в непонятном обмундировании, которые никак не реагировали на команды сдаться, а только шли неуверенно вперёд, спотыкались, падали, поднимались и неловко постреливали кто из чего в сторону военных. Официально людей в Зоне не было, а неофициально – ходили слухи о каких-то сумасшедших, которые пробираются за Периметр в поисках приключений себе на задницу. Сослуживцы Кириченко рассказали пулемётчику, что этих полоумных называют сталкерами, что лезут они в Зону не адреналина ради, а в поисках странных неизученных наукой образований, которые потом выносят за Периметр и сказочно на этом наживаются. Антон прикинул, что за пару таких ходок можно с долгами рассчитаться и квартиру купить, да может не одну. Но увидев на третьем своём дежурстве гон мутировавшего зверья и самолично расстреляв из крупнокалиберного пулемёта бедолагу в кожаной куртке и с обрезом старого дедушкиного ружья, откинул эту мысль подальше. Деньги ему, конечно, очень нужны, но не такой ценой. После боя сержанта рвало тушёнкой из утреннего пайка, колотило мелкой нервной дрожью, а на глаза наворачивались слёзы от нестерпимой вони, исходящей от расстрелянных полчищ мутантов. Отдышавшись, он спросил у командира отделения, прибывшего за три месяца до Кирченко сюда дядьку средних лет с пагонами старшины:

- И часто здесь такое?

- Раз в неделю бывает. С боевым крещением. Ты, молодой, не бойся… а думай головой. Не надо пыжиться, надувать грудь колесом, или, наоборот, заливать это чувство водкой, или морфием из аптечки. Ты думаешь я не боюсь? Боюсь конечно… но остановить эту угрозу, которая прёт на нас из-за Периметра – это наша с тобой работа. Если мы сделаем свою работу плохо, та нечисть прорвётся дальше… а дальше деревни, города, наши с тобой мамки, жёны и дети. О чём я думаю на работе? Вот мой пулемёт – считай станок, вот цинки – фрезы и заготовки. Гранаты, индивидуальный перевязочный пакет, недоеденная плитка шоколада в кармане и фляга с водой. Моя работа – в составе подразделения выполнить задачу. Работа простая и не страшная, направляй и жми на гашетку. Если один из тех придурков, выходящих из леса, ранит, или собака ногу прокусит – перевяжусь как умею и делаю свою работу дальше. Главное – не потерять сознание, не утратить контроль… На своём личном участке. И если все мы вместе делаем слаженно то же самое – никто нас не опрокинет и не прорвётся к деревням и городам. А вот если мы выскочим из своих позиций и побежим, тогда уж точно нас всех догонят и перебьют. Выходит так – сначала нас убивает страх, а потом пули, когти и клыки.

После боя командир вызвал технику, водители-механики деловито растолкали останки мутантов по оврагам, а сапёры пошли восстанавливать колючку и минные заграждения под присмотром боевого охранения. Жизнь продолжалась. Одно дело, когда ты слушаешь лекции сидя в актовом зале, а совсем другое – видеть гон вживую.

Прошло три месяца, Выбросы происходили всё реже, сержанту Кириченко довелось пережить ещё четыре гона. В последнем он потерял своего командира отделения, которого затоптали кабаны, прорвавшиеся к пулемётной точке. У старшины заклинило оружие, а сержант только и смог, что развернуть свой пулемёт и расстрелять в бессильной злобе остатки стада. За время общения со старшиной Антон полной ложкой черпал простую и понятную солдатскую мудрость, и был безмерно благодарен наставнику. Его больше нет, жаль. А работа оставалась прежняя.

В этот раз потери исчислялись десятком двухсотых и тремя трёхсотыми. Когда пришла смена, Кириченко вместе с одним из своих бойцов погрузил тело старшины в «Урал», сел на скамью и подложил ладони под себя, чтобы унять дрожь в руках. За эти три месяца покойный старшина стал для Антона опорой и примером для подражания. Простые житейские разговоры как-то отвлекали от ужасов Зоны и страх отступал, старшина вселял в Антона уверенность, что если всё делать правильно и думать головой, то ничего с тобой не случится. По прибытии в часть комбат, майор Шматко, отвёл прибывшую смену в столовую, лично налил каждому по полной кружке спирта, выпили молча не чокаясь. Потом стандартное обследование в медсанчасти и отдых.

