Небо на востоке посерело, хмурые тучи окрасились едва заметным кровавым багрянцем. В небольшой отселенной в незапамятные теперь времена деревушке Певни, расположенной в секторе 18-44 прямо у белорусско-украинской границы, начиналось очередное унылое утро.
Впрочем, назвать этот уголок Зоны деревушкой будет явным преувеличением. Расположенные и ранее (еще до первого взрыва) вдали от больших дорог и крупных населенных пунктов Певни ныне являли собой и вовсе уж печальное зрелище. Из восьми подворий чудом и неустанными трудами местных жителей уцелело лишь одно на отшибе, остальные встречали утро нового дня жалкими руинами: провалившиеся крыши с кое-где торчащими ребрами стропил и обрешетки, пустые дыры на месте выбитых окон и дверей, покосившиеся углы, частично обрушенные стены и повсеместно поваленные заборы…
На первый взгляд издали казалось, будто деревушка вымерла или, по крайней мере, крепко спит. Но внешний вид зачастую бывает обманчив, и на уцелевшем подворье уже вовсю кипела будничная селянская работа, такая привычная и обыденная в других селах там, за периметром, и настолько необычная и кажущаяся чуждой здесь, в Зоне.
Обжитой двор представлял собой подобие небольшого форта. Не Форт-Нокс, конечно, скорее местный вариант из подручных материалов. Двери и окна просторной хаты были заложены мешками с песком и заколочены несколькими слоями досок покрепче из разобранных окрестных заборов (вместо них оставлены были лишь узкие бойницы для наблюдения и стрельбы), стены и крыша – укреплены тем же образом да местами обшиты листами ржавой жести. Попасть внутрь можно было только с помощью приставной лестницы через чердак, а пространство вокруг дома было старательно расчищено от любого мусора и хлама, мало-мальски подходящего под укрытие для нападающих, коли вдруг такие объявятся. Имелись подлянки для посторонних и посерьезнее: пара волчьих ям, несколько замаскированных борон, уложенных отточенными зубьями кверху, и четыре растяжки.
В общем, при большом желании и небольшом везении в хате можно было запросто пересидеть Выброс и отбиться от волны не особо крупных мутантов или налета не обремененных тяжелой артиллерией отморозков. Впрочем, Выбросы в здешних краях никогда не были лютыми (все же периферия, а не центр Зоны), крупного зверья отродясь не водилось – все больше тушканы, собаки, плоти да кабаны, а местных любителей гоп-стопа и содержимого чужих карманов года с полтора назад в течении всего одной ночи раз и навсегда прижали к ногтю и извели под корень уставшие от бандитского беспредела бравые егеря (так похожие на армейский спецназ) из расположенного чуть севернее Заповедника.
С тех пор жизнь в Певнях и окрестностях вошла в относительно тихое и достаточно спокойное русло. Местное население, со временем подзабыв вместе с погонялами бандитских паханов еженощные страхи и ежедневные тревоги (однако, порох на всякий случай держа сухим), занималось своими немудреными делами, а проще говоря – выживало кто как мог…
Вот и тем унылым утром жители деревни занимались своими делами, было их совсем немного, всего трое. Немолодая дородная женщина лет за сорок закончила ковыряться в небольшом огороде, старательно укрытом от посторонних глаз меж зарослями бурьяна и крапивы на дальнем конце деревушки, легко подхватила объемистую корзину с овощами и неспешно побрела в сторону своего подворья.
