Имя главного бога

Загадки и неясности накапливались не один день. Прояснилось не все, но многое, прояснилось в лагере у бункера научной экспедиции на Янтаре, буквально на второй день, после моего прихода на Янтарь. Фельдшер Лена тогда для наглядности показала свой живот, и я увидела след от операции. Она сказала – аппендикс, сказала, что резали студенты, но они совсем неплохо справились. А потом Лена заставила мужчин раздеваться и показывать шрамы.
Началось с того, что я вышла из душа. Без особых церемоний. И без одежды, но это не казалось важным. Куда больше я думала о том, что бы не оставить на полу мокрые следы. Елена посмотрела на меня через плечо, ее лицо вытянулось, она встала и повернулась ко мне. У нее в глазах все больше и больше удивления.
- Ксения… Твое тело, боже… Мышцы и шрамы…
Она все-таки медик, и ее профиль – вот именно раны и травмы. И я стою перед ней голая, и она читает по моему телу почти всю историю моей жизни. Да не так плохо все складывалось, но эти шрамы…
- Огнестрельное, видимо семь-шестьдесят две… Когти? Да, когти животного. Крупное животное, боже мой, и лечили плохо… Ожог. Это ведь не от огня, это химический ожог, не так ли?.. Вот это ведь тоже животное, Ксюша? Только не когти, а зубы, верно?
Не совсем. Клешни. Впрочем, те клешни были ни чем не лучше когтей или зубов.
- Вот это чем-то рубанули. Топор или, скорее даже - сабля. Похоже, тебе эту рану вообще не лечили, само заросло…
Мачете. Можно говорить что сабля. Как могла – так и лечила. Но в целом Елена права – само заросло.
- Еще зубы… Еще ножевое… Огнестрел… О мама моя… Прямо в кость. Кто лечил эту рану?
- Усанаги. Доктор Усанаги из клиники Усанаги, - пожалуй, пора одеваться, не то Лена увидит спину – там тоже много чего, - и огнестрельное, и когти…
- Ты перед ним в долгу. Поставь ему бутылку, уложи в постель, я не знаю, засыпь золотом…
Доктор Усанаги – женщина, так что постель – не лучшая компенсация. Моя благодарность ей выразилась иначе – не щедро и не благородно, наоборот – я навесила на нее множество проблем, сделав министром.
- Перед ней. Усанаги – женщина, я правда перед ней в долгу.
- Мисс Хилтон… Ксения, - Елена смотрит мне в лицо, глаза распахнуты удивлением…
- Элен?
- Ты в самом деле из Америки? Или ты из другого мира, с Луны свалилась?
Из другого мира?
Да, это многое ставит на свои места – я в другом мире. Это придется признать. Лучше бы уж с Луны… Хотя кто там знает что лучше?

Если говорить строго, то эта часть моей жизни начиналась с того, что я нажимала кнопки. Строго по инструкции. При этом ожидала, что ничего не произойдет…

I immediately realized that this is not the Mojave. It was cold. And the forest. I saw a strange forest.
OK, and where am I?
Road sign next to the broken and overgrown with grass path. And what they write?
ЛИМАНСК???
Russian?
*********
Я сразу поняла что это не Мохаве. Стало холодно. И лес. Я видела странный лес.
ОК, и где я?
Дорожный указатель рядом с разбитой и заросшей травою дорогой. И что пишут?
ЛИМАНСК?
Русский? Я на территории заселенной русскими?
Ладно, русские – это не так страшно. По крайней мере, я знаю русский язык. Лишь бы они не оказались каннибалами или работорговцами. Не терплю ни тех, ни других. А что там за звук за спиной? Оборачиваюсь и понимаю, что у меня неприятности. Здравствуй, новая земля…
Обычно, когда вокруг себя не вижу и не чувствую опасности, я кладу рюкзак на землю, пистолеты остаются со мной в любом случае, а винтовку я кладу на рюкзак, сверху, так, что бы можно было быстро взять ее в руки, если вдруг понадобится. Вот это я и увидела, обернувшись – свой рюкзак. То ли из-за броска в это место, то ли по какой-нибудь другой причине – не знаю, но винтовка… Боже! Надежная, удобная по весу, точная, с коллиматорным прицелом и с режимом автоматического огня! Моя винтовка оказалась отброшенной в сторону.
И она упала прямо в столб огня, который бьет из земли в небо. Ну может и не совсем уж в небо, но этот столб почти вдвое выше человеческого роста. А само оружие расплавилось в огне настолько быстро, что даже патроны не взорвались. Просто сгорели. За секунду или меньше. Остался лишь пластиковый приклад, да и тот уже горит и воняет. Здравствуй, здравствуй, новая земля.
Чего еще надо от тебя ждать? Встречи с китайской армией?
Пока до этого не дошло попытаюсь забрать рюкзак. До него всего-то три шага, но… Не окажется ли на этом пути еще один огненный столб? Тот, который сожрал мое оружие, он уже успокоился и затих. Скрылся. Только дрожит еще раскаленный воздух на опасном месте. Даже остатки приклада уже не горят, а лишь лениво плавятся, источая черный дым.
Попробуем так… Снимаю с головы шляпу и бросаю ее на землю, прямо себе под ноги. Ничего. Это хорошо. А теперь ногой пнуть шляпу в сторону рюкзака. Ничего. Никаких огненных столбов. Это очень хорошо. Осторожно прохожу эти три шага и забираю свои вещи. Выпрямится. И пнуть ногой остатки приклада…
В-шшшш!
Проклятье, из под земли опять вырывается пламя, так похожее на реактивную струю. Меня тут же обдало жаром, впрочем, не на долго. Примерно через пол минуты все опять утихло и стало как было. А винтовка исчезла. Никаких следов. Странно, но даже трава не обуглилась, лишь слегка пожухла. Не нравится мне это.
Не нравится. Тем более, что местность лесистая, а мой опыт выживания складывался в пустыне, среди невысоких гор, в пещерах, даже в опустевших городах, но не в лесу. И не возле вулканов, хотя при чем тут вулканы, этот подземный огонь – он не похож на вулкан. Впрочем, то, что вокруг лес, это не плохо, это скорее хорошо. Но огненный гейзер… Вдруг он не один тут такой? Не могу сказать наверняка, но мне кажется, что он тут ой не один такой.
But why do I think so? Look around again. Poor road, forest, stone fence, strange structure.
Не один он такой… Но почему мне так кажется? Снова осматриваюсь по сторонам. Разбитая дорога, лес, каменный забор, непонятное строение.
У этого strange structure есть крыша и три стены, но со стороны дороги оно открыто. Возможно, это был павильон для торговли. Или как-то связано с транспортом. Ладно, не важно, важно то, что под крышей устроен своего рода очаг, место для костра. Значит, люди здесь бывают, хоть изредка. Даже мусор какой-то разбросан возле очага. А вот уникальное место, в котором почва порождает огненные столбы вниманием человека никак не отмечено. Его не используют для плавления металла, не используют ради тепла, ему не поклоняются как божеству. Либо я первооткрыватель, либо это место вовсе не уникально.
Ладно, разберемся при случае.
Пока будем считать, что возможны и другие гейзеры из огня. И попадать в них совсем не хочется. Поэтому осторожность. Если сейчас кто-нибудь скрытый в лесу смотрит на меня – пусть считает меня дурочкой. Переживу. Лишь бы он не целился в спину.
Кстати, о наблюдателях. И скрытых недругах. Такое возможно. Надо бы убираться с открытого места, но как? Да так же, как и раньше. Просто не шляпу буду бросать вперед, а что-нибудь другое. Что из моей поклажи не жалко? В первую очередь – конечно же, довоенные деньги!
Довольно скоро я была уже за грудой камней, и там позволила себе подумать не о сиюминутном, а о том, что делать дальше. Если только это тоже не считать сиюминутным. Никакие великие мысли в голову не пришли. Нужно присмотреться что тут и как, понять, что происходит, понять, чем эти места могут быть опасны и по возможности искать людей, хотя вот именно люди очень часто и оказываются главной опасностью. На дорожном указателе было написано «Лиманск» - скорее всего поселение. Вот и попробую пойти по дороге в сторону Лиманска. Впрочем, по самой дороге – лишь в крайнем случае, если никак не удастся двигаться скрытно.
А сейчас проверим что у меня в активе, чем богата. На правом бедре пистолет 45-го калибра, есть четыре магазина к нему, по семь патронов, и еще патроны. Россыпью. На левом – 9-ти миллиметровый. К нему есть пять магазинов по тринадцать. Тут все. Но и это уже кое что. Не зря мои пистолеты остаются со мной в любом случае.
Собственно, эта ревизия не принесет больших новостей – я и так знаю-помню самое важное о том, что взяла с собой на прогулку. Самое важное – вода, инструменты, еда, патроны, оружие, медикаменты.
Пыльник – вот он. Просто скатан в длинный рулон и прикреплен снаружи, это хорошо, что он тут, со мной, климат не жаркий, наверняка придется носить его, что бы не мерзнуть, но пыльник прикреплен снаружи, а я хочу проверить что у меня внутри походного мешка. Итак…