По распорядку ротация на передке происходила каждые три дня, если не случалось каких-нибудь эксцессов, отдыха полагалось шесть дней, а каждые два месяца – увольнительный на двое суток. Но дальше военного городка особенно не уйдёшь. В любой момент могли вызвать на службу. Вдруг усиление или очередной прорыв. Вот и оставалось служивым только ходить в местный бар, да пьяными шарахаться от наряда комендатуры. Из развлечений – вялый стриптиз и отвратительного качества водка. Некоторые местные вояк сторонились, как огня, как понял Антон – это те самые сталкеры. Все они в городке были на легальных основаниях: кто дворником числился, кто разнорабочим, кочегаром в котельной – у кого на что хватало смекалки и денег. У военных в городке был свой бар, у сталкеров свой – они старались не пересекаться. Одни жизни отдают за то, чтобы из Зоны ничего не вышло в открытый мир, а другие лезут в эту самую Зону, будто им там мёдом намазано. Почему этот разгул криминала до сих пор не прикрыли? Да кто их знает, это высшие материи, недоступные вчерашнему водителю заводского грузовика – коррупция. По слухам, хорошо наживались те, кто стоял на КПП и обирал сталкеров выходящих из Зоны с артефактами. А простые парни из охраны Периметра с завидной регулярностью уезжали «грузом 200» на родину в бессрочный отпуск.

За эти три месяца стало сильно спокойней. А ещё через полгода столичный научный институт даже наладил в глубине Зоны какие-то исследования при поддержке военных. Учёные поставили целый бункер и нагнали персонала, а некоторых сталкеров даже нанимали в качестве полевых работников, таким образом легализовывая их пребывание за Периметром.

После одной из увольнительных Шматко построил личный состав на плацу и зачитал приказ, что вызываются добровольцы для формирования поискового отряда, задачей которому ставилось разыскать группу учёных в глубине Зоны. На связь они не выходят, поэтому нужно отправиться к их полевому лагерю в Тёмной Долине и отыскать потерявшихся. Добровольцам сулили хорошую премию по результатам и досрочное прекращение контракта с выплатой всей суммы. Сержанту оставалось до конца контракта ещё три месяца, сидеть и трястись на передке уже опостылило. Антон сделал шаг вперёд из строя. Как говаривал покойный старшина, страх обладает удивительным свойством – он притупляется, если действует хронически, а то и вовсе исчезает в определённых ситуациях. Сначала боишься нос высунуть, но вот однажды ловишь азарт и пытаешься подпустить псевдоплоть поближе, чтобы её ошмётками шутки ради забрызгало и тебя и товарищей твоих. Так человек медленно сходит с ума, подвергая опасности себя и своих товарищей. Его быстро в чувства приведут мощной оплеухой, но ситуация показательная.

В свободное от несения боевого дежурства и караульной службы время инструктора проводили полезные практические занятия и лекции. Благодаря учёным военные имели достаточное представление об опасностях за Периметром, знали об аномалиях, разных мутантах, кое-что об артефактах и сталкерах – тех отважных идиотах без страха и упрёка, лезущих в пасть монстру в погоне за длинной копейкой. Здесь и пригодилась военно-учётная специальность Кириченко, его проводили в гаражный бокс, где стоял БМП с усиленной защитой от аномальных полей и увешанный всеми возможными на данный момент датчиками. Комплектом к технике шёл специалист из НИИ, который это всё дело на технику навешивал и умел управляться с новым оборудованием. На брифинге Шматко представил весь состав группы: помимо экипажа БМП группа насчитывала трёх бойцов страшно секретного спецназа в усиленных защитных костюмах, созданных специально для полевой работы в Зоне и сталкера-проводника. Комбат рассказал о целях и задачах операции, ответил на все вопросы и отпустил личный состав на перекур. Выезд через час.