Матрена (вообще-то по паспорту она была Мариной, но паспорт давно был утерян, да и не считался в Зоне надежным документом – не Москва чай) была почти местной. До Первого Взрыва жила в Потаповке, в десятке километров отсюда по другую сторону границы, а впрочем и границы-то никакой в те времена не было даже в проекте в «едином и нерушимом». Как и все девчонки ходила в школу, помогала матери по хозяйству, по выходным бегала на танцы в клуб в Кузьминичи, там же и свою первую любовь встретила, а с ней - рассветы да закаты и прочая лирика… Много чего было, да что уж вспоминать теперь…
Всю ее молодость, все планы и надежды разом перечеркнул один страшный день, а вернее ночь – 26 апреля 1986 года. До сих пор с болью и слезами вспоминала Матрена, как всю их деревню в течение пяти часов эвакуировали военные, и вовек не забыть ей горьких стонов и причитаний матери, разбросанных впопыхах в беспорядке вещей да жалобного рева покидаемой на погибель кормилицы Буренки…
Потом была другая жизнь: колхоз под Витебском, учеба в строительном техникуме, развал Союза, неудачное замужество… Да тоже многое было, но все какое-то другое, неродное, не свое…
А лет 10 назад по весне умерла мама, просто умерла – быстро и тихо. Врач, смущенно отведя взгляд, неловко сказал: «Ну, вы же понимаете – радиация». Но Матрена знала, что радиация ни при чем, что ее мать убила безысходная до душевного надрыва тоска по родным местам, и твердо решила похоронить прах самого родного для нее человека на сельском кладбище Потаповки рядом с могилой рано ушедшего из жизни отца.
Немало довелось обить ей высоких порогов, отбить поклонов и дать взяток высоким чинам, чтобы получить разрешение на въезд в Зону, но стойкая женщина до конца выполнила свой дочерний долг и привезла-таки урну с прахом матери на малую родину. Привезла, похоронила и поняла, что сил на обратную дорогу у нее уже не осталось, что некуда и не к кому ей возвращаться, что опостылела ей та, чужая жизнь и уж лучше дожить отмеренный ей век в родном углу, чем прозябать в чужих и немилых сердцу краях. Так появился в разоренной Потаповке первый житель XXI века…
Все лето провела Матрена, обживаясь на новом старом месте, подлатала прохудившуюся родительскую хатку, обзавелась нехитрой крестьянской утварью, коей немало осталось по соседским дворам и хатам (у старого Егорыча даже древнее ружьишко с запасом патронов завалялось). Отыскалось в колхозном амбаре и немного вполне пригодных к севу семян, которые и были посеяны в расчищенном за домом огороде. И урожай выдался довольно обильным, во всяком случае, на зиму хватило бы с лихвой. В общем, жизнь потихоньку налаживалась…
А в середине сентября в Потаповке объявились незваные гости – Василь и Ленька…
Василь – бывший инженер одного из киевских заводов имел непростую, но самую обычную в «лихие 90-е годы» судьбу. Вчерашний выпускник ВУЗа не смог вписаться в суровые реалии жизни периода перехода социалистической экономики на капиталистические рельсы. Поначалу Василь пытался добросовестно тянуть лямку на производстве, но более чем скромных доходов едва хватало на то, чтобы с трудом сводить концы с концами. Семейная жизнь дала трещину: молодая супруга вначале попрекала мужа малобюджетным существованием, позже начались полноценные скандалы. В итоге брак распался, супруга ушла к более успешному однокурснику Василя, а сам молодой инженер стал попивать горькую.
Мало-помалу жизнь Василя покатилась по наклонной и после очередного запоя администрация предприятия поставила его в известность об увольнении. Так наш герой пополнил стройные ряды киевских безработных. Первое время он еще пытался вернуться к нормальной жизни, но все попытки оказались тщетными – в битве с зеленым змием победил змий. Доставшуюся в наследство бабушкину малосемейку Василь продал за бесценок ушлому дельцу, деньги благополучно пропил, сам стал бродяжничать, роясь на мусорках в поисках пустой тары, картона и других средств к существованию. Прибивался то к одной группе бомжей, то к другой, ночевал на вокзалах и в теплотрассах, в межсезонье промышлял по пустующим дачным участкам. Короче, выражаясь сухим казенным языком, Василь «опустился до стадии полного морального разложения»…
Поворотным пунктом в его «карьере» стало, как ни странно, отравление паленым спиртом. Три дня Василь балансировал на грани жизни и смерти, пока наконец не пришел в себя окончательно. Неведомо, какие ангелы и бесы боролись эти три дня в его душе, но с тех пор горе-инженер напрочь исключил из своего рациона спиртное и принялся за поиски путей к нормальной жизни.