Воды две фляги по полгаллона. По-хорошему это два дня, по-плохому – неделя. Совсем по-плохому – дней двенадцать – четырнадцать. О-кей.
Еды не много. Этих галет и вяленного мяса хватит на три дня, если есть досыта. А если растягивать… Воды всего галлон… Хм… Хорошо, первые сутки свои припасы есть не буду, но за это время надо бы разобраться что тут может пойти в пищу и разведать воду. Обязательно. Нота бене.
С патронами к пистолетам все понятно. А вот семь магазинов 5,56 – черт, он них сейчас мало пользы. Поберегу. Их можно разобрать, пустить в дело и порох, и капсюли. Осколочная граната – прекрасно. И две импульсных. Глупо. Зачем мне в лесу гранаты, уничтожающие электронику? Ладно, вдруг да пригодятся… Надеюсь… Еще сильнее надеюсь, что не пригодятся.
Вот такая ревизия. Во что переодеться, чем мыться и стирать, чем шить, высекать огонь и так далее. Итоги не очень. Мелового порошка для чистки зубов мало, мыла мало, котелок есть, а кружки нет, альпинистской веревки всего 30 ярдов… Рубашка, носки и смена белья. Не густо. Собиралась в путь всего на пару дней, вот и не брала больших запасов. А чего у меня в достатке так это бумажных денег. Довоенные купюры, которые я несла леди Гибсон, занимают почти половину моей поклажи. Зачем-то они ей нужны были, какой-то совместный бизнес, - то ли с Крисом Хеверсемом, то ли с Клиффом Брискоу. Это из-за них – из-за старых денег - пришлось сократить объем еды, патронов и воды. Ну а тут они снова превратились в бесполезный хлам, разве что на растопку. Эх… Маза-фффф…
Носки, черт их дери…
Очки снимать не буду. Эти очки двести лет пролежали в каком-то подвале, поэтому на стеклах нет царапин и они даже сохранили свою – еще довоенную – способность темнеть при ярком освещении, и светлеть когда солнце уходит. Ну и к тому же оказалось, что у меня нет с собою глазной настойки, так что не ради красоты и роскоши, а просто для защиты глаз – очки снимать не буду.
Несколько гвоздей, кусок стальной проволоки – и то, и другое потемневшее, но ржавчины на металле нет. Тут что? Отмычки… Помнится, они есть еще в кармане? Да, есть отмычки. А вот будут ли на моем пути замки, которые нужно будет взламывать – пока не знаю. Да какие замки? Лес же вокруг.
Перчатки, две пары. Перекладываю их в карманы куртки. Те перчатки, которые с пальцами. Вторую пару – без пальцев – сразу же надо будет натянуть на руки. Мало ли что… Не повредит.
Проклятье! Я собиралась на станцию Гелиос, а потом – к старухе Гибсон. Если честно – я не рассчитывала на успех мисси на Гелиосе, думала, что нажму нужные кнопки, подожду, ничего не случится и можно будет навестить живущую неподалеку жизнерадостную старушку, побаловать ее сувенирами. Почти весь мой рюкзак занят этими сувенирами – пачками старых денег, имевших хождение еще до Великой Войны. А вышло иначе. Я нажала те кнопки на Гелиосе. Вовремя и в нужном порядке. Доктор Геннон и старина Рауль думали, что это создаст еще один канал связи, суть которого – усилить оружие, использующее солнечный свет. Мое мнение было иным – «ничего не случится». Случилось.
Дмитрий Антонович Сахаров, профессор, научный руководитель экспедиции.
- Извините, Ксения, сейчас, если можно, расскажите подробнее. Что за Гелиос?
- Электростанция, профессор. В первую очередь это солнечная электростанция. Но ее оборудование можно использовать и в других целях.
- То есть вы проводили эксперимент. Насколько я понял - в военных целях. И была задействована большая энергия.
- По нашим меркам это действительно довольно большая энергия.
- А можете точнее сказать сколько времени вы уже здесь?
Мне пришлось задуматься. Вспомнить день за днем, пересчитать…
- Больше двух недель. Если быть точной – шестнадцать дней.
Профессор Сахаров смотрит вверх и тоже что-то пересчитывает…
- Угу.
Впрочем, сразу же после этого он заглядывает в свой мини-компьютер и лишь после этого озвучивает выводы:
- Значит, все случилось сразу после выброса. Не этого, последнего, а сразу после того, который был шестнадцать дней назад – еще тогда все случилось.
Да уж. Случилось.
И вот, вместо того, что бы в это время здороваться с леди Гибсон и гладить всех ее собак, я прячусь за валуном неизвестно от кого, имею за спиной непонятное природное явление. Природное? Ой, не знаю… А в руках вещмешок, набитый сувенирными бумажками.
Мое положение в Мохаве и в Вегасе сыграло со мной дурную шутку – расслабилась, перестала ждать опасности. Даже вот носки стала носить – на роскошь потянуло.
Спирта и вообще хоть какого-нибудь спиртного нет. Сладкого нет. Ни сахара, ни меда. Мокасины есть - в качестве легкой обуви на стоянках. Ух ты, сапожное шило и сапожная нитка – просто здорово! Я смогу ремонтировать и ботинки, и мокасины, и даже, если надо будет, попробую сделать обувь сама. А из чего? Пока не знаю, но еще осмотрюсь на месте. Должно же в лесу водиться животное, из чьей шкуры можно выкроить сапоги.
Иголки и нитки! Да я просто богата!
Где-то в лесу, пусть и не очень близко от меня, но и не так далеко, в лесу, прозвучал рык животного. Что бы издать такой звук нужно сильное горло, мощная шея. Наверняка тот, кто так рычал имеет и массу тела не малую… А я, черт возьми, без винтовки.
Ладно, что ж теперь… Постараюсь двигаться скрытно…
Большого котла нет, сама и выложила, тарелки нет, но малый котелок и ложка на месте – уже не плохо, уже не надо будет жрать разрывая пищу руками и зубами, можно будет вполне цивилизованно поесть. Если только найдется тут что поесть. Дальше что? Ножницы. Точильный брусок – хорошо. О! Травы на месте! Замечательно. Из этого сбора трав вполне можно приготовить довольно приятный и очень полезный напиток. Просто залить кипятком и подождать. Получится сладковатый индейский чай снимающий усталость. А ножницы – это вообще роскошь! Ногти на руках можно просто обгрызать зубами, а вот ногти на ногах… Мелочь, а радует.
Чччерт! Вот это действительно сюрприз. Вот это действительно потеря – компьютер, закрепленный у меня на левой руке… Ччерт… Он не работает! Серый экран, никаких признаков жизни и никакой реакции на попытки включить его… Модель «3000», еще довоенная…
На несколько минут пришлось остановиться, чтобы осознать потерю, смириться, хоть немного, и вернуться к текущим делам. Продолжу осмотр имущества.
Набор инструментов нацелен в первую очередь на уход за оружием, а то и на его ремонт – молоток и выколотки, две отвертки, гаечный ключ с подвижной губкой. Щипцы. Оружейное масло и запасные пружины для магазинов. По две на каждый тип магазинов. Отлично. Кроме того – четыре ножа. Тот, что на поясе вполне пригоден для рукопашой, а тот, что в кармане – он раскладной. Скорее инструмент для мелких поделок. Еще два – в рюкзаке. Вот этот, с шестидюймовым лезвием, может быть хорош и как оружие, и как инструмент. А здоровенный нож Боуи – он так устрашающе выглядит! Мужчины любят подобные клинки, но для меня он не очень удобен в бою. Зато в качестве топора или мачете я могу его использовать. При острой нужде – даже в качестве лопаты.
Вот что еще есть – водостойкий карандаш. Нормальной бумаги нет, но есть довоенные деньги – тоже бумага. Не заготовить ли записку на случай моей смерти? Ксения Саманта Хилтон. Мое имя. Мне двадцать восемь лет, год рождения – 2254. Написать это? Получится что-то вроде личного жетона, как у солдат Новокалифорнийской республики. Вот только надо ли все это знать тому, кто мог бы найти мое тело? В Мохаве – да, но тут? К черту. Не буду ничего писать, пока не пойму где я.
Нет, ну надо же! Осталась без компьютера… Между прочим это значит, что осталась и без фонарика. Свечи, лампада? Нет, этого тоже нет.
Без денег и почти без пищи? Ничего, бывало такое. Даже хуже бывало.
Без винтовки и без компьютера? Ммммда…

Без винтовки и без компьютера? Ммммда…
Что дальше? Есть ли у меня соль?
Импульсные гранаты, да еще и две сразу! Глупость какая! Ну зачем они мне в лесах? Не отвлекайся, Ксен, проверь соль. Есть! На месте! Сильного противника, если такой встретится, я не одолею, придется обходить или прятаться, но от жажды или от голода я не умру, что-нибудь хоть немного пригодное в пищу должно тут быть, а соль сделает свое и «немного пригодное» станет «вполне съедобным».
А еще есть бинт. Настоящий бинт. И несколько кусков ткани, пригодных, что бы пойти на перевязки. Кровеостанавливающее, ранозаживляющее. В нагрудном кармане так же есть тонкостенный металлический цилиндр, в который раньше была запакована сигара. Сейчас в нем две сигариллы со специально добавленными травами, способными успокоить зубную боль. Это еще что? Морфин? Три дозы? Сюрприз. Давно уже отказалась его использовать без крайней необходимости, а тут – три дозы. Не одна, а вот именно три. Судьба намекает, что будет больно?
Увы, увы, увы, но ни то что противогаза, даже респиратора у меня с собой нет. Это, конечно, плохо. Воздух тут тяжелый, вполне могут быть токсины. Хотя иногда проходит и самая простая защита – закрыть лицо мокрой тканью. Несколько слоев мокрой ткани. А если смочить ткань нечем – вполне сойдет и собственная моча. Хотя до такого, надеюсь, не дойдет.
А потом были гекконы и труп.
Точнее, сначала было еще одно странное явление, но разобраться в нем самой не вышло.
Вместо того, что бы и дальше пробрасывать себе путь гравием или каким другим мусором я просто взяла в руки палку. Пробы ради вернулась к месту огненного столба, присмотрелась… А воздух над этим местом горячий, можно увидеть даже, что он подрагивает и, переливаясь, уходит вверх. Не такая уж она и незаметная, эта скрытая опасность! Больше того, гейзер срабатывает и от брошенного в него камушка (тот самый гравий, которого много на обочине дороги), ну и срабатывает если рядом с ним провести палкой. Хорошо. Вот этим и буду пользоваться.
Вот так и пошла в ту сторону, что предлагал указатель на Лиманск. Но далеко уйти еще не успела, как вдруг…
Шагах в десяти от себя вдруг заметила что-то. Что-то не ясное… Не ясное марево, то ли сгусток воздуха, то ли почти прозрачный шар размером с кулак. И он дрейфовал над землей на высоте колена, даже ниже. Впервые такое видела. Словно маленькая птица или, скажем, крупная бабочка ушла в режим стелс и не спеша двигается в мою сторону. Честно говоря, собиралась в него выстрелить, в этот стелс, кто бы он ни был. Но именно выстрелы и прозвучали где-то впереди за деревьями и небольшим пригорком. Сухо прошелестели две коротких очереди из штурмовых винтовок. Дважды раскатисто гаркнул дробовик. И я просто не стала привлекать к себе внимание пальбой из пистолетов. Пришлось перехватить палку так, что бы она была сзади и пятиться, отступать спиною вперед, впрочем, я продолжала держать на мушке тот самый прозрачный и призрачный шар.
А шар все двигался. И я отступала. Стараясь не сойти с проверенного пути. А этот шарик двигался, но немного по другой линии, словно не на меня, а просто рядом. Мимоходом. А за пригорком еще два раза подал голос дробовик. Уже несколько дальше. А путь загадочного шара все же проходит левее меня, но уж очень близко. Иди. Уйди! Сейчас немного не до того, что бы играть с тобой. Слышишь, опять короткая автоматная очередь. Но какое там «уйди», если следом за первым сгустком возник второй, который двигался почти тем же путем. И еще выстрел за деревьями и пригорком – опять дробовик. И пока там было тихо непонятное прошло совсем рядом со мной – меньше чем в трех шагах. Причем на секунду, не более, непонятное стало еще и привлекательным. Ну, по крайней мере, ярким. Прозрачный сгусток вдруг обернулся красивым, многоцветным, переливающимся и даже слабо светящимся камнем, что ли, который проследовал далее своим курсом. Все так же не касаясь земли. Свечение погасло.
Не могло показаться? Здравствуй, что ли, галлюцинация…
В шестой и в седьмой раз выстрелил невидимый дробовик, но штурмовые винтовки больше не подавали свои голоса. Не долго светившийся передо мной камень снова стал почти что невидимкой, но приближался второй. Я шагнула ему навстречу. Удалившаяся перестрелка, похоже, завершалась – дважды прокашлял пистолет. Дальше – тишина. Второй загадочный сгусток приблизился и я ощутила радиацию, дрянь такая, он еще и фонит! На том же расстоянии в три шага стал видимым, засветился и этот. Вот так, не было галлюцинаций. Правда второй не только фонил, но еще и светился иначе – не теплым желтым светом, а зеленым. И, так же как первый, быстро стал снова почти невидимым. Излучения больше не чувствую, да и сам сгусток марева, слабенько испускавший радиацию, не спешно проследовал мимо, а вскоре и вообще исчез, растворился, из воздуха вышел, в воздух и ушел.