Кириченко с изумлением узнал в проводнике того самого ночного пассажира, который и натолкнул молодого человека на мысль о контракте. В курилке подошёл, ещё раз познакомились, оказывается дядька после реабилитации не придумал ничего лучше, как вернуться в Зону уже сталкером. Пару раз ходил за Периметр на свой страх и риск, а когда на Янтарном озере поставили бункер – прибился к учёным, те сделали ему пропуск в Зону. По старой памяти Петрушин, по сталкерски – Петрович, обратился за работой к комбату, а тот пристегнул пронырливого бывшего вояку к группе в качестве проводника. Кириченко разрывало от желания отблагодарить нового знакомого за наводку с Зоной и дать в морду за сталкерство. Петрович, в прошлом опытный вояка, только хмыкнул и затянулся сигаретой со словами «Сам-то не зарекайся».

- Эй, уроды хромые, шевелите ластами, а то без жратвы останетесь! – Гвоздь сплюнул под ноги и швырнул окурок в окно проржавевшего автобуса.

Сейчас Гвоздю предстояло поторопить копошащихся в аномальном поле сталкеров, собрать добычу за день и отчалить обратно в Депо. Начинало темнеть, а в сумерках возвращаться с хромыми лохами было чревато попыткой побега или встрече с какой-нибудь голодной тварью, которая днём отлёживается в своей норе, а ночью выбирается на охоту.

Боров, авторитет под которым ходил Гвоздь, был знатным выдумщиком и сообразил отличную бизнес-схему: зачем обирать сталкерьё, когда их можно отлавливать по одному, тащить в занятое братвой старое депо, выдерживать пару дней без еды и воды и отправлять в аномальное поле на кладбище старой техники. Могильник, куда свезли всю технику, использовавшуюся при ликвидации последствий первого взрыва в 1986 году, после каждого Выброса давал хороший урожай артефактов, на которые бригада Борова могла безбедно существовать, да ещё и уделять на общее на Большой земле. Сталкеров принимали по всем правилам, как когда-то Гвоздя на киче. Приходит, значит, новый этап, администрация обязательно отобьёт всё, что отбивается, чтобы показать кто здесь масть держит, потом карантин, там ещё помурыжат для острастки, а в оконцовке раскидают по баракам. Боров с пацанами бацилл не стремались, а делали эти процедуры из чисто практических соображений. Пока свежий терпила ещё сопротивляется, его необходимо изолировать от более податливых, сломать морально, чтобы тот от страха ссался под себя и не думал о побеге. А как только пассажир созреет до нужной кондиции, можно его и в общий вагон поселять. Предварительно ломая ногу, чтобы точно не сдёрнул. На утро сталкеров на работы, а вечером, кто жив останется, обратно в импровизированный «барак». Так Боров из обычного урки перевоплотился в кума, а Гвоздь с пацанами – в вертухаев. Причудливая штука жизнь.

- Э, шелупонь, закругляемся, выходим по одному, пора домой.

- Я больше не могу, - прокряхтел один из бедолаг, - сил нет… не дойду.

- Ну и не ходи. – Гвоздь снова сплюнул под ноги и тремя выстрелами из пистолета отправил доходягу на тот свет.

Сталкер обмяк, рухнул на колени, затем на спину раскинув руки. Его левая рука попала в зону действия «птичьей карусели», аномалия подтащила сталкера к себе, подняла тело на полметра, раскрутила и кровавыми ошмётками раскидала по округе. Жадно закаркали вороны – единственные в Зоне птицы. Эти твари и ядерную зиму переживут.

- Кто ещё, суки, не может?

Двое сталкеров, кажется, не обратили внимание на произошедшее. Обкидывая аномальное поле камешками, они, ковыляя, выбрались в безопасную зону.

- Ну вот и ладушки. Шаман, собирай товар и почухали отсюда, пока не стемнело.

Въехав в Тёмную Долину со стороны Кордона, группа осторожно продвигалась к точке назначения. После крайнего Выброса прошло уже две недели и БМП прекрасно преодолевал истощённые аномалии. Если бы военные неслись по свежим «трамплинам» и «каруселям», то не проехали бы по Зоне и трёхсот метров, а сейчас выдохшиеся аномалии только потряхивали личный состав в кузове броневика. Но не все они были безопасны для техники – некоторые особо мощные «электры» и «мясорубки» за сутки спокойствия накапливали такое количество энергии, что проскочи через них броневик, внутри бы остались одни головешки. Под руководством техника из НИИ, Кириченко гнал со всей дури, проскакивая скопление «жарок», проворно лавировал между гравиконцентратами и в опасной близости объезжал электрические ловушки.