И вот однажды судьба свела его с группой таких же отверженных, которые и рассказали ему о чудесном месте, полном удивительных тайн и сокровищ; месте опасном, но способном в буквальном смысле озолотить в меру удачливого путешественника… Так в лексиконе Василя появились слова «Зона», «сталкеры», «аномалии», «артефакты»…
Бродяги собирались переквалифицироваться в сталкеров и проникнуть в ту самую злополучную Зону, и Василь, недолго думая, прикинув на скорую руку все шансы «за» и «против» и поняв, что здесь, на Большой Земле ему не выжить, примкнул к формирующейся команде.
Всю зиму шла подготовка к экспедиции: компаньоны с утроенными усилиями шерстили покинутые дачи в окрестностях Киева, прибарахляясь подходящей одеждой и обувью, запасаясь кое-какими съестными припасами, инвентарем и утварью. Ненужным хламом также не брезговали, скидывая его за копейки знакомому барыге на блошином рынке и пополняя, таким образом, пресловутый общак. Не обошелся отряд и без потерь – двоих потенциальных сталкеров замел внезапно нагрянувший на дачи ментовской патруль, одного здорово порвали бродячие собаки…
Наконец, к середине апреля все (по их мнению) для похода было готово: новоявленные сталкеры в количестве шести человек экипированы, запас харчей на 2-3 недели и инвентарь упакован в рюкзаки и сидора, ножи и заточки наточены (на всякий случай, а серьезнее оружия и не нашлось).
К тому времени Точило (безоговорочно признанный всеми вожак группы), осторожно потолкавшись с расспросами среди торговцев на рынках и завсегдатаев пивнушек, нашел знающего человека, пообещавшего ему свести бродяг с проводником в Зону. И почему-то не насторожили нещадно битого жизнью бомжа ни довольно умеренная, почти дармовая цена на проход за периметр, ни щедрые посулы помочь уже на месте с нормальным оружием и приличной снарягой. На радостях Точило даже не обратил внимания на безбожно татуированные руки незнакомца и проскальзывающие там-сям в разговоре блатные словечки…
Все это с ужасом вспомнил он уже по ту сторону колючки, лежа среди своих же незадачливых компаньонов на мокрой после дождя траве под прицелом нескольких автоматов. И только тогда дошло до него, что попали несостоявшиеся сталкеры из огня да в полымя, оказавшись жертвами современного варианта работорговли…
Принявшие группу новых рабов бандиты Хмурого с ходу отобрали у свежеиспеченных невольников все их незатейливое барахло и, скрутив руки стальной проволокой, погнали в свой лагерь, расположенный на территории бывшей МТС колхоза «Светлый путь». По прибытии на место у Точила со товарищи были изъяты даже более-менее приличные одежда и обувь, взамен выдано какое-то убогое рубище, а сами бедолаги были водворены к другим таким же собратьям по несчастью под замок, предварительно ознакомленные со своими правами – никаких прав!
С тех пор у бомжей началась совершенно иная жизнь, полная скотских унижений и безнаказанных издевательств, ведь вместе со скудными пожитками у них были отобраны даже имена: так, например, Точило теперь обязан был откликаться на «Гниду», а наш знакомый Василь отныне стал «Гондоном». С восходом солнца рабов кормили какими-то помоями и выгоняли на работы. Невольники укрепляли защитные сооружения вокруг бандитского лагеря, таскали воду, пилили и кололи дрова, служили вьючными животными для транспортировки грузов между лагерем Хмурого и внешним миром и обратно, обрабатывали плантации конопли и опийного мака, отчего-то прекрасно прижившихся и невероятно обильно плодоносивших в этих проклятых Богом краях… Да много работы было у несчастных, а за малейшие провинности и непослушание наказание следовало одно – жестокие побои, причем незамедлительно!
Но самая опасная работа случалась после Выбросов, когда аномальные поля меняли свое местоположение и интенсивно рождали целые россыпи артефактов. Тогда-то и начинался сущий ад! Ведь никто из отморозков Хмурого не собирался рисковать жизнью, пробираясь по неразведанным тропкам меж смертельно опасных аномалий за дарами Зоны. И тогда на первый план выходили бесправные рабы, согласия которых, разумеется, никто не спрашивал.
