Шел бы ты отсюда… Сталкер

Вообще-то у многих язык чесался сказать:
- Здорово, красавчик, кто эт-те-сука по носу прошелся?
Но… Нельзя так. Нехорошо. Не то что бы в Зоне не ругаются. Ругаются, и даже матом, да только не так, как на Большой земле.

Одно дело в бою обложить противника – это ярость. Это близость возможной смерти и нет рядом ни Женевской конвенции, ни участкового.
Другое дело матюгнуться на давнего друга-товарища – тут ведь без злости, а упрек «ну что ж ты б*** делаешь» - это упрек конечно, но в нем и призыв - по свойски разберемся в наших бедах, мы столько вместе расхлебали, а тут непонятки среди своих. Это уже не ярость, это как бы позывной.
Саму Зону тоже матерят – дай боже как! Иногда как непутевую мамку, а иногда как недобрую мачеху. Тут почти всегда видно что у человека на душе. Солдаты-срочники, они обычно грешат, они ее вот так вот, как мачеху, но с этими хлопцами мы не часто общаемся.
- Оба-на! Ну красавела! От эта тебе шнобак за***!
Сталкер с перебитым носом отряхивает ладони и делает неопределенное движение плечом. Как бы проверят на месте ли винтовка, но его рука не тянется к ремню, нет, опускается и замирает возле бедра, возле Вальтера. Только после этого он поднимает глаза и произносит:
- Шел бы ты отсюда… Сталкер, - последнее слово говорится чуть отдельно и даже глядя в глаза.
- Хы… А че ты сразу за волыну? Х*** ты? Шуток не понимаешь?
Но парню с разбитым носом не пришлось что-то говорить. Нагловатого мужика сзади берут за плечи и довольно бесцеремонно отталкивают к стене. Тот стремительно поворачивается и … замирает. Два ствола глядят на него из полумрака. Зона. Такие шутки тут не понимают. Тут понимают, что половина кладбища на Кордоне – это новички не видавшие ни единого выброса, застреленные даже не из засады, а в лицо. И не за хабар, а за слова. Такие привычные вроде «что ты б*** п***?» - в смысле «что ты врешь?», или «ты, п***» в смысле «тебя не уважают», за «е*** твою мать» - это даже не в прямом смысле, так, для связки слов, но кто то вспоминает и прямой смысл. И хватается за только что купленный пистолет.

Матрещинника едва не отправили на ночь глядя вон из лагеря, но…
- Мальчики, вы что? Уху ели? Нельзя так! Проводите его к серпу и молоту – оттуда можно по прямой на блок-пост. Пусть, он дойдет. А ты иди блин, иди, не выёживайся!
Женский голос. Неожиданный, молодой, звонкий… Вроде даже мягкий, но – как это сказать? – со стержнем, с характером.
Смешно наверное, но все в тот раз обошлось. Хоть в Зоне как бы не принято ругаться если говоришь с мало знакомыми людьми. Обидеться могут. А рядом ведь нет участкового. Зато у каждого в кармане пистолет.
Так что ругаться все таки не принято.
Почти всегда.

Да, а с носом там было все просто - он на разваленную стену лазил - увидел, что на верху цветы полевые растут - вот за ними и лазил. А вместо этого на него из кладки кирпич упал...