Согласно брифингу, учёные проводили исследования недалеко от полуразвалившейся свинофермы на аномальном озере, должны были связаться по радиосвязи с Сахаровым на Янатаре, но так и не вышли в эфир. Машина остановилась у обочины дороги, проводник повёл спецназовцев на точку запланированного эксперимента, а Кириченко с экипажем внимательно следили за обстановкой вокруг, постоянно поддерживая связь с пешей группой. На болотах обнаружили тело кровососа, двухметровой человекообразной машины для убийств с щупальцами-присосками, которыми тот впивается в свою жертву и высасывает все питательные жидкости, и четыре трупа: трёх сталкеров и одного учёного в защитном оранжевом костюме. Нашлась и причина невозможности выйти в эфир – радиостанция учёных весело булькала в озёрной жиже, понемногу растворяясь в кислоте химической аномалии. Судя по обилию стрелянных гильз и расположению тел бой был жаркий и сталкеры продали свою жизнь за дорого. Только не хватало тела одного учёного. Если кровосос напал не один, то он вполне мог догнать убегающего в ужасе человека, или тот мог влететь в одну из множества смертельно опасных ловушек. Спецназовцы осмотрели окрестности, не нашли ничего, что могло бы указать на гибель последнего из пропавших и вернулись к броневику.

Петрович похвастался срезанными щупальцами, сказал, что Сахаров отлично платит за такие редкие штуки, спецы его только выматерили. Старший доложил о находке Шматко, тот приказал продолжить поиски до темноты, заночевать и с наступлением рассвета вернуться на базу. Через час безуспешных поисков Петрович предложил осмотреть последнюю точку – свиноферму, в крайнем случае там и заночевать. Пешая группа двинулась на разведку, а после подтверждения отсутствия угрозы Кириченко загнал БМП во двор и запарковался так, чтобы со стороны главных ворот его не было видно. Осмотрели ферму, нашли остатки лагеря с разбросанными повсюду консервными банками и окурками, ворох какого-то тряпья и окровавленные бинты.

- А это уже интересно, - заключил Петрович, придирчиво осматривая последние находки. – Думается мне, что мы нашли то, что искали. Смотри, командир, такие коробочки у сталкеров не водятся, больно уж дорогое удовольствие. Вот и клеймо с инвентарным номером, видишь? Это с Янтаря, Сахаров такие штуки…

Командир поднял руку вверх, все замерли. Во дворе кто-то споткнулся, выматерился, а в ответ послышался смех. Группа тихо, как мыши, рассредоточилась по помещению, укрывшись за деревянными ящиками и в стенных нишах. В помещение вошли трое, вразвалочку приблизились к остывающим углям костра, один сел на корточки со спичками в руках, другой отряхивал налипшую грязь отборно матерясь. Сделав шаг из темноты, командир отряда точным движением отправил в нокаут третьего, навёл ствол автомата на остальных и громко проговорил:

- Оружие на землю, кто дёрнется – пристрелю.

- Э, чепух, какого ху... – договорить он не успел. Прогремел выстрел и человек, схватившись за ногу, повалился на дощатый пол, забыв о своей грязной куртке.

Спецназовцы скрутили всех троих, посадили у стены. Нежданные гости были вусмерть пьяные, удивительно как они держались на ногах и вообще ходили по Зоне, где на каждом шагу смерть в самых изощрённых формах. Этими троими оказались местные братки, они отмечали успешное дело и шли к своим пацанам с гревом от старшака со старой фабрики. Пьяному море по колено, а дуракам везёт – вот и дошли. Поначалу гопники принялись быковать, а когда получили увесистые аргументы о пользе хорошего поведения и вежливости в целом – притихли. Эти идиоты в пьяном угаре не обратили внимания ни на следы протектора на въезде, ни на возню в свинарнике, даже не удосужились обойти здание, за которым был припаркован транспорт военных. Привычная обстановка расслабляет, а страх притупляется.