Несмотря на всю осторожность, болты, гайки и камушки, невольники гробились один за другим; кстати, первым из компании Точила отправился в мир иной ни кто иной, как сам в прошлом несостоявшийся лидер бомжевской группы, а ныне раб по имени Гнида. Некоторые, не выдержав побоев и издевательств, находили выход на свободу, сделав последний шаг в ближайшую «Карусель» или «Воронку» - уж лучше смерть мгновенная, чем длительная и мучительная. С каждым Выбросом численность узников импровизированного острога неумолимо сокращалась, но бандитский агент-вербовщик на Большой Земле времени даром не терял, исправно набирая в Киеве и окрестностях новые партии желающих и переправляя их прямехонько в самую натуральную зону в Зоне.
С одним из этапов в лагере Хмурого появился Ленька – пятнадцатилетний мальчишка, бывший воспитанник черниговского детского дома. История его была так же обычна как и тысячи историй других детдомовцев: малолетняя мать-залетчица бросила его в роддоме, голодное безрадостное детство в интернате, беспросветное будущее, побег на волю с друзьями… Ну а дальше уже по накатанной схеме: вербовщик Хмурого, щедрые обещания, этап в рабство…
И Василю, и Леньке пока несказанно везло – они оставались живы, в то время, когда смерть уносила жизни других зэков. Наверно судьба возвращала им долги: одному – за сломанную жизнь, другому – за детдомовское детство. И в конце концов фортуна повернулась к обоим лицом, дав шанс обрести долгожданную свободу…
Однажды после особо мощного Выброса, их отправили на сбор артефактов под охраной одного бандита. Вообще-то это было нарушением принятого правила «один раб – один охранник», но в тот раз народу в лагере было немного – Выброс был «внеплановым», а крупный отряд под командованием Торпеды в то время помогал банде Аллигатора зачищать сектор 24-31 от обосновавшихся в нем вольных сталкеров. Собрать же свежие артефакты следовало как можно быстрее, так как конкуренты из союзных бандформирований не дремали, несмотря на негласное разграничение сфер влияния – бандиты всегда оставались бандитами. Кроме того, не следовало забывать и о промышлявших в Зоне отчаянных сталкерах-одиночках, которые повсеместно нарушали бандитский суверенитет…
В общем, в тот день Василь и Ленька отправились на работы под присмотром Медузы – пожилого рыхлого и довольно ленивого бандита. Идти было не близко – в Дубовую Падь, расположенную километрах в пяти от лагеря Хмурого низину меж двух лесистых холмов, почти у границы с владениями банды Мустафы. Здесь еще со времен Первого Взрыва угнездилось обширное аномальное поле и обычно после Выбросов артефакты водились в изобилии. Обычно, но не на сей раз… Выйдя к Дубовой Пади, Медуза обозрел с пригорка низину и насчитал среди бурой спрессованной травы, валежника и редких засохших деревьев лишь три дешевых «Каменных Цветка» да единственную более-менее ценную «Душу».
Присмотревшись внимательнее, бандит обнаружил и причину столь небогатого урожая – метрах в пятнадцати от лучившейся «Души», неестественно выгнувшись, лежал труп сталкера, судя по всему вляпавшегося в «Трамплин». Вернее то, что от его трупа осталось.
- Ну что ж, мазурик отдал Зоне душу за «Душу»,- смачно сплюнув сквозь зубы, скаламбурил охранник невольников и повернулся к Василю и Леньке.- Эй вы, быдло! А ну-ка шустро дуйте к этой падали, посмотрите, чего он там успел насобирать на нашей поляне! Все, что найдете, тащите сюда, и оставшиеся арты прихватите…
Рабы, хмуро переглянувшись, достали мешочки с болтами и гайками и начали обреченно спускаться с холма в низину.