- Мисс Хилтон, а что показывал детектор?
- Детектор? Какой детектор, профессор?
- Невероятно! Детектора у вас нету, верно? Невероятно! Ни оружия, можно сказать, не было, ни детектора, ни полноценной защиты, ни приборов, но вам удалось выжить больше чем полный цикл между выбросами, пережить сам выброс, да еще и добраться сюда.
- Ну что вы, было не все так мрачно. И с оружием и со снаряжением. Да и выживание, знаете ли, знакомая область. Иногда, шутки ради, я думаю, что стоило бы создать религию, в которой главного бога будут звать Выживание. Так что насчет детектора? Что он должен был показать?
- Артефакты, конечно же. Артефакты.
Вот так я впервые услышал об артефактах. Это было на десятый или одиннадцатый день после того, как я попала в этот мир. В Зону.
Выбросы, Зона, аномалии, - к тому времени уже удалось разобраться что это, чем может грозить. Еще, может быть, не во всех деталях, но общее представление уже складывалось, а вот об артефактах я тогда услышала впервые. Мой дорогой господин Сахаров! Дмитрий Антонович! Беседы с вами дали мне столько пользы, что просто невозможно ее переоценить. Впрочем, в тот, самый первый день, я не знала даже того, что местных гекконов принято называть тушканами. Правда, не знала.
Да, только после эпизода с «призрачными шарами» был тот труп человека и были гекконы.

...Да, только после эпизода с «призрачными шарами» был тот труп человека и были гекконы.

Я понимала, что рискую, но пошла вперед – посмотреть, кто же в кого стрелял. Но не я оказалась первой на том месте, где завершилась перестрелка. Стая животных, передвигающихся бегом на задних лапах, при этом хвост служит для равновесия, визжат противно и – какая неожиданность – жрут труп. Маленькие зубастые ублюдки, так напоминающие мохавских гекконов. И душа потребовала испортить им трапезу, отогнать от тела – уже не думая о поднятом шуме я стала стрелять в них с левой руки – в левом у меня больше патронов, а в правом они мощнее, побережем сорок пятый калибр для других дел. Девять выстрелов, из них семь удачные - на поражение. Чисто. В обойме четыре. Меняю обойму на полную.
Потом опять произошло что-то не совсем понятное. Из леса вышел другой зверь. Копытный. Большой, тяжелый, но мощный и подвижный. И он попер прямо. Немного не на меня, скорее на запах крови. Странный зверь. Копытный, но в то же время хищник? Во всяком случае глаза посажены как у хищника, а пасть украшают четыре пары клыков. Не удалось рассмотреть много – странный зверь вдруг был оторван от земли неизвестной силой, отлетел в сторону и… лопнул.
Что это было?
Собираю с земли стрелянные гильзы и отправляюсь к месту гибели копытного восьмиклыка. Дорогу проверяю и палкой и брошенной вперед гильзой. Нормальная дорога, можно идти. Не спеша. Вот отсюда уже аккуратнее… Палку вперед… Ого!
Ого как рвануло, только и успела разжать пальцы, бросить эту дубину, едва сама не улетела следом… Пъэ… Все, нету моей дубины, то ли взорвалась, то ли лопнула…
Странные, ой странные вещи происходят… Там был огонь, такой горячий, что порох не успевал воспламениться, но огонь был без взрыва, а тут взрыв (явно чувствуется главный признак взрыва – перепад давления, стена воздуха бьет в лицо и в грудь), тут взрыв, но без горения… Что происходит?
Того гляди, окажется, что тут радиацией лечатся от болезней. В таких местах все может быть, тем более что в этом районе, скорее всего, заправляют русские. Бабуля Анна, помнишь меня? Я на территории русских.
И первый человек, которого я увидела… Разве он не русский? Да, он мертвый, но разве он не русский? Тогда почему у него на руке русские буквы? «Миша Ворон» - так написано. Надпись «Лиманск» тоже была сделана кириллицей. А значит, буду думать, что поблизости есть какая-нибудь русская община. Может быть даже Форт-Росс – была такая легенда. Форт-Росс. Но никто, кроме бабули Анны в нее не верит.
Между прочим - хорошее имя, Ворон. Ничего не расскажешь о том, что тут было, мой погибший друг? Извини, что не поспешила тебе на помощь – просто не могла двигаться вперед. Неизвестность – она худшая из опасностей. Она меня и не пускала вперед, на звуки перестрелки. Это ведь ты стрелял из дробовика? А где твой дробовик?
Хм… А не видно нигде дробовика.
Что ж, человек, по имени Ворон… Ты у нас кто?.. Белый мужчина. Примерно тридцати лет. Судя по всему - был ранен в бедро, отступал, но тебя догнал преследователь. И добил. Вот те самые два выстрела из пистолета. Один преследователь или больше – не понять. Все вокруг затоптано лапками гекконов. Эта мелкая дрянь налетела стаей и стала пожирать твое мертвое тело.
А bastard shorty.
Ублюдочные мерзкие коротышки. По крайней мере, они не успели приняться за тебя, пока ты был жив – это радует. Следы их зубов больше похожи на срез, оставленный бритвой… Да… Преувеличиваю, но следы правда оставлены острым, рвать плоть им не пришлось, - действительно, такие у них острые зубы. А ты уже не был живой, Ворон, как хорошо! Ты не чувствовал эти зубы, впившиеся в раненное бедро, в живот, в плечо и в раны на лице, оставленные пистолетными пулями. Похоже, что в первую очередь гекконы слизали кровь. Даже ту, что пролилась на землю.
Это же хорошо! Для меня хорошо. Следов крови не осталось, и, главное, запах крови… Оооо! Запах крови,- он изменился, вот и не пришли сюда копытные восьмизубы – или кто там мог вместо них прийти - всею стаей. Или всем прайдом. Не важно. Не пришли.
А кровь самих гекконов – она разве не пахнет, не привлекает новых хищников? Не видно. Этих самый новых хищников не видно. Хотя крови вполне достаточно на каждом трупике каждого маленького уродца. Принюхиваюсь. Пахнет. Пахнет, именно кровью, но пахнет так, словно ее нагрели, слишком горячо нагрели. И запах исходит от места смерти той туши на копытах, от того самого краш-плейс, в котором разнесло в щепки мою дубину.
- Ладно, бог с ней, с кровью, кто ты, Ворон? У тебя есть друзья? Они случайно не засели вот в тех кустах или вон на том склоне?
Нет, конечно, никто нигде не засел. Иначе ему бы помогли раньше, пока он был жив. Но вот друзья, которые спешат на помощь – вполне возможно. И если сейчас они выйдут из-за деревьев, то я и буду подозреваемой в убийстве Ворона.
А это мне совершенно ни к чему. Прячусь неподалеку и жду.
Может даже, почищу оружие? Нет, не рискнула разбирать, не почистила. А вот траву и кусты осмотрела. К сожалению, ничего похожего на съедобные плоды найти не удалось. Не менее получаса прошло, прежде чем я снова вышла к телу человека. И вижу, что вокруг него нет никаких падальщиков. Вот и славно.
Это опять я, Ворон. Remember me? Вот те люди… Которые в тебя стреляли… Они ведь не вырезали твою печень, или мягкое мясо с твоего бедра? Мозг? Они не тронули твой мозг? Да, они изуродовали твое лицо выстрелами, но они не стали забирать с собой части твоего тела. Спасибо, Ворон, за такую подробность. Это радует, что убийцы в твоем мире просто убийцы, но не людоеды. Это радует.
Более того… Они даже не работорговцы, верно? Пока тебя не настигли – у тебя была всего одна рана в бедре. Не смертельная. Тебя вполне можно было перенести к врачу, фельдшеру, палачу, ветеринару, к любому, кто умеет пытать человека или же его лечить (лучше, конечно, к тому, чей профиль лечить, но в случаи с ранами за доктора вполне сойдет и палач). Нет, этого делать не стали.
А значит - ты им не нужен ни как мясо, ни как рабочая сила. Они просто грабители. Спасибо, Ворон, покойся с миром, мне нравятся твои новости. Даже жаль по своему, что тебя убили. Просто грабители, не каннибалы, не работорговцы. Это хорошие новости, если, конечно, твоя татуировка «ворон» не несет более глубокий смысл.
Я буду думать, что нет никакого глубокого смысла. И наверное надо похоронить тебя? Да, хорошо бы. Но как? Вырыть нормальную могилу, которую не разроют трупоеды, я не смогу, у меня нет полноценной лопаты. Сжечь тело? Собрать погребальный костер? Или оттащить труп назад, к огненному столбу? Да, не плохая мысль. Еще идеи?