Благодаря особым методам дознания разговор получился скоротечным и продуктивным, а для братка с прострелянной ногой последним в его жизни. Командир отряда предложил варианты по возможному сохранению жизни оставшимся: ответить на поставленные вопросы и в целом прояснить ситуацию о местности. Оба на перебой принялись рассказывать истории одна удивительней другой, опасливо косясь на дульный срез автомата Антона Кириченко. Командир доложил о результатах беседы Шматко, тот в свою очередь поставил новую задачу – выдвинуться на Свалку, взять штурмом Депо и освободить уцелевшего в бойне с кровососом учёного, пленённого бандитами.

Одного из допрашиваемых пришлось пристрелить – он был лишний, а второму гарантировали ещё пару часов жизни, если тот поможет с логовом своих корешей на Свалке. Группа погрузилась в БМП и выдвинулась на новую точку.

Не доезжая до дороги, проводник и спецназовцы отправились на разведку, а экипаж БМП остался ждать указаний. Когда стемнело, Петрович с одним из бойцов вернулся за бандитом и рассказал о плане штурма. Командир группы вместе с бандитом выманивают одного из обитателей Депо, тихо крутят его, дознаются об обстановке внутри и по сигналу Кириченко подгоняет транспорт со стороны автобусной остановки, а пулемётчик открывает огонь по зданию депо – это отвлечёт внимание от спецназа, заходящего с другой стороны.

Раньше Антону ещё не приходилось участвовать в настоящем штурме. То, что было в армии – теория из учебников и детский лепет по сравнению с реальной операцией. Руки нервно дрожали, но сержант вспомнил наставления покойного старшины, сделал большой глоток воды из фляги, вынул из нагрудного кармана фотографию жены, всмотрелся внимательно и успокоился. План был понятен, работа простая и не страшная. Вряд ли у местной гопоты найдётся что-то кроме старых «калашей» и гранат, а эффект неожиданности сделает своё дело.

Так всё и случилось. Сигнал получен, БМП с рёвом вкатился на дорогу между Депо и автобусной остановкой, пулемётчик дал длинную очередь по верхним этажам, а штурмовая группа зашла в ангар со стороны тоннеля ведущего на Агропром. Боров с братвой считали Свалку своей кормовой базой и даже не могли предположить такой подлости со стороны военных, со стороны тех, кому они платили за крышу. Видимо платили они кому-то пониже майора Шматко и для них это стало фатальной ошибкой. Штурм занял не более трёх минут, всё сопротивление было подавлено, да и не было того сопротивления толком.

Как только из Тёмной Долины притащили учёного, Боров с большим отрядом выдвинулся на Янтарь лично договариваться с Сахаровым о выкупе. На хозяйстве осталось дюжина братков, в задачу которых входило стоять на стрёме и следить за пленными сталкерами. Свою простую и не страшную работу они с треском провалили, в отсутствии пахана выпотрошили бармена на предмет водки и перепились, как полагается, за успех их предприятия. Для почина, конечно, оставили пару человек на верхних этажах под крышей, но и те от зависти к празднику жизни время от времени прикладывались к флягам со спиртом, от чего в глазах мутнело, а сознание улетало в далёкие дали. Вторая фатальная ошибка.

Третья фатальная ошибка настигла их после штурма. Спецназовцы выпустили обессиленных сталкеров из вагона, а Петровича оставили следить за уцелевшими бандитами. Бывший военный, увидев первого истощённого парня с самодельным костылём, просто длинной очередью из своего автомата расстрелял кучкующихся у стены обезоруженных уголовников. Сменил магазин, подошёл к каждому, перевернул пинком и всадил по пуле в голову. Командир отряда, выводя раненого кровососом учёного только и сказала: «Ты бы дождался, когда мы уедем. А и ладно. Собакам собачья смерть.»

Сталкер Петрович остался в Депо помогать своим новым товарищам по опасному ремеслу, спецназовцы погрузили учёного в БМП, и группа спасения отбыла на Большую землю. По прибытии раненого сразу же отправили в госпиталь, а через два дня Антон Кириченко получил на руки приказ о досрочном прекращении контракта, банковскую квитанцию и награду за боевые заслуги. Вернувшись домой, он обнаружил пополнение в семье. Екатерина родила ему сына, назвали Егором. Так звали старшину, с которым тот служил на передке у Периметра первые три месяца своего контракта. Жизнь вернулась в мирное русло, но Антона не отпускала Зона… Гон кабанов, аномалии, мутанты, боевые товарищи, постоянная опасность и холодное дыхание смерти в затылок. Стоя на балконе собственной квартиры в новом доме, он вертел коробочку с инвентарным номером и клеймом с Янтаря, задумчиво выпуская дым из ноздрей. Всё произошедшее вспоминалось как вчера…