- Стоямба!- осадил их Медуза.- Я передумал! Не хрен обоими сразу рисковать. Пойдешь ты, Мандавоха,- ткнул бандит стволом автомата в сторону Леньки, затем ствол описал полукруг в сторону Василя.- Если шкет загнется – твоя очередь, Гондон…
Ленька громко вздохнул, повел худыми мальчишескими плечами и начал путь навстречу судьбе. Подойдя к четкой меже, делящей траву на зеленую и бурую, он внимательно осмотрелся и, заметив едва видный проход между двумя «Воронками», бросил в него болт и сделал свой первый шаг. За первым болтом полетела гайка, затем еще одна. Осторожно, словно слепой, нащупывая безопасную тропку, детдомовец замысловатым зигзагом шаг за шагом приближался к цели – бесформенной куче тряпья и бренных останков незадачливого сталкера. Пару раз Ленька чувствовал на своем лице дыханье костлявой старухи с косой: один раз едва не подхваченный «Каруселью», второй - ступив в считанных сантиметрах от края «Трамплина».
С пригорка за ним внимательно следили две пары глаз – внешне безучастный, но невероятно взволнованный в душе Василь, нервно сжимающий в кулаке гайку, так и не брошенную обратно в мешочек с болтами, и взбудораженный, нетерпеливо пританцовывающий на месте от напряжения Медуза. И чем ближе парнишка подбирался к трупу неудачника, тем сильнее овладевал охранником охотничий азарт. Завороженный зрелищем дикого танца подростка и смерти, позабыв о собственной осторожности, не замечая ничего вокруг, Медуза незаметно для самого себя понемногу спустился с холма и оказался у самого края аномального поля.
Внезапно Василь периферийным зрением заметил какое-то странное движение воздуха справа от бандита. Присмотревшись, он увидел, что беспечный Медуза стоит всего в метре от небольшой «Карусели», уже почуявшей потенциальную жертву и хищно протянувшей к ней свои смертоносные смерчи-щупальца. Решение созрело мгновенно: брошенная Василем гайка пролетела ровно посредине между головой бандита и аномалией. «Карусель» жадно рванулась к новой добыче и, возмущенно ухнув, разрядилась жестоким летальным ударом прямо в голову Медузы. Череп охранника, смачно хрустнув, раскололся, его содержимое разметало по траве, ноги безвольно подкосились и Медуза замертво рухнул на землю…
Василь зачарованно смотрел на дело своих рук – неужели получилось и рабы наконец обрели долгожданную свободу? С трудом отведя взгляд от трупа бандита, бывший невольник Гондон с тревогой посмотрел на аномальное поле: как там Ленька? Мальчишка меж тем упрямо пробирался к телу погибшего сталкера, до которого теперь оставались считанные метры.
- Эй, Ленька! Только не дергайся! Стой на месте…- осторожно окликнул Василь.
Парнишка на несколько секунд замер, затем медленно повернулся к товарищу по несчастью. Увиденная сцена потрясла его, на лице отразились испуг, растерянность, удивление, полное непонимание происходящего:
- Дядь Вася, что… что случилось?
- Мертв мудак… Свобода…- едва сдерживая давившие грудь рыдания, выдавил из себя Василь.- Возвращайся, пацан, уходить нужно. Только ты будь поаккуратнее…
- Дядь Вась, фигня совсем осталось,- жалобно ответил мальчишка,- там рюкзак целый, автомат и берцы справные… Отсюда видно. Я мигом обернусь…
- Ленька! Не дури! Дуй обратно…- повысил голос Василь.
- Не-а, раз уж сюда залез, пустым не вернусь,- упрямо возразил Ленька и продолжил свой путь.
Василь, не в силах совладать с собой, обреченно закрыл глаза, отвернулся от леденящего в жилах кровь зрелища и сел на землю. Сидеть пришлось довольно долго, не меньше часа потребовалось шустрому пареньку, чтобы закончить начатое путешествие и вернуться обратно тем же рискованным путем. Но ушлый малый был с лихвой вознагражден за пережитую им смертельную опасность. С трупа незадачливого сталкера он снял старенький, но вполне исправный АКМ, потертый «Макаров» в облезлой кобуре, рюкзак с пожитками, контейнер с артефактами, крепкие еще берцы да нарыл по карманам усопшего кучу полезной в хозяйстве мелочи. Кроме того, Ленька таки добрался до последней цели покойного и прихватил с собой злополучную «Душу», ради которой тот и загнулся.