Примечания к отрывку

...Сжечь тело? Собрать погребальный костер? Или оттащить труп назад, к огненному столбу? Да, не плохая мысль. Еще идеи?
Что это за звук? И не вой, и не вздох, и не музыка… Таких звуков не было ни в Разломе, ни в Сьерра-Мадре… Да, даже в Разломе не было такого чувства, словно сразу большой кусок земли застонал от боли… Впрочем, звук не повторился. И даже не похоже, что кто-то на него среагировал. Ветер в деревьях как шумел, так и шумит.
О-кей. Пусть шумит. А я все же похороню убитого по имени Ворон. Вот простая идея – обрушить стену обрыва, создать завал, который послужит могилой. И это не займет много времени, не отнимет много сил. Просто пробить в стене шурф, на сколько хватит длинны руки с ножом, положить тело под шурфом и забросить в глубину импульсную гранату. Ее задача не в том, что бы поразить человека или животное, ее задача – создать электромагнитный импульс. Убивает почти всю электронику поблизости, хотя сам «бу-бух» больше похож на вспышку петарды. В замкнутом пространстве шурфа даже она способна создать такой взрыв, что часть стены этого обрыва рухнет.
Собственно, через двадцать минут все было готово.
Прежде чем совершить погребение я все же осмотрела вещи убитого. Хотя, какие там вещи? Одежда, обувь, вывернутые карманы. Ни оружия не осталось на месте, ни рюкзака. Мародеры утащили все. Почти все. Наверное обувь погибшего просто не понравилась его убийцам? Или спешили уйти от тела? Не знаю. Меня остановило лишь то, что стопа Ворона длиннее моей больше чем на ширину ладони. Мне было бы не удобно в его ботинках. Слишком велики. Хотя очень скоро я пожалела, что не сняла с него ботинки.
Ну и одежда его… Наводила на мысли. Ясное дело ткань на плечах была потерта, причем на правом плече сильнее – этот человек носил заплечный мешок и оружие. Это понятно. Нечто похожее на бронепластины было вшито в комбинезон на груди. И это понятно. А вот материал… То, из чего одежда была сделана… Там ведь был не только асбестовый слой – с асбестом опять таки понятно, защита от огня. Огонь тут прямо из земли может ударить. Но там был еще толстый слой резины. Зачем? От токсинов? Да, возможно. Но точно так же это может быть и диэлектрик. Или герметизация, защита от влаги. Я тут всего пару часов, еще не видела местные дожди, хотя чувство такое, что не долго осталось, скоро оценю на себе.
Надо добавить, что были еще две находки в траве возле тела. Эти едва не повергли меня в шок. Соль и марганцовка. Банка с белыми кристаллами и пробирка с темно-фиолетовыми, почти черными… Вот уж действительно земля загадок. Грабители не забрали с трупа соль и марганцовку?
У них что своей соли навалом, или как это понимать? Ладно, допустим, у них нет нехватки соли, но марганцовка? Надо, надо найти живых людей. Куда, черт возьми, я попала?
Разровняв площадку на покатом склоне обвала, выкладываю эпитафию. На имя и дату идут куски гравия покрупнее, на все остальное – как придется.

9-12-2282
Unknown.
White man with a tattoo "Миша Ворон".
Вот и все. Вот такую надпись я оставила не импровизированной могиле. Нет, я не взяла пуговицы с его костюма, хотя у него были настоящие пуговицы, сделанные промышленным способом. Может быть тут нет проблем с пуговицами? Не знаю, разберемся, надеюсь. А его обувь я не забрала себе вовсе не из щепетильности, просто слишком большие у него ботинки. Хорошие. Похоже, что тоже сделаны не кустарно, а партией, как для армии делают. На рифленой подошве. Или у здешних сапожников особые секреты? Просто слишком большие у него ботинки, слишком большие для моей ноги. Так что я ничего не взяла с тела, пошла дальше, хотя далеко не ушла. Путь к Лиманску преградила речка.
Реки – это хорошо. Это просто замечательно. Это великий шанс на то, что питьевая вода, точнее – ее отсутствие, не станет для меня смертельной проблемой.
Что ж, река так река, в другое время ни сама река, ни сомнительный полуразрушенный мост над нею не стали бы огромным препятствием, но почему темнеет? Разве сейчас не два часа по полудню? Как бы не пришлось тут ночевать, причем на этом берегу.
Впрочем, главные потрясения дня случились позже, когда я увидела в ночном небе, в редких промежутках между тучами сначала звезды, а потом и Луну.
Почему все же так рано стало темнеть? Пока не знаю. Может здесь, у русских, день короче, а может переход в эти места занял какое-то время? Не знаю, не знаю, я лично воспринимала все как единый миг – мгновение, и вот я уже не в Мохаве, а тут. И раз я тут, то надо бы подготовиться к грядущей ночи. Наверное, стоит просто затаиться, не спать, а послушать ночь. Это я смогу. Тем более что и спать пока совсем не хочется. Другое дело – нет привычного тепла. Если замереть и не двигаться, то просто становится холодно. В темное время наверняка станет еще холоднее.
Наверное, поступлю так – сейчас бегло осмотреться и выбрать место для ночевки. В первую очередь надо взглянуть вот на то двухэтажное строение с частично провалившейся крышей, что стоит у моста… Мост не надежный…
Ладно, с мостом после. Строение простое, комната с хламом – первый этаж, дверной проем на южной стороне, выводит прямо на улицу, самой двери нет и в помине. С восточной стороны у него наружная лестница, ведущая на балкон, уже с балкона можно войти в то, что осталось от надстройки. Ее западная стена разрушена, но пол, крыша, ставшая как бы навесом и еще три стены - сохранились.
Пожалуй, подойдет. Устроюсь на верху, лестницу можно будет подстраховать растяжкой. Кто бы ни стал будущей ночью подниматься по этой лестнице – я узнаю. Импульсная граната вряд ли кого-нибудь убьет, но шуму наделает. Кроме того из верхнего помещения можно будет выбраться прямо на землю – спрыгнуть. А то и выбраться без шума – только надо подготовить веревку, благо у меня она есть.
Теперь стоит позаботиться о костре. Даже не о костре, а просто о возможности его развести. Про запас. Сильного похолодания, такого, что бы вода замерзла, я не жду, все же вокруг лиственный лес, было бы видно по листьям, что тут бывают заморозки, так нет, не похоже. Но все равно предутренние часы должны быть довольно холодными, это может стать серьезной трудностью. А значит - дрова надо подготовить сейчас, пока не стемнело совсем. И в то же время надо будет просидеть над этими дровами как можно дольше, не разводя огонь. Не привлекая внимания. Не то на огонек заявится что-нибудь вроде бойцов-невидимок с Черной горы. Или какие-нибудь местные саблезубые медведи. Да что там медведи, в темноте даже пять-шесть гекконов могут быть смертельно опасны. Проклятье, а что ж я не взяла с собой хоть немного мяса гекконов? Вполне возможно, что оно съедобно. А… Ладно… Все равно этой ночью готовить пищу не буду, можно ли есть местное зверье – узнаем попозже.
Казалось бы, минутная работа – подготовить несколько поленьев и охапку хвороста - заняла больше получаса. Все же осторожность была не лишней – странные места, в которых возможен взрыв без горения попадались снова, это мешало. Так что ставить растяжку на ступеньках пришлось почти в полной темноте, но поставила, успела. Племя белоногих ставит подобные ловушки, тщательно маскируя их подходящим мусором. Вот только они не используют импульсные хлопушки, заряжают настоящими огневыми бомбами.
Итак, лестницу не пройти не заметно. О-кей. В настоящий момент надо просто притаиться, послушать ночь, отдохнуть, насколько это возможно. Надо быть начеку – просто потому, что я пока не знакома с тем, что еще может преподнести этот мир.
Этот мир преподнес Большой ковш.
Просто разошлись тучи и я увидела созвездие. Нормальное ночное небо, только… Что не так? Судя по Большому ковшу Полярная звезда должна быть примерно вооот там… Ого, как высоко! Я случайно не в Канаде? Очень уж высоко над горизонтом получается эта звезда, очень уж далеко на север меня закинуло. Монтана? Если и Монтана, то не горная ее часть. Неужели, правда - Канада?
А потом было полное сумасшествие. Выглянула Луна.

примечание к отрывку

...Неужели, правда - Канада?
А потом было полное сумасшествие. Выглянула Луна.

