«Nein!» (по мотивам модификации Упавшая звезда)

Еще одно вольное толкование Упавшей звезды. Фантазии. Огнемета, как вы помните, в УЗ не было и нет. Все остальное тоже домысел, и даже не согласован с автором мода.

"«Nein!»"

- Все началось в Пещере, куратор. Пришлось немало пострелять. Снорки, собаки, вот эти вот черти с режимом стелс. В итоге у меня не осталось патронов к автомату. И здоровенный такой колобок на двух толстых лапах топтался за поворотом, разыскивая меня. А я с ножом и с Береттой. Оставалось только тихонько уползать неизвестно куда, что бы просто отлежаться, прийти в себя.
И место ведь нашлось для отлежаться, но место получилось с этаким сюрпризом. Труп, куратор. В том гроте был труп. И у него в огнемете еще было топливо. Это меня и спасло. А еще у этого мертвого был КПК со списком схронов, вроде того, что есть у меня. Даже один пункт совпадает – люк на Болоте.

Хьюго кашляет, кривится и произносит имя огнеметчика:
- Воланд.
-Да, именно он. Витюха Воланд. Между прочим у него есть запись по поводу схронв – он ругается. Пишет мало припасов на группу. Сколько их было в группе?
Куратор снова кривится, мычит что то неясное…
- Я знаю троих. Или больше было?
Молчит. Может потому, что их было четверо.
- Контроллер в Лиманске… Кем он был раньше? Я не верю, что Хорст Вессель – настоящее имя. Но само имя говорит о многом, не так ли? Да и значек я нашел на этом контроллере. Новодел какой-то, но без сомнения фашистский значек. Этого вашего Весселя наверное где-нибудь разыскивают?
- О чем речь? Вессель – это был поэт в Германии.
- «Знамена ввысь» - это считается поэзией? Ну-ну… Добавлю немного прозы. Удостоверение службы безопасности корпорации на имя Хорста Весселя – проза. Но проза с фотографией, с печатью, да и подпись руководителя можно рассмотреть. Вот с того контроллера в Лиманске и значек, и корочки безопасника. Ему ведь Лиманск был назначен как точка эвакуации, верно?
- Какой Лиманск? Какой контроллер?
- Здешний контроллер. Зоновский. Опаснейший монстр. По свидетельству очевидца именно контроллер был за рулем грузовика с Ковчегом в тот день, когда машину перегнали в Лиманск. А у самого грузовика в бардачке...
Я вынимаю карту на которой обозначен путь от Складов до Лиманска.
- Знакомая бумажка? Подпись та же, это легко сравнить. Вот сюда должен был прийти груз. А вот тут погиб контроллер-фашист. И судя по следам грузовик там был. Не долго, но был. А вот как он исчез оттуда?
- Урррроды…
- Все уроды? Или только Мухин?
- Ботаник! Этот точно… Урод…
- Забавно, куратор. Мухин соскочил от вас именно потому, что видел превращение двух человек, пытавшихся вскрыть стазис-камеру. Один из них Вессель. Надо же, стал контроллером, а задание выполнил, грузовик в Лиманск отогнал. Второго даже не знаю по имени. Знаю, что он стал выродком и погиб в Припяти, при взрыве. Там был шикарный фейерверк. Но флешка уцелела. Флешка с ключом от какого-то шифра… Так что Мухин меньше всего урод во всей этой истории. Ну-ка погуляем немножко. Я помогу.
Хьюго тяжелый, его приходится волочь на себе, а в кузов поднимать поэтапно. На бампер, на капот, на крышу кабины, в кузов. Повязки кровоточат, ему явно плохо, но держится, здоровый чертяка. Даже говорить пытается:
- Зачем ты… Меня… Сюда…
- Мухин. Ученый. Или надо сказать ботаник? Он был четвертым в этой группе, три боевика и ученый. Попался мне тут еще один ботаник, который по компьютерам. И он восстановил то, что было стерто в КПК Мухина. Правда и там все зашифровано было. Вот тут как раз пригодился ключ с флешки выродка. Это Мухин угнал грузовик из Лиманска. Спрятал неумело, но те безопасники, что его убили, они не нашли. Думаю даже, что и не искали.
- Зачем ты… Сюда… Меня… Приволок?
- Сейчас. – Я сматываю его руки скотчем, а туловище привязываю прямо к стазис-камере.
- Вот он твой драгоценный Ковчег. Сейчас поедем. Слышишь? Переговоры в эфире слышишь? Пора и мне вставить словечко – «Грузовик у меня, и возвращать его я не собираюсь». Знаешь что теперь? Железная морда кинется к бункеру – выключать барьер. Вот тут мы и подскочим. Его должно затянуть в контейнер. И чем черт не шутит – может затянет и тебя.
Мотор чихает, чихает, фыркает, снова чихает, но заводится. Давай, родной, время дорого! Давай, хороший, ты видал дороги и похуже!
А в кузове раздается крик бешенства и бессилия.
«Nein!»
«Neeeeeeein!»
Так это твой родной язык, Хьюго? Вот не подумал бы…