Затем внезапно обретшие свободу узники аккуратно подцепили подручными палками и оттащили подальше от даровавшей им волю «Карусели» труп Медузы, который также был подвергнут тщательному обыску. Арсенал бывших рабов пополнил видавший виды АКСУ и давно не чищеный обрез. Рюкзак бандита взял себе Василь, одежду поделили по-братски, после чего тело бывшего бойца банды Хмурого было столкнуто в ту же «Карусель», следом за ним полетела и рванина, ранее служившая невольникам одеждой.
Но самым ценным приобретением безусловно был ПДА Медузы (коммуникатор погибшего сталкера безжалостно уничтожил убивший его «Трамплин»), с которым по незнанию пришлось изрядно повозиться. Однако Ленька оказался башковитым малым и все-таки смог включить незнакомый прибор. Теперь в распоряжении беглецов была карта, которую они внимательно изучили немного погодя, уже уйдя от Дубовой Пади на безопасное расстояние, укрывшись в стороне от хоженых бандитских маршрутов. После краткого совещания было решено идти вдоль восточной окраины Зоны на север, подальше от густо заселенных бандитским элементом южных территорий, искать счастья ближе к северу.
На том и порешили, тронувшись в путь не медля. Шли долго, за версту обходя обжитые и покинутые хутора и деревни, сторонясь каждого шума, замирая при каждом шорохе, избегая любых встреч, как с людьми, так и с животными. Через неделю в трофейных рюкзаках закончился запас продуктов, пришлось охотиться на мелкую дичь вроде крыс и тушканов да питаться похожими на съедобные побегами и кореньями.
Беглецам несказанно везло: к концу второй недели пути без особых приключений они вышли на окраину заброшенной деревни - это была Потаповка. Убедившись, что в деревне тихо, смертельно усталые и изможденные путники забились в один из уцелевших погребов в надежде отоспаться. Каково же было их удивление, когда проснувшись вечером, они увидели у выхода из своего убежища сидящую на деревянном ящике хмурую бабу с охотничьей двустволкой в руках. Причем двустволка была явно заряжена и направлена в сторону незваных визитеров, чьи автоматы также скромно стояли в углу слева от решительно настроенной женщины.
- Ну и кто вы такие и чего вам здесь надо?- глухо спросила аборигенка.
Ленька вопросительно взглянул на своего спутника и тот, глубоко вздохнув, начал свой рассказ. Битый час, сбиваясь и запинаясь, Василь рассказывал историю жизни – свою и Ленькину, и битый час Матрена внимательно слушала повествование бывшего бомжа. Когда рассказчик умолк, хозяйка Потаповки неспешно поднялась со своего импровизированного трона, легко подхватив на плечо арсенал бывших невольников. Двустволку, однако, она так и не опустила.
- Пукалки свои сюда кидайте и через пять минут поднимайтесь наверх,- проворчала баба, затем подняла брошенные к ее ногам ПМ и обрез и шагнула назад, к выходу из погреба.
Через пять минут беглецы под конвоем шагали по заросшей бурьяном улице к дому Матрены. Женщина покормила незваных гостей немудреным ужином и позволила им пару дней пожить в ее сарае перед дальнейшей дорогой.
Утром, как следует выспавшись и отдохнув, горе-путешественники бесцельно бродили по двору, осматривая небольшое крестьянское хозяйство, когда взгляд Василя случайно упал на сваленные грудой жерди и старые доски и приготовленные тут же двуручную пилу и топор с колодой. Кивнув в сторону инструмента, бывший бомж произнес:
- А ведь зима не за горами, а у бабы дрова не заготовлены. Может поможем, Ленька, отблагодарим хозяйку за хлеб-соль, а заодно и разомнемся…
- Да не вопрос, дядя Вася,- широко улыбнулся мальчишка.