И вместо того, что бы увидеть – как ожидала – почти полную Луны, я увидела лишь убывающий серп. Ему двадцать пять дней. Может двадцать четыре. Но не девять или десять, как должно бы быть!
Получается, что меня забросило не только в Канаду, но и… Куда еще? На пятнадцать дней в будущее? Или на тринадцать в прошлое?
Такого со мной еще не было. Лицо бросило в жар, живот и спину – в холод. Либо пятнадцать дней туда, либо тринадцать … Ладно, встречу людей – во всем разберусь. Сейчас актуален другой вопрос. Умею ли я согреваться без костра и без шумных телодвижений? Без виски?
Ой-ооой…
Нечего откладывать, пора надевать пыльник.
Звуки ночи… Звуки ночи… Шум леса и шум воды, впрочем, довольно слабый, но это непривычные звуки. Отвлекают. Возможно поэтому звуки живого кажутся такими устрашающими? Туп. Туп… Туп-туп… Это еще кто? Сколько он должен весить, если от его шагов дрожат стены?
Я не стала рисковать и выглядывать. Чувствую, что мерзну. Потерплю. Буду терпеть как можно дольше, и как можно дольше постараюсь не разводить огонь. Блики на стенах и дым могут привлечь чужое внимание – это мне сейчас не нужно.
Кто-то похрюкивет. Словно на вздохе. Кто-то скулит, похоже на собачий скулеж. Рык! Но с оттенком визга. Словно собака огрызнулась и бросилась бежать. Еще несколько секунд я слышу как живое ломится сквозь кусты, потом уже звуки доносятся не ясно, из далека, но собаку настигли. Кто-то быстрый и сильный. Предсмертный вой оглашает окрестности… Предсмертный. Тут не ошибешься.
Охотники из самозваного племени чихавес, когда слышали что-то такое, говорили «Встретимся в Доброй земле, честный враг». А охотники-смешавшие-кровь, из тех же чихавес, говорили иначе – «Встретимся в Доброй земле, брат». А будущий вождь этого племени считал меня белой женщиной и звал стать его третьей женой. Надо же – что вспомнилось. Я ответила «Встретимся в Доброй земле». Вот будет смеху, если утром он появится где-нибудь тут, да еще что-нибудь предложит. Например – стать его вторым завтраком.
Хорошо, что я дрожу. От этого словно теплее.
Чем это так пахнет? Плохо пахнет – даже в носу, бывает, чешется. Токсины какие-то. Тут буквально шаг до обрывистого берега реки – видимо, вода заражена. А еще бывает, что ветер приносит другой запах, тоже не аппетитный, увы. Очень похоже на запах щелочи. Жаль, что у меня нет респиратора…
Что за звук? Словно что-то металлическое перетаскивают по кафельному полу? Но исходит словно сверху… Не знаю, не поняла. А ветер в деревьях как шумел, так и шумит…
Пь-пь-пь-пь-пь-пь-пь… Как будто множество легких лап простучало по твердой дороге. Может гекконы?
Опять страшный крик. Шума схватки не было слышно, но крик! Сколько в нем fury! Моя кровь начинает бегать быстрее от того, что я представляю себе кричащего. Он сильный и уверенный в себе, но он очень чувствительно ранен, и его поразил противник, от которого не ждал такого! Он намерен наказать! Но выйдет ли это – не знаю. Вдруг у того, кого надо наказать, в запасе есть и другие неожиданности?
Согреться бы еще. Хоть немного. Но спиртного у меня нет. А когда за стеной – в который уже раз – кто-то топает так, что содрогаются пол и стены, - греться прыжками как-то не хочется… Опять, что ли, галлюцинации? То ли визжит, то ли скрипит, и не ясно откуда исходит. Даже кажется мне, что из-под земли исходит. Может и насчет почти полной Луны тоже показалось? Здравствуй, галлюцинация, мне холодно. Подожди немного – и услышишь, как стучат мои зубы. Опять снаружи что-то скрипит. Что это, черт возьми, должна быть за дверь, которая скрипит с таким звуком? Наверное, никакая это не дверь. И не под землей она. Скорее поверю, что это визг крысы, но уж очень долго тянется.
А вот этот звук мне знаком… Легкий сухой хлопок и после паузы еще хлопок, куда более мощный. И влажный. С таким вот звуком лопнул, взлетевший вверх, странный зверь с восемью клыками, нечаянно заскочивший в краш-плейс. И я не думаю, что мне кажется. Хотя того особого запаха перегретой крови до меня так и не донесло переменчивым ветром.
С неба падает раскат грома. Хорошо, что я под крышей.
Фуууу… Вот этот запах я знаю, будь он неладен. Сероводород! Откуда, интересно, принесло эту вонь? К счастью – ненадолго. Ветром же и развеяло, мне даже не пришлось убираться с места ночевки.
Что-то похожее на детский смех… Или все таки детский плачь? Странные звуки у здешней темноты.
Хррр.. Ха… Хрыы.. Хррр… Потом оборвалось, но это был звук живого. Кому-то живому не спится, он (или оно?), бродит и похрюкивает. Но это не рядом с моим укрытием, это где-то далеко, может даже не на краю леса, а в глубине.
Выстрелы? Да, выстрелы, не знаю из какой винтовки, звук не знакомый, но это выстрелы. Одиночный, короткая очередь, еще одна короткая, еще одиночный… Все? Похоже, что все. Это за рекой, примерно туда я и собиралась идти когда будет светло.
Шур-шур-шур… Словно кто-то сделал несколько шагов по гравию…
Опять плохо пахнет. Токсины? А может просто разложение? Плохо пахнет, воняет, если говорить прямо.
Уже прошло больше половины ночи, я уже почувствовала, что неплохо бы и поспать, но куда важнее было бы согреться. Рискнуть? Развести огонь? Или пытаться согреться движением? Не так просто двигаться энергично, но бесшумно… Туп-туп-туп… Топтун опять вернулся? Разведешь тут костер, как же! А у меня от холода уже началась икота. Будь она ик… нела-а… дна…
Опять ребенок плачет. Что у тебя отобрали, беби? Ик… Если игрушку, так можно же ик… найти новую. Лишь бы не оказалось, что у тебя отобрали маму. Без мамы плохо, беби. Без мамы ты становишься взрослой.
Начался дождь? Да, это дождь. Те же тяжелые шаги, но звучат уже по другому. Шлеп-шлеп-шлеп… Топтун удаляется, шлепая по лужам. Сильный дождь. Кстати сказать, вода чистая. Без токсинов, без радиации. От мысли, что воду может просто так подарить небо – честное слово, мне становится теплее. Такое вот тепло у напряженного и сжавшегося тела с ледяными ушами и скрюченными пальцами.
Хватит! Хватит мерзнуть. Пора уже рискнуть и разжечь костерок. По разным карманам куртки разложены и спички, и зажигалка в гравированном корпусе, а в заплечном мешке есть не только запасной коробок, но и кремень с кресалом, трут, есть все что нужно. Даже больше! Вон, целых семь магазинов по двадцать четыре патрона, разобрать их – и можно сто шестьдесят костров сделать. Весь этот лес подпалить!
Даже марганцовка теперь есть. Стоп. Марганцовка есть, а сахара нет. Так что просто берем зажигалку, ветошь, несколько старинных купюр, сухие ветки – хватит мерзнуть!
Развожу огонь, прямо тут, на втором этаже башенки, похожей на наблюдательный пост, прямо в комнате без стены, зато под крышей. А дождь все больше похож на потоп. Струи воды толщиной в палец каждая стоят стеной и шумят так, что другие звуки уже не слышны. Между прочим надо будет позаботиться о том, что бы защитить трут и спички от влаги, раз уж ее тут так много. Не забыть.
Тех дров, что успела собрать в лесу, хватило на час. Озноб отступил, но согреться так, как хотелось, все еще не удавалось. И когда уже занялась последняя ветка, засунутая в костер, я вспомнила заснеженный Джейкобстаун. Наверное, самое холодное место, из всех, что я видела в жизни. Смешно, однако, именно это воспоминание почему-то натолкнуло на способ обогреться. Просто поставила на огонь котелок с водой. И чуть позже выпила ее горячей. Чашки нет, пить пришлось прямо через край, едва не сожгла себе губы, пока выпила, но согрелась. Жаль, повторить сейчас же не получится – от костра остались лишь остывающие угли, но я хоть немного согрелась. Да тут еще и ливень закончился. Может, стоит вздремнуть до рассвета? Час. А то и два. Прежде чем прилечь, я, конечно же, подхожу и к двери, и к пролому в стене - смотрю на окрестности. Движения в темноте не видно. Прислушиваюсь. Тишина. Где-то далеко, кажется, кто-то хрюкает на вздохе. И все. Даже шума ветвей почти не слышно.
Переобуваюсь в мокасины. Всегда так делаю в подобных местах – что бы не спать в ботинках, но в тоже время что бы не пришлось – случись вдруг что неожиданное и тревожное – что бы не пришлось вскакивать и босиком бежать куда там может понадобиться. А ботинки, поколебавшись, засовываю в заплечный мешок – прямо на деньги. Очки откладываю чуть дальше в сторону – что бы случайно не повредить. Немного ослабляю ремень на поясе, снимаю пыльник и тут же в него заворачиваюсь как в одеяло. Ложусь у кострища, боком, голову – на рюкзак, шляпу – на ухо. Не самая удобная поза для отдыха, но когда я открою глаза – сразу увижу и всю комнату, и дверь, и пролом в стене. «Сорок пятый» из кобуры вынимаю – что бы не давил в ногу – и кладу у бедра ручкой вперед. А «девятку» я и так смогу выхватить сразу…

примечания к отрывку

Артем Хриплый, группировка «Долг», старший в отряде, охраняющем Янтарь-2.
- Да все правильно, Ксюша, все правильно делала. Хотя еще можно было рубашку надеть. Прямо на ту, что была – натянуть вторую рубашку – все теплее. Потом сверху куртку и потом плащик твой. Оно, знаешь, когда одежда вроде легенькая, но много слоев – как капуста – оно очень помогает. Тепло хранит лучше. Ложиться на голый пол, правда, не стоило. Хоть что-нибудь подстелить. Тряпки, ветки, шкуры. И еще было бы здорово просто горячей воды во флягу набрать – отличная грелка. Опять же – второй носок надо было или там ноги тряпками обмотать – это тот же фокус, что бы как капуста.
На голый пол я и не ложилась, была подстилка. На первом этаже нашлась столешница. Лаком покрытая, так что на дрова ее пустить я не решилась.
- Артем, а что значит «капуста»?
- Я не помню как по вашему «капуста». Кьюкемба, что ли? А вообще – термобелье надо носить. Не зря его придумали.

Как уснула – не заметила. Спала без снов. И когда проснулась – в моем развалинном убежищи все было так же как и ночью. Но уже светло. И снаружи не слышно ничего тревожного. Хорошо, надо убедиться в этом, посмотреть по сторонам – вставай, Ксен. Только аккуратно, без шума.
«Сорок пятый» на место. Пыльник одеть в рукава, - мне все еще не жарко.
Дверной проем смотрит на юг, а стены нету западной. Растяжка стоит на наружной лестнице, которая за восточной стеной и пора, наверное, ее снимать. Есть уже хочется. И туалет. И попить. Все надо, но осмотрюсь, для начала. Со стороны упавшей стены, со стороны Лиманска, ничего особого не видно. Тот берег, на нем груды кирпичей и прочего мусора, - ясное дело, руины дома. Холм над рекой. Плохо видно что там, за холмом, но, без сомнения, это Лиманск – крыши металлические, крыши черепичные, многие из них повреждены, а еще очень высокая кирпичная труба. Фэктори или еще что-то промышленное. Однако, тихо с той стороны, может даже и не найду людей в этом Лиманске. За окном в северной стене вижу пригорок, отдельные деревья, дальше – вообще лес. В самом пригорке вырыт то ли бункер, то ли тоннель. Видны только входные ворота. Ни движения, ни людей, ни, даже свежих следов присутствия человека, никаких признаков.
Что там у нас с южной стороны? Выглядываю… Упс…
Человек... Ярдах в ста от меня! Вооруженный. Ствол оружия направлен в сторону леса.
Нет, я не знакома с той винтовкой, что он держит в руках, но вижу длинный изогнутый магазин. Винтовка, без сомнения, штурмовая, но штурмовых винтовок с изогнутым магазином не знаю. Не бывало такого оружия в наших местах. Канада? Монтана? Или, даже, Аляска?
Ох… ты ж… черт… тебя… Второй вышел. В таком же как и у первого, защитном костюме, с таким же капюшоном на голове, такие же очки плотно прилегают к лицу… И в руках такая же винтовка с изогнутым магазином. Да плюс к тому еще один ствол, торчащий над плечом. Дробовик.
Hi, guys! А не вы ли двое вчера гонялись по лесу за белым мужчиной с татуировкой на руке? Не его ли дробовик мне только что удалось разглядеть?
Жутко сори, джентельмены, но я не могу быть уверенна, что наша встреча и общение сегодня станут целесообразны.
Сори то сори, но как? Как избежать этой встречи? Бежать? Бежать по земле, которая может нежданно создать огненный столб, причем в спешке заметить этот столб можно лишь тогда, когда в него и войдешь? Нет уж, плохая мысль. Увидят они меня, убегающую – это точно. Будут ли стрелять вслед? Если это и правда убийцы Ворона, то скорее всего будут. Короткими прицельными очередями. Со ста ярдов.
Знала бы наверняка, что эти двое – те самые, просто устроила бы засаду, но такие вещи надо не подозревать, а знать. Быть уверенной.
Ну а будь мы в Мохаве – я бы незаметно – там нет этой маленькой трудности, которую создают краш-плейс - незаметно отступила бы и вернулась бы вскорости. С чем-нибудь более длинноствольным, и, скорее всего, не одна. Будь мы в Мохаве – мы бы побеседовали и быстро установили бы все подробности жизни и смерти господина Миши Ворона.
Но ты не в Мохаве, моя дорогая. Так что не шуми - сейчас надежнее незаметность. И не проявлять агрессию первой, но быть готовой. «Сорок пятый» беру в левую руку, а единственную гранату – в правую. Присесть возле двери и freeze. Ни движения, ни звука.
Freeze? Каламбур. Только глупый. Я и так замерзла.
Между прочим, хорошо идут, неспешно, но куда быстрее, чем шла вчера я, по этому же участку. Вот только на что там, сзади, они так оглядываются?
Сорок пять ярдов, уже слышу разговор.
- Стыдоба вообще – от щупорылого драпать.
- Он там не один, не бухти.
Русская речь? Похоже. «Вообще» и «он там не один» я поняла, но о смысле других слов могу лишь догадываться. По интонациям. Тот, который без дробовика, вроде бы что-то осуждает, а его напарник скорее всего оправдывает чье-то поведение.
Еще несколько шагов – и они скрываются из виду. И – тишина. Тишина. Ой, плохо. Что-то заметили! Прямо подо мной, на несколько ярдов ниже, - неясный шорох. Они проверяют первый этаж. По хорошему – «дробовик» проверяет, второй ствол – прикрытие. Сейчас «дробовик» должен пойти по лестнице. А его напарник мог бы подняться на вот этот пригорок, на дальнюю его сторону – там ему легче будет укрываться от огня, если я все же открою огонь. Черт, я не хочу поднимать пальбу. Два моих пистолета против двух автоматических винтовок? Звучит не весело.
Что ж, попробую переговоры. Правая рука должна быть безоружной, если уж переговоры. Убираю пушку в кобуру, гранату же беру в левую руку – на всякий случай. Поднимаюсь во весь рост – и в самом деле вижу на холмике прикрывающего. А он видит меня – вот и помашу ему рукой. Даже шляпой могу помахать. Растерялся, что ли? Нет, оружие он не отвел, но свою руку так же поднял в приветственном жесте. Левую руку. Странная манера приветствовать левой рукой.

