Рота уходит на небо

После похода почти через все Милитари высота была занята. Уже стемнело и бойцы занимали позиции. Именно тут около пятиста фанатиков "Монолита" должны были прорываться в центр Зоны. Противостоять же им должна была отдельная рота воздушно-десантных войск и пять опытных военкеров. Всего девяносто пять человек, половина из которых парни восемнадцати-двадцати лет не имеющие боевого опыта. Зато у них был приказ, ни за что не пропускать фанатиков. Вот стоите и все! А как вы это будете делать никому не интересно...
При этом вероятность того, что им придется принять бой почти сто процентов. Да, в Зоне не стоит загадывать наперед, но именно в этом вы можете быть уверены. Почему? Да потому, что другого прохода с Севера в центр нет и не будет как минимум ещё две недели. Везде не проходимые аномальные поля, а тут как корова языком... "Монолитчики" спешат, а поэтому оборону нужно организовывать, как можно скорее. Каждый из бойцов боялся умереть, но надеялся, что если прижмет то им помогут артиллерия и вертушки. Но не один из них даже не подозревал, с чем им придется столкнуться...
Кажется, сама Зона замерла в ожидании боя. Аномалии не бушевали, мутанты, зарывшись в норы, не рыскали туда сюда. Совсем скоро у них будет много еды.
***
Не смотря на то, что атака ожидалась, началась она внезапно. Высоту обстреливали с минометов. Снаряды не задели никого, кроме авиакорректировщика сержанта Ульянова. Это снизило шансы на помощь вертушек, но в самом разгаре боя на это не обратили внимания. И тут двинулась "пехота фанатиков". Все одинаковые, как на подбор, с бесчувственными, серыми лицами, которые и запомнить то не просто. Мечта разведчика, ять. А какая у них была снаряга... Новейшие комбезы, модели которых не известны были даже военкерам. Вооружены монолитчики были "ВАЛами" и "Винторезами", в отличии от АКМов и СВДешек вооруженных сил.
Монолитовцы были бы идеальными бойцами для армии какого-нибудь диктатора, мечтавшего захватить мир. Их не нужно было подгонять лозунгами "Ни шагу назад" и т.д. Они и так перли как танки, иногда стреляю из своих навороченных стволов. Они падали, скошенные очередями, но оставшиеся бойцы не оглядывались назад. В конце концов первая волна была отбита.
Солдаты воспользовавшись перерывом снаряжали рожки и готовили гранаты. Кто-то курил, кто-то разговаривал, нашелся даже человек, который играл на гитаре и тихо напевал песню о том, что "Рано утром над горой взмыла вверх ракета... Длился бой за высоту с ночи до рассвета". И тут матерый "контрабас" старший сержант Михайлов выразил мнение о фанатиках: - Наркоманы они что ли, ...ять. Прут, как танки, прям под очереди.
Рядовой Клювин спросил: - А мы кто, раз так стоим?
- А нам так положено! - усмехнулся "контрабас".
И тут в спор ввязался командир отряда военкеров Ястреб, топтавший Зону уже 6 лет: - Не наркоманы они, а психи. Все мозги радиацией проело, вот и кланяются своему идолу теперь...
Но не стал он продолжать свою гневную тираду, потому что к ним направлялся боец того самого клана "Монолит". Мышцы на его лице задвигались. Из его рта выходил слова, произнесенные каким-то голосом. Ни женским, ни мужским, ни дестким. Ни высоким и ни низким. Это был просто голос. Голос как понятие:
- Нам нужен командир. У нас к нему предложение.
И вот со своей позиции спускался комроты майор Евсюков, настроенный на бой, но не на переговоры. Выплюнув папиросу, он спросил фанатика: - Что вам нужно? Вали отсюда и братьев своих прихвати...
- Командир у нас предложение. Давай мы пройдем. Ночь, туман, никто не заметит. К тому же нас в пять раз больше, а потери никому не нужны. И главное, командиры обо всем договорились.
Евсюков так виртуозно послал фанатика, что стало ясно - никаких переговоров. Рота принимала бой. И это было не лично решение майора, это было решение всех и каждого, только военкеры от таких мыслей воротили нос.
И вот он начался. Долго ещё Зона будет помнить эту бойню. Стрекотали пулеметы, разрывались гранаты, трещали автоматы и щелкали снайперки. Обе стороны теряли бойцов и вот тут стало чувствоваться численное преимущество монолитовцев. Пусть они медленно двигались и не так метко стреляли, но их было БОЛЬШЕ. Евсюков стал запрашивать помощь по радиосвязи:
"Гранит, я Рубин, у нас полно двухсотых и трехсотых. Прошу поддержки"
"Рубин держитесь, они не должны пройти. Помощь идет"
Связь прервался и Евсюков выругался. Нихрена ничего не придет, прав был фанатик, договорились пресловутые "отцы-командиры" на верхах, а его роту отправили на верную смерть. Тут ведь не горячая точка, расследовать никто ничего не будет. Уйдут похоронки с текстами, вроде: "Героически умер во время прорыва периметра". Майор осмотрелся. Живых осталось пять человек, считая его самого. Так же выжил командир второго взвода лейтенант Воробьев, который был ранен в ногу, "контрабас" Михайлов занявший позицию у ПКМ, рядовой Клювин и самый молодой из военкеров Зелёнка. Евсюков приказал: - Михайлов, Клювин, Зелёнка отходите в центр к нашим, предупредите, что высоту заняли монолитовцы. Пусть готовятся принять бой.
- Командир, вон пусть молодой и сталкер уходят, а я здесь останусь. Если уж и умирать то красиво. Пусть знают, с..., как русский умирает. - выпалил Михайлов.
Евсюков хотел возразить, но вслух скзаал другое: Ладно. Давайте, сынки, отходите. Сейчас тут будет жарко.
Клювин и Зелёнка не стали возражать и скрылись в кустах.
Перед тем как принять свой последний бой, Евсюков связался с командованием и выкрикнул в радио связ: "Вы - козлы, вы нас предали, с..."
***
Зеленка и Клювин добрались до своих и рассказали все. Каково же было их удивление, когда командир стоявшей здесь роты спецназа ВВ сказал, что они слышали звуки боя и связывались с командыванием, но генерал дал строжайший приказ не уходить с точки. Несмотря на это комроты отправил пятерых разведчиков, посмотреть, что происходит. Но те нарвались на мутантов или на какую-то засаду не вернулись.