Матрена варила в хате обед, когда со двора донесся визг пилы. Подойдя к окну, она увидела, что бывшие рабы Хмурого увлеченно заняты работой. Женщина грустно улыбнулась и отошла обратно к печи. Когда от груды жердей и досок не осталось и следа, Василь взялся за топор, Ленька же складывал дрова в поленницу. После мужики выкосили бурьян во дворе, поправили начавший заваливаться забор, подлатали крышу, наносили из колодца несколько бочек воды…
Так в заботах и хлопотах пролетело два дня, отведенных на отдых. Матрена, немного смягчившись и оттаяв душой, все чаще предавалась невеселым думам: уж больно по нраву пришлась ей домовитость пожилого бомжа, а мальчонку ей было попросту жалко.
Ближе к вечеру Матрена пошла на кладбище к родной могилке, посидеть у последнего пристанища матери, подумать в тишине, мысленно посоветоваться с самым родным человеком, которому привыкла верить. Долго сидела хозяйка Потаповки на погосте, уже и продрогнуть немного успела, когда сзади послышался негромкий голос Василя:
- Кто тут у тебя? Отец?
- Мама...
- Я не буду мешать,- протянул руку беглец, коснулся ее плеча и молча ушел.
Вечером, собирая на стол простецкий ужин, Матрена как бы невзначай обронила:
- Может останетесь здесь? Куда ж вы теперь пойдете?- и сердце бабы тревожно замерло.
Ленька растерянно посмотрел на Василя, а бродяга почесал небритую щеку, тряхнул кудлатой головой и неожиданно легко согласился:
- А что… Давай попробуем…
Так население Потаповки разом увеличилось втрое. Матрена продолжала копаться в огороде и заниматься домом. Мужики трудились по хозяйству, активно готовились к зиме, охотились на пернатую и хвостатую живность, собирали в округе и стаскивали к себе всякий полезный хлам. После Выбросов бродили по окрестностям в поисках артефактов, и хоть улов был не особо богатым – все же окраина Зоны: в основном дешевые «Медузы», «Выверты», «Капли» да «Каменные Цветки» - но он был…
Меж тем, Василь оказался малый не промах. Со временем через егерей расположенного поблизости Заповедника (которые относились к самоселам как к досадному недоразумению – и близко не подпускали, но и не трогали) он сошелся со старшим прапорщиком Короткевичем, начальником склада в научном городке (а прапор – он хоть в Зоне, хоть в Африке прапор) и наладил с ним взаимовыгодный бартер. Деловитый и отнюдь не прижимистый интендант охотно менял артефакты на кое-какие излишки из вверенного ему пакгауза. Так у жителей деревни появились в достатке керосин, спички и всевозможная бакалея, но главное – патроны, одежда и обувь.
Года через три в районе обосновались две банды – Анзора и Квакина. Но к тому времени специально для такого случая Василь присмотрел более укромное убежище, чем Потаповка. Совсем уж крохотная деревушка (скорее хутор) Певни располагалась хоть и неподалеку, но в такой глухомани, что была надежно укрыта от посторонних глаз. Туда и увел Василь свою семью. Да-да, семью, ведь уже той же зимой, спустя три месяца после знакомства, он и Матрена сошлись слишком близко, ну а Ленька стал им вместо сына. В Певнях они остались и после знаменитого и уже упоминавшегося рейда егерей Заповедника, истребивших всю бандитскую нечисть в округе, справедливо решив, что здесь в глуши им будет спокойнее…
Шли годы, над Зоной вставало и заходило солнце, ложился и сходил снег, шумели дожди, полыхали Выбросы, сталкеры гибли в боях и аномалиях… Зона жила своей таинственной жизнью, а на ее окраине тихо и незаметно жили три маленьких человека, которые нашли наконец друг друга и свое место в этом огромном мире. Они нашли свое тревожное счастье…
Ребята, это не мой рассказ. Автора зовут Андрей, ник Bootsmann.
Собственно и раздел - рассказы с других сайтов.
Наш канал в телеграмме - Подписывайся!!! - t.me/stalkeruz_com
Наш чат в телеграмме - Велкам!!! - t.me/joinchat/AhAXYUa0wa1dXbp760kauA