примечания

...Нет, оружие он не отвел, но свою руку так же поднял в приветственном жесте. Левую руку. Странная манера приветствовать левой рукой.

- Hello!
Нет реакции. Просто смотрит на меня. Мысленно произношу слова «здравствуйте, не стреляйте». Господи, сколько же лет я не разговаривала с бабулей Анной? Беззвучно, лишь губами шевеля, говорю «Здраввствуйтэ, нье стреляйте». Мммммм… Некогда тут восстанавливать правильное произношение. «Здравствуйте, будьте так добры, не стреляйте». Я уже готова была хоть как-нибудь прокричать эти слова, но… Не успела.
Взрыв. Не мощный, но трескучий. Маскировка белоногих не подвела, человек, бесшумно поднимавшийся по лестнице, не заметил мою растяжку. А я тут же отступила за стену и опять взялась за пистолет. Грохочет выстрел из дробовика, звук падения тела, потом крики, - ну это явно ругань. И прикрывающий начинает стрелять длинными. Не похоже, что хоть одна пуля попала в стены, куда он там лупит длинными – не понятно. Понятно другое – переговоры – тю-тю… No opportunity. Так что пришлось подхватить вещички и прыгать со второго этажа на землю. Боль в животе я почувствовала как раз в полете, перед самым-самым приземлением.
А звуки-то… Звуки выстрелов – те самые, что я слышала вчера. Может быть просто точно такое же оружие? Или еще проще – это те же самые люди, все с тем же оружием?

- Что сказать, профессор. Заночевала в полуразрушенном строении у моста, утром появились два человека и попытались войти в мой лагерь скрытно. У нас в Мохаве это не считается дружелюбным поведением. И вообще они не внушали доверия. Подозрения – да, доверие – нет. А потом они стали стрелять. Странная стрельба. Беспорядочная. Так стреляют, когда не видят противника. Мне пришлось спрыгнуть с балкона, а потом спуститься по крутому склону к воде. Там я хоть не на долго оказалась не под огнем. Вот в реку входить я не стала.
- Почему?
- Вода плохая. Там токсины, высокая концентрация.
- Знаю эту речушку, - согласно кивает Дмитрий Антонович , - знаю это место. Там действительно не стоит вступать в воду даже одной ногой. Смертельно опасное место, хотя без специальных анализов это и не поймешь. Наш общий друг Артем Хриплый пересказал мне ваш разговор об этой истории, и меня это очень заинтересовало, вы уж простите мое любопытство. Что было потом? Вы ведь пошли по берегу в северном направлении, не так ли?
- Да, можно сказать, что пошла. Но точнее будет – пыталась побежать. Даже то, что впереди радиоактивное пятно – даже это меня не сдержало.
- Вот! Вот все, что связано с этим пятном, мисс Хилтон, расскажите, пожалуйста, подробнее.

Пробежав по берегу до изгиба реки – шестьдесят ярдов, не больше – я положила рюкзак на землю, убедилась, что он не соскользнет в воду и стала карапкаться наверх, что бы получить преимущество в позиции, что бы хорошо попасть, если уж придется бросать гранату. По вершине двигаться, конечно, пришлось ползком.
Граната. Супероружие, черт его дери.
И вот что удалось подслушать, когда я была уже на холме, над головами у этих двоих.
- Витя, стой, не ходи! Там пятно!
- Знаешь, кто это был? Баба. Сам видел. Плащ брезентовый, очки, волосы – ну вроде русые, темно-русые. И шляпой машет. А когда вот та фигня взорвалась – у меня на КПК твоя метка пропала. А она шляпой машет и кричит «алло». Ну, думаю, контролер. Какой-нибудь новый, с причудами. Я и обстрелял все кусты. А когда заряжался - баба эта как сиганет с балкона! А потом пощемилась во-туда, прямо в то пятно и пощемилась.
- Пусть. Может там и сгинет от радиации. Я из-за этой твой бабы ногу потянул.
- Ох-ё… В нее надо было стрелять. Эта баба – точно и есть контролер.
- Отож.
- Слушай, давай так – обопрись об меня, туда вот дойдем, там костыль вырежем, ногу забинтуем. И валим отсюда.
- Хотя… Откуда тут взяться бабе? Ты не поддал часом?
- Сам ты поддал. Давай, поднимайся, трезвенник. Слава, ну я те говорю – баба.
Минуты через две, когда они прошли почти сто шагов, этот самый Слава обернулся. Пошарил взглядом по склону и то ли сказал, то ли прорычал:
- Погоди, сука, вернусь – урою.
Вобщем – я поняла. «Погоди» - это отсрочка. Это слово я знаю.
«Сука» - обращение, и, скорее всего, не уважительное.
«Вернусь» - отсрочка не вечная.
«Урою» - угроза. Какая-то форма насилия.
Главное, что я поняла – он не врет, он вернется...

примечания

Красота! Жду продолжения

Для любого автора главное - знать , что у него есть читатель. Человек, которому интересно его творчество. Кстати, Костя-Семен, один из немногих, который с удовольствием встречает критику в свой адрес, и ровно дышит к дифирамбам. Да, он иногда спорит с оппонентами, если критикуемый прием он специально использовал, чтобы подчеркнуть тот или иной нюанс.

Я сопереживаю Ксен, именно потому, как присутствовала при ее рождении и становлении: появилась некая идея, которая постепенно начала обретать форму, характер, поступки. И если в самом начале это было нечто условное (помните, как в театре, когда Джульетту играет дама в возрасте, или старика - совсем молодой актер) в женском обличии, то сейчас вижу полноценную героиню.

Мини-интервью.

Костя-Семен
Историю Ксении все-таки продолжаю потихоньку. Но там многое иначе. Пришлось перенастраиваться на иные события, на другое написание.

Светлячок
К тебе вопрос: как можно играть в Фоллаут, и не найти силовую броню и энергооружие?..

Костя-Семен
все я нашел. Не хочу об этом писать.
Не нравится. Слишком сказочно-мультяшно.

Светлячок
Твою историю можно будет на сайт выложить?

Костя-Семен
Пока не стоит ничего выкладывать. Там до финала еще пилить и пилить.

Светлячок
Не понравилась, стал быть, идея...

Костя-Семен
Я не возражаю, я просто не советую. До завершения еще много, а напишу ли не известно.

* * *

Так и хочется ответить словами Паниковского: "Пилите, Шура, пилите..."
А, если серьезно, я желаю Константину огромного творческого всплеска, сил на достойное завешение начатых приключений.

Главное, что я поняла – он не врет, он вернется. И решила не ждать, а попытаться добросить до них гранату. Для этого и встала на колено, но занести руку для броска не смогла – опять боль в животе, в самом низу. А этот… С дробовиком…
Он оттолкнул напарника и побежал! К лесу побежал, не жалея больную ногу, да еще и перехватил оружие и стал стрелять – на бегу, не глядя, просто примерно в сторону склона, на котором я сидела. Его напарник тоже побежал, он уже на бегу оглянулся. Увидел меня или нет – не знаю, но тоже стал стрелять, так же, не глядя, так же, на бегу, так же повернув ствол в сторону моего склона. Только много не выстрелял. Мне кажется, что одна гильза попала ему прямо в лицо – вот после этого он и прекратил бездумно палить.

- Ну что ж, полагаю, что вы довольно благополучно разошлись с этими двумя сталкерами. По крайней мере – без жертв. Мисс Хилтон, мы можем вернуться к вопросу о токсинах и радиации? Какими приборами вы пользовались?
Признаю, что в тот момент я просто не поняла о чем он.
- Какие приборы? У меня не было приборов.
- Газоанализатор? Счетчик Гейгера? Может быть просто у вас была карта, с пометками?
- Ничего подобного. Но там и так все можно было почувствовать. Обычно токсичные вещества, те, что и правда смертельно опасны, даже если их совсем не много, начинают раздражать слизистые – глаза, нос, горло…
- Кроме того, профессор, очень часто токсины имеют характерный запах. Правда там, у моста, никакого запаха не было.
- Вот-вот.
Кажется, я начинаю понимать…
- Дмитрий Антонович, вы говорите так, словно сами не чувствуете этого. Вот в этом шкафу у вас хранятся… Не знаю что там хранится, но оно токсично. Впрочем, хорошая защита, отравление нам с вами не грозит. А вот в этом шкафу есть радиоактивные объекты. И там тоже защита, так что двести рад мы не подхватим, лучевая болезнь нам так же не грозит.
- Да, в самом деле… Там у меня артефакты и реактивы. Рабочие материалы… Ксения, а насчет двести рад – вы не оговорились случайно?
- Двести рад – я так и сказала. Что вас удивляет?
- Видите ли… Острая лучевая болезнь возникает при облучении в дозе сто рад. Всего лишь сто…
- Странно. На вас так сильно действует moonshine?
- Муншайн? Но это… вроде бы… самогон? Или все-таки сияние Луны? И как это связано с предметом разговора?