В очередной из дней, стоя на балконе в закрытую дверь постучали, Антон обернулся и увидел Егора. Малыш неуверенно стоял на ногах и радостно колотил в застеклённую дверь балкона – первые шаги маленького человека. Тем же вечером сержант запаса Кириченко выехал за город, развёл в старой бочке костёр и сжёг всё, что могло напоминать о Зоне: полевую форму, награду за боевые заслуги и коробочку учёных.

" Страх - слабость, или сила?"
Предисловие.
Я подхожу к окну и смотрю на улицу: серое небо, вдоль улиц восточный ветер несет тучи пыли, над городом стоит мгла пыли или дыма с заводов. Невесело... Смотрю на чистый лист ворда и в голове ни одной мысли. Идеи словно тени витают в голове и новые, и старые давно поссорились... Как их помирить?
Страх... Что - же это такое? Идиотский вопрос! Скажем, что это инстинкт самосохранения, вбитый в нас с рождения. Всегда страшно, то что опасно для жизни. Жизнь - то одна и другой не будет. Совсем другое дело война ... Там среди обученных бойцов страх, трусость и предательство большая помеха. Там необходимо придерживаться военной тактики ведения боя. Умелые действия наступления и обороны продлят твою жизнь. Думаю, что страшно тогда, когда не можешь помочь своему товарищу в бою... Хуже войны - это аномальные точки на планете. Одной из таких - Зона Отчуждения... Там все запутано в один клубок. Мир, который живет не по нашим законам. Зона решает сама, как ей существовать в реале и виртуале компьютерных игр. Сколько ты пройдешь и выдержишь? Какова цена твоей жизни, на тропах второго круга ада? Зона Отчуждения и у ее своя философия... Надеюсь на то, что мне удалось "поженить" написанное.
С глубочайшим почтением, к братьям Аркадию и Борису Стругацким.
Пролог.
Кровавый закат на горизонте сливался в тонкую полоску, которая вот- вот должна была потухнуть. Последние лучи озаряли болота "Больших луж" и камыши. Человек в комбезе наемника лежал на небольшом островке. Четыре метра ползком дались не легко. Рядом дышала жаром "Жарка". Самозарядный "Glock 22 " и фонарь лежали под рукой. Алюминиевая шина, аккуратно изолировала поврежденную ногу. Последнюю блокаду от боли он поставил пятнадцать минут назад. Легкое головокружение от передозировки научных аптечек и потери крови туманили сознание.
Черт! Черт возьми, вот же вляпался в капкан!
В который раз укорял себя он. Вечерняя прохлада сумерек окутывала болото.
Он боялся этой темноты. Боялся, что его живое тело будут рвать на куски мутанты. Окровавленные руки, крепко сжимали рукоять пистолета и фонарь . На кисти левой руки блестел стальной браслет наручника, к которому был пристегнут небольшой кейс. Силы покинули его, сознание погасло и мертвенная бледность покрыла лицо. Рокот вертолета, вернул его сознание и подтянув свое тело рывком к сгнившему пню насторожился. Шелест ближайшего камыша был взят на прицел пистолета, а левая рука крепко сжала штык- нож. Ждать пришлось не долго. Бросок слепого пса с разинутой пастью, закончился двумя выстрелами в голову. Патрон Смит и Вессон с оболочечной пулей 16 мм. и 700дж., сделали свое дело. Тело мешком рухнуло у ног раненого. Пахнуло гнилым мясом и псиной. Второй перепрыгивая через своего собрата, был откинут пинком здоровой ноги и три выстрела прошили тишину. Взвизгнув слепыш ткнулся в черную воду болота . Мертвое тело исчезло в темной воде.
Чуют запах крови сволочи...
Мелькнула мысль. Мозг взорвался и вопил: Жить! Жить! Рука сорвала с пояса ракетницу и красная ракета взмыла в вечернее небо, окрашивая все кровавым светом. Надежды было мало, но она умирает последней. Он видел, как вертолет изменил траекторию полета и луч прожектора нашел его световым пятном. Пушка шестиствольного пулемета "Миниган," угрожающе уставилась зрачками стволов. Угасающим сознанием он видел, как люди в военной форме бежали к нему и склонились над ним. Темнота захлопнула дверь...
Год назад...
Глава первая.
Темнело. Холодный мартовский ветер, гнул голые кроны деревьев. Свинцовое небо предвещало очередной снег. Ветер бился в ворота и крыши казармы. Рвал и путал клочьями тумана темноту. Фонарь на вышке колеблясь и скрипя, моргал желтым глазом освещая тусклым пятном часть ворот. Часовой неторопливым шагом шел вдоль ворот блокпоста. Где - то выли голодные псы, или иная нечисть. Было пусто и чудилось напряженное внимание враждебного, и скрытного. Ветер не находя покоя завывал в печных трубах блокпоста и брошенных деревень Чернобыля. Вороны забившись под крыши чердаков, тихо каркали, обсуждая новости.
Капитан Северцев, задернул плотную штору светомаскировки. Заварив свежего чая в эмалированную кружку и прикрыл крышкой. Предвкушая аппетитное чаепитие с галетами, удобно расположился в старинном кресле у камина. Некогда забитая старьем каморка приобрела ухоженный вид благодаря стараниям офицера и двух солдат. Ружейное масло, остатки олифы и лака конфискованные у каптерщика, явили вторую жизнь мебели. Ровно горел фитиль керосинки не предвещая ни чего плохого. Внутренний телефон на столе, звякнул отрывисто и громко. Подняв трубку, Северцев узнал голос полковника Иванцова.
-Есть новости. Зайди.
Голос был сух и требователен. Взлетев на третий этаж, офицер оправил форму и вошел без стука.
-Капитан Северцев, по вашему приказанию прибыл.
Отрапортовав он, щелкнул каблуками берцев.
Полковник устало махнул рукой на стул.
-Не выпендривайся. Не до этого. Через час прибудет вертушка с Большой. Летят важные гости. Встреть, проводи и присутствуй. Тебя это тоже касается.
Крутнув ус и предчувствуя очередной поворот судьбы, хрипло отчеканил:
- Есть!
Боевой вертолет, постепенно сбрасывая скорость приближался к Кордону. Он завис над посадочной площадкой, освещенной прожекторами вышек и медленно сел сбавляя обороты лопастей. Охранение из пяти бойцов, оцепило "Ми -8." Повизгивая тормозами на поворотах, подьехал крытый тентом Газик. Включив противотуманные фары, осветил выходящих гостей. Выйдя из машины офицер представился гостям, козырнув в ответ на воинское приветствие лейтенанта "Долга" Косых. Гостей было трое. Двое в штатском с кейсами в руках. Через десять минут, все находились в приемной зам. начальника Иванцова. Познакомившись предоставили санкцию совместного участия, на проведение очередного контракта заверенного СБУ. Устроившись на удобном диване, тихо совещавшись ожидая ответа. Иванцов молча ознакомившись с предписанием, встал из - за стола и подошел к карте. Все это время Северцев стоял у дверей и наблюдал картину маслом. Он давно понял, что очередное задание будет поручено ему. Иванцов обернувшись к нему обратился к гостям:
- В связи с нехваткой гсм и штатного состава, мы не можем предоставить вам охранение в полном составе. Учитывая требования в предписании, мы можем частично предоставить вам наши услуги, в лице господина капитана Северцева. Это касается и наших союзников из "ДОЛГа", от которых тоже требуется помощь.
Лейтенант Косых встав отчеканил:
- Почту за честь!
- Вот и славно господа офицеры, ознакомьтесь с предписанием и документацией.
Шагнув к столу первым капитан понял, что задача состоит из обнаружении в северной части золотоносной шахты, зачистки и обследования на пригодность продолжения работ. Все найденые документы и образцы должны доставлены поставщикам. Брезжил в пыльное окно ранний рассвет. Сверив карты и время Северцев, встретился с взглядом долговца. Холодный и настороженный взгляд, не сулил доверия.
Никого нет надежного и ни кому нельзя верить.
С досадой подумал он и крутнул ус.
-Ближе к северной части Падшего периметра, вас доставят вертушкой, ну а там все в ваших руках опытных офицеров господа. Желаю удачи. Северцев задержитесь.
Продолжил Иванцов и дождавшись, когда гости и долговец покинут кабинет, подошел к Северцеву. Мешки под глазами говорили о бессонных ночах и болезни почек.
- Весь пакет документации и образцов, должен быть доставлен тобой лично капитан. Выживи и не сдохни на тропах Зоны. Нет тебе на это право, чтобы сдохнуть, а мы тебя тут воскресим. Понял?
- Так точно.
Медленно произнес Северцев и вышел из кабинета. Сборы и проверка снаряжения заняли около часа. Сняв шевроны, награды и документы, двое офицеров зашли на борт вертушки, без знаков различия. Им предстояло действовать на свой страх и риск, находясь в не закона.
Глава вторая.
Вертолет рассекая лопастями воздух и натужно ревя мотором, оторвался от земли. Набирая высоту исчез из поля видимости. За иллюминатором менялись пейзажи. Области земли, были покрыты лепешками снега. То тут, то там виднелись проймы с талой водой. Три часа полета прошли спокойно. Пилот стараясь перекричать шум проорал:
-Все мужики подлетаем. Аномальная активность, в этом квадрате зашкаливает. Будьте осторожны.
Кивнув в ответ мы стали готовиться к высадки. Через час, машина пошла на снижение. Талая земля, встретила нас холодными лужами. Солнце стояло высоко. Соблюдая маскировку, мы быстро скрылись в ельнике. Общаясь жестами, сделали привал на час и откорректировав маршрут продолжали путь. Пустые поля и опушки леса словно вымерли. Не было слышно и карканья ворон. Через пять часов пути подошли к сгнившим столбам на земле, служившими воротами. Трое слепышей молча бросились на нас. Очередь Вала успокоила мутантов на век. Тихо и низко пригибаясь мы вышли к темному провалу шахты. Журчала вода и галька шурша перекатывалась под струей воды, в черную непроглядную пропасть. Отблеск костра мелькнул за деревьями. Лейтенант сунул снайперку Северцеву и показал три пальца.
Вот - же зрение, как у кошки.
Подумал Северцев регулируя прицел оптики и стараясь не шуметь поднялся на гладкое и скалистое ущелье. Видимость была идеальная. Он прицелился вздохнул и задержал дыхание. Учитывая силу ветра, сделал поправку и взял чуть выше. Точка прицела светилась красным цветом. Спина в бронекостюме "Скат," не вселяла уверенности в пробитии. Северцев целился в голову. Косых шипел и в глазах застыло бешенство. Время шло. Глушитель и шум воды заглушил выстрел. Человек в бронекостюме упал на спину, так и не поняв кто его убил. Второй метнулся к дереву и затаился, за большим стволом ели. Подсветка линз в сумерках, четко выделила высокого в долговской броне с автоматом. Он катом скрылся за сосной. Северцев ждал. Принимать открытый бой, смысла не было. Лучше выждать и убить. Лейтенант змеей скользнул по камням к реке. Полосанула трассером очередь "Абакана" и захлебнулась тишиной. Широкое лезвие топора, застряло в груди лейтенанта. Показавшаяся голова из - за сосны, окрасилась кровью. Второй выстрел попал в цель. Северцев видел третьего и открыл стрельбу меняя магазины. Спина метнулась к входу шахты и застыла на входе. Три пули прошили цель. Похоронив друга, он сделав несколько факелов и спустился в шахту. Потратив трое суток на осмотр большей части, не нашел ее годной к дальнейшему производству. Шахта была полностью выработана. Пожелтевшие от времени листки и образцы минералов были прочно закрыты в кейс. Обратный путь лежал к "Большим лужам," избегая стычек с группировками и мутантами он достиг болот через десять дней. Попав случайно в медвежий капкан и истекая кровью, по воле случая увидел патрульный вертолет военсталов.
Толчки по лицу заставили его открыть глаза. Медсестра била ладошкой по лицу и что - то кричала. Человек в форме военстала склонился над ним. Северцев закрыл глаза. Он устал и ни хотел ни кого видеть. Главное жив билось, в его сознании.