Когда эти ребята – которые «вернусь – урою» - скрылись из виду, я подобрала рюкзак и поспешила выйти из радиоактивного пятна. Там неуютно. Там так, словно ты уснул, спишь, но на тебя вдруг упал свет Луны. И спать ты больше не можешь, непонятно даже почему. Вот это самое лунное сияние, которое Сахаров принял за самогон, вселяет такую тревогу, что спешишь-спешишь-стараешься покинуть «освещенное» этой дрянью место. Уж очень там неуютно. И опасно.
На мосту тоже было неуютно. Но обошлось. Не было на мосту этих загадочных мест, способных на взрыв без огня, не поднялись от воды ядовитые испарения, сам мост, хоть и поврежденный, шаткий, не рухнул подо мной. А вот шляпу я потеряла. Сорвало ее порывом ветра, да сбросило прямо в воду, в ту самую воду, касаться которой так не хотелось.
Уже на западном берегу я просто обвязала голову подходящим куском ткани. И прошлась вдоль кромки воды. Прошлась – это осторожно, по одному шагу, по два, выставив вперед длинную ветку. В одно подозрительное место бросила пару камней. Сработало, хотя и не так, как ожидалось. Мои камешки не взлетели вверх, что бы там рассыпаться в пыль, а рухнули на землю. Да еще и врезались в нее с большой силой.
Главное – при свете дня все опасные и загадочные места, которые я уже встречала, можно разглядеть - так или иначе. По небольшому движению воздуха - или это будет восходящий поток, или пульсация.
Кроме этого наблюдения были и еще находки, самая важная среди которых – родники.
Вода! Вода, без радиации, без токсинов! И даже дизентерии могу не бояться, вчерашнюю находку – марганцовку – я сохранила. Посмертный подарок Ворона. Ну и кипячение воды не составило бы большого труда, если бы даже и не было б в рюкзаке этих кристалликов. В любом случае - у меня есть вода!
И не только вода – вокруг родников нашлись растения, которые стоит попробовать съесть. Просто трава, султан из узких и длинных листьев. У корня эта трава не зеленая, а почти белая, это не стебель даже, просто мясистая часть листа – вот она, как я надеюсь, и будет съедобной. Разумеется, пробовать – осторожно. Сперва проверить реакцию кожи на сок, потом, несколько позже, если сок этой травы не раздражал кожу, то можно будет кусочек взять губами. И опять подождать. Если не будет жжения, или других неприятных ощущений – то можно брать на язык. И опять ждать, причем подольше надо будет подождать. И опять, и снова – если все в порядке, то нужно будет разжевать, тщательно разжевать, но все еще не глотать, проверка близка к концу, но не закончена. Опять ждать, держать во рту эту массу, прислушиваясь к ощущениям. Все еще порядок? Не жжения, ни раздражения? Тогда глотаем.
А вот после этого есть нельзя еще несколько часов. Просто что бы убедиться, что не начались рвота, понос, другие признаки отравления. Есть другую пищу не нужно потому, что… Да разве и так не ясно? Вобщем – нормальная проверка незнакомой пищи.
Плюс ко всему на участке вокруг родников я видела и маленьких змей, и улиток. И то и другое почти наверняка пойдет-пойдет в пищу, не так уж плохо началось мое первое утро. Тут даже грибы есть, но с грибами, пожалуй, можно и подождать – грибы всегда были довольно рискованной пищей, не стоит с них начинать, если положение не стало критическим. Схожу, посмотрю на Лиманск и потом обязательно вернусь сюда, к родникам.
Снова земля стонет от боли – так я стала называть этот протяжный, непонятный и тревожный звук, катящийся издали, катящийся сквозь меня, и снова уходящий в даль. И боль в животе, в самом низу... Черт. Собраться. И пройти эти пятьсот-шестьсот шагов до первых строений Лиманска.

- Ксения, подруга, а где ты учила русский?
- Да-да, мисс Хилтон, я тоже хотел об этом спросить – кто вас обучал языку? На своем родном вы говорите не слишком соблюдая формальные правила, раскованная разговорная речь. Жаргонизмы, метафоры, идиомы – все есть. Произношение близкое к техасскому. А вот по-русски… Да, произношение хромает, но с предлогами, с падежами у вас все в порядке. Вы в полной мере владеете инверсией слов в предложении. Ошибок, свойственных иностранцам, я в вашей речи практически не вижу. У вас было общение с носителем языка, не так ли?
- Да. Меня учила бабуля Энни. Учительница. Лучшая, на многие мили вокруг. Она родом из России, эмигрантка, и она скучала по своему языку – вот и научила. Что бы было с кем поболтать. Гули просто говорят медленно, но на самом деле они очень любят болтать. С шести лет, и, наверное, до восемнадцати, я каждый день разговаривала с ней по-русски. А еще я много читала. У нее множество книг. Двести сорок лет – большой срок, согласитесь, за это время можно собрать уйму книг. Вот она и собрала. Как ни странно, мне нравилось читать. Знаете, я так и не научилась играть в покер и в караван, а вот книги из ее библиотеки, те, что на русском, - прочла все. Да и вообще много прочла, из того, что у нее было.
- Гули? Я правильно услышал, вы сказали «гули»?
- Да, профессор, она гуль. Но я не поверю что вы расист и не терпимы к гулям.
- Я, конечно, не святой, не безгрешный, но смею думать, что я не расист. Мисс Хилтон, а верно ли я понял, что она, эта самая учительница, сама, в течении двухсот сорока лет собирала книги?
- Она очень ценит книги. Ценит и любит.
- Двести сорок лет?
- Она гуль.
Лиманск встретил меня стрельбой...

Примечания

Лиманск встретил меня стрельбой. Стоило подойти к самому крайнему дому, как за углом началась пальба. Один ствол, штурмовая винтовка, короткие очереди, стрекочущий звук. Выстрелы, что я слышала прошлой ночью, звучали примерно вот так же. Где-то издалека, изредка доносится другой звук – это пули стучат по каменной стене. Значит, стреляют не в мою сторону. Можно рискнуть, выглянуть из-за угла.
Когда выглянула – увидела, как человек ведет бой. Не понятно с чем. Сначала мое внимание привлек поток огня, очень похожий на тот, который лишил меня основного оружия в первую же мою минуту в этих местах. Столб огня, даже не столб, а конус, но не из земли бьющий вверх, а параллельный земле. Словно пламя очень сильного огнемета. Вот только огнемета на вершине конуса не было. Ни огнемета, ни Fire ant, никого…
Просто из воздуха. Из ниоткуда. Словно невидимый пироман активировал в одном месте сразу три, а то и больше огнеметов. Против человека. Грех не вмешаться во все это. А вот и еще! Еще один суперогнеметчик берет на прицел парня с винтовкой! Его пытаются заживо поджарить. Но кто? Я не понимаю! Он стреляет короткими, часто. И каждую новую очередь выдает в другом направлении. Это не паника. Но что это за бой с невидимкой?
Стоп! Вижу!
А это значит…
Fight! Это значит, что я вмешаюсь, уже вмешалась. Тем более, что противник – или как его назвать? – оказался буквально в семи-восьми ярдах от меня. И мои пистолеты начинают кашлять, выплевывая свинец в сторону неясного сгустка.
Впрочем, этот человек, которому я пытаюсь помогать, похоже, он знает, с чем столкнулся и перекатывается в мертвую зону, еле-еле, но успевает уйти из-под перекрестной атаки. И… Пытается перезарядить оружие. А я уже вижу новый огненный вихрь – третий! – третий, черт возьми, вихрь, который нацелен уже в меня!
Упасть и перекатиться. В левом стволе десять патронов, в правом четыре. Уже и не холодно.
Закончилось просто. Неясный сгусток выплыл сзади, возник почти прямо надо мной, и я опять стреляла, - в левом восемь, в правом два, - после чего он как бы лопнул. Еще несколько секунд на том месте висело облачко кровавого тумана, потом рассеялось.
Как тут будет правильно здороваться с человеком? Но он не стал ждать соблюдения политеса:
- Ну что смотришь, сталкер? Да, я раньше был в Монолите. Но все равно ты меня выручил… Погоди-ка… Ты что? – Пальцы его левой руки складываются в чашу, и эту чашу он прикладывает к своей груди. Обычно этот жест означает «женщина».
И он замирает, глядя уже на мою грудь. Снимаю очки, стаскиваю бандану, и понимаю, что догадалась верно – этот «я раньше был в Монолите» удивлен именно тем, что видит женщину. Получается, что Монолит – чисто мужской клуб? Даже, может быть, шовинисты? Ладно, разберемся и с шовинистами.
- Здравствуйте, - это он вдруг вспомнил политес.
- Здравствуйте.
На самом деле я не знаю, что это значит – «раньше был в Монолите», и не знаю, как по внешности можно определить, что он там раньше был. По одежде, может быть?
Одежда, обувь, снаряжение человека, его оружие – такие вещи говорят о многом.
- Что это было?
Мой собеседник жив, похоже, что он уже спокоен, считает, что опасность позади.
- Типа ты не знаешь? Полтергейст, туды ж его маму. Дрянь. Поганый плевок Монолита.
«Мама» - я могу понять. Я даже немножко помню свою собственную маму. Но при чем тут «шумный дух» и монолит?
Он бормочет какое-то «мэ-мэ-мэ».
-Excuse me… Извини, что ты сказал? Маза-фака?
- Хм… Не совсем. «Маза-фака» – это вроде бронебойного, конкретно пробить точку. А я говорю «массаракш» - это, скорее, экспансивный. Шиворот-навыворот. Курва матка на изнанка.
Нет, я знаю не все эти слова, но, кажется, понимаю суть.
- Интересно. А есть такое – «маса-факш»?
- Не слыхал раньше. Но это, наверное, разрывной.
- А что значит Монолит?
- Монолит? – мой собеседник поднимает руки вверх, он отпустил оружие, ладони обращены друг к другу, локти на уровне плеча, - Монолит – это сила. И мудрость. И то, и другое ты можешь принять в себя и прочувствовать во всей полноте.
- Так он, наверное, бог?
- Хм… Похоже, что да. Ему и поклонялись и молились. Я точно знаю одно – он не берет хабар.
- Это хорошо или плохо?
- Не знаю. Но мне это нравится, - он опускает руки, но не назад, к винтовке, а просто на колени.

- Хорошо, давай разведем костер. Хочется чаю, - и я вынимаю из рюкзака пачку старых денег. На растопку.
У моего странного собеседника вытягивается лицо:
- Это мне? За костер? Или как это понимать?
- А тебе нужно? Возьми. Почти весь мешок занят этой ерундой и я не знаю что с ней делать.
- Так давай я заберу!
Что-то не так с его голосом. Шутит что ли? Так говорит, словно шутит, но довоенные деньги, те, что взял у меня из рук, держит крепко, пальцы побелели.
- Забери, если тебе надо.
И я начинаю не спеша выкладывать на траву бесполезные бумажки с портретами давно уже мертвых президентов давно уже погибшей страны. А его лицо вытягивается все больше и больше.
- Только не говори, что ты пошутил!
Он мотает головой – нет. И после того, как я вынула все, он пододвигается ближе к этой куче бумажного мусора. С недоумением смотрит то на горку бумаги, то на меня.
- Только не говори, что ты пошутила.
Я тоже качаю головой:
- Нет, не скажу.

Примечания от автора

- Только не говори, что ты пошутила.
Я тоже качаю головой:
- Нет, не скажу.

Еще с минуту он молчит, потом запускает руку под одежду и достает оттуда небольшую пластиковую карточку.
- Хорошо, я дам тебе вот это. Пин-код - семь-семь-один-четыре. Запомни. Это легко запомнить – семь плюс семь равно четырнадцать. Денег тут не много, но на калашник хватит, или что тебе надо будет. На косметичку точно хватит. На Янтаре купишь. Янтарь ближе всего, туда и иди.
И он начинает укладывать банкноты в свой вещмешок. Руки двигаются торопливо, суетно. Да что с ним такое?
- «На Янтаре» - это что означает?
Опять у него удивленный взгляд…
- Туда. Километра три по лесной дороге. Ты не спеши, главное до выброса успеть, это еще четыре дня у тебя есть. Выйдешь к фабрике, значит уже близко. На саму фабрику лучше не ходи – там это самое опасное место. А дальше туда, южнее, - там бункер, там ученые, все такое, сталкеры, вобщем все увидишь. Сахарова найдешь – к нему иди, поможет. Сахарова хоть знаешь?
- Нет, а кто это?
- Там в бункере он главный.
И продолжил спешно укладывать в свой вещмешок довоенные деньги, но они не вмещаются. И этот чудак стал что-то из мешка выбрасывать! Какая-то большая тряпка, очень похожая на одежду просто брошена на землю… Но даже этого оказалось мало. И тогда он расстегнул боковой карман рюкзака и выложил… Патроны? Патроны для дробовика? Он что, сумасшедший, патроны выбрасывает?
Этот человек только что говорил о силе и мудрости. И вот он стоит с рюкзаком за спиной, с оружием в руках, и его глаза обеспокоенно бегают по сторонам. Встряхивает плечами, проверяя вес.
- Килограмм восемь добавилось, а то и десять. Ну… Это… Ну я пойду?

Похоже, что готовить себе чай я буду в одиночестве…

- Постой! Что значит «от щупорылого драпать»?
- Драпать – это убегать. От щупорылого, - он подносит к подбородку руку, четырьмя пальцами изображая что-то вроде бороды. – Если он тебя не учуял – лучше драпай.
Значит «щупорылый», у которого есть борода, - это опасность. Про опасность я догадывалась, а вот про бороду и про его нюх не знала. Хорошо, запомню.
Спросить у него какой сейчас год? Есть риск, что сочтет сумасшедшей… Хотя сам-то он разве нормальный?
- А какой сейчас день? Месяц какой?
- Вроде бы май. А может еще апрель. Я особо не слежу за этим. Слушай, шла бы ты назад, а? Не ходила бы в городок, там всякой дряни… Этот полтер тебе еще миленьким покажется. Ну, я пойду? Пока!
Так и вышло – чай я попила, но в одиночестве. Значит у него примерно апрель? А у меня в Мохаве был сентябрь. Странный человек. Расстояние считает в километрах, вес в килограммах, винтовка у него в руках была зеленого цвета, наверняка это пластик. И магазин в его оружие вставлялся в приклад, снизу. Да еще и патроны выбросил ради того, что бы загрузить бумагу.
Ну уж нет! Патроны я не оставлю валяться на земле.
И после чаепития мне все же захотелось посмотреть на город Лиманск. Совет странного человека, который раньше был в загадочном и божественном Монолите я учту – опасно, полно всякой дряни. Обещаю быть осторожной, мистер Монолит.
А ведь город богатый. Это стало ясно при осмотре первого же дома. По меркам мохавских проспекторов – просто золотое дно! Мне удалось взломать пару замков на закрытых дверях. Еще три или четыре двери получилось просто выбить ударом. И кроме обычного хлама и мусора, который я множество раз видела в домах брошенных городов Мохаве, Калифорнии и Юты…
Да что там говорить про хлам! Я нашла свечу. Вот просто стоит на столе маленькая тарелочка, диаметром пять дюймов, а в центе ее – свеча. Это была первая неожиданность. И еще там так много бумаги! Пачки газет в стенных шкафах, книги на полках… Да, они уже тронуты временем, но эти книги можно взять в руки, открыть и прочесть! Газет было много непонятных, а книги, почти все, - на русском языке. Мария Ремарк, Александр Дюма, «Анжелика в Новом свете», «Улицы и площади Киева»… Я даже полистала «Справочник инструментальщика» - просто, что бы понять, кто такой инструментальщик. Получилось, что это человек, работающий с металлом. Но об оружии в этой книге не было ни слова. Странные они, эти инструментальщики.
А в шкафах была одежда и постельное белье. Все старое, пригодного почти не осталось, но много! В этот город не заходили проспекторы? Получается, что да, не заходили. Я тут оказалась первой, кто занялся мародерством.
И что я нашла на маленькой тесной кухне? Напильник!
Свеча, книги и напильник. Это все в первом же осмотренном апартаменте.
Богатый город, хоть и пустой, безлюдный.
Пустой, безлюдный и опасный. Очень опасный. Это стало ясно, когда я поднялась на чердак дома и посмотрела на город сквозь дыру в крыше.

Примечания от автора

...Пустой, безлюдный и опасный. Очень опасный. Это стало ясно, когда я поднялась на чердак дома и посмотрела на город сквозь дыру в крыше.

В дальнем конце улицы можно было увидеть движение. И это не собака, не геккон, это… Похож на тунеллера. И в то же время похож на людей-призраков. Я вижу на нем остатки одежды и снаряжения, голову скрывает маска противогаза, кажется, даже есть обувь на ногах. На задних ногах. То, что у него в роли передних ног – это руки. Раньше оно – без сомнения – было человеком, нормальным прямоходящим человеком, но сейчас… Сейчас это не просто человек, ставший на четвереньки. Пластика не та. Сейчас оно двигается так же легко, как, скажем ящерица. Или жаба. Ни на собаку, ни на крысу, ни на человека на четвереньках его манера двигаться не похожа. Вот именно ящерица или тунеллер, но как бы с человеческой головой.
А потом я увидела, как этот призрак тунеллера прыгает. Он складывается пополам, задирает к небу тощий зад и распрямляется. И летит. Десять ярдов, не меньше. Если считать в метрах – то девять.
Минутой позже появился еще один такой же, и почти сразу же выскочили собаки – напали. Зачем они это делали – я не поняла. Стычка получилась уж очень короткой – тунеллеры пустили в ход не зубы, а задние ноги. Хватило нескольких ударов – и две собаки погибли, остальные разбежались.
Ну вот… Имея при себе лишь два пистолета идти на такого противника не надо, совсем не надо. Так что в центр Лиманска я не пойду. Но и на его окраинах есть еще кое-что интересное!
Свечи, тряпки… Доски, шпингалеты на окнах, водопроводные трубы проходят прямо по комнатам… Дверь, закрывающаяся пружиной… И напильник - вот удача. Нет, это еще не то что бы удача, но это шанс! И пытаясь использовать такой шанс я провела в пустом городе еще сутки. А потом еще трое.
И живот болел – это сыграло свою роль, день-другой надо не слишком напрягаться, раз уж так приперло. Само собой «не напрягаться» - это если ситуация будет позволять. Посмотрим.
Вот этим я и занималась в Лиманске. Гигиеной, едой из трав и улиток, и оружием. Отдыхала и ночевала на том самом чердаке, с которого видна улица. Просто потому, что вход на чердак был через люк в потолке верхнего этажа.
И еще, сидя в этом мертвом городе, я размышляла о том, что успела узнать. Русский анклав на севере – это бесспорно.
Мистер Монолит считал вес в килограммах, а расстояние в километрах. И на дорожном указателе расстояние до города было указано в километрах. Метрическая система. Возможно я не в Канаде а в Сибири?
Кое какие вещи из апартаментов подняла на чердак. Деревянные части разбитой мебели подойдут для костра. Коврики, скатерти, диванные подушки, что-то похожее на портьеру и что-то такое, очень похожее на покрывало, но толщиной в ладонь и внутри вата… Из всего этого получилась совсем не плохая лежанка для отдыха. Вот и лягу отдохну. Живот болит. А когда отдохну – возьму на втором этаже ведро и пойду к роднику. А потом надо будет поесть. Пора уже и поесть, хватить голодать.
Но если я в Сибири, то где же снег? Или у них апрель-май – это разгар лета?

К профессору Круглову я обращаюсь куда проще, чем к Сахарову – по имени, как и он ко мне.
- Серж, а что с деревьями? Они почти не плодоносят.
- Да, почти не плодоносят. Микроклимат Зоны очень необычный, вечная осень. Иногда удается увидеть молодые почки, но это редкость. Плоды – тем более редкость. А почему вы спросили, Ксения? Как понять ваше «почти»? Встречали на деревьях плоды?
- А вы взгляните, - покопавшись в своих вещах вынимаю два яблока, уже подвядших. Оба красненькие, но оба не больше трех сантиметров в диаметре. Мелочь.
- Ого, большие какие! Надеюсь, вы их не ели?
Ну как это не ела? Они твердые, кислые, но в них нет токсинов.
- Большие? Большие – вот такие, - я показываю кулак.
- Да, поверьте, для Зоны они очень большие. Просто не хватает дереву ресурсов на полноценные плоды. И с опылением часто проблемы. Конечно, по меркам Большой земли вот эти ваши яблоки – они очень мелкие. Не удивительно. Дерево, можно сказать, одичало. Удивительно другое – что оно вообще не погибло в этих условиях. А за периметром и у нас яблоки примерно такие, как вы показали, даже больше бывают.
Большая земля? За периметром? Интересно. Но расспрашивать о Большой земле в тот раз я опять не стала. Если говорить откровенно – я боялась этого знания.
- Ксения, а вы могли бы подарить мне вот эти яблоки? Я в долгу не останусь.
- Конечно, Серж, они ваши.

Все же он очень странный, этот мистер Монолит. У нас в Мохаве тоже много странных людей. Хоть живых, хоть мертвых. Вот девушку по имени Треш я даже живой не застала. Молодая белая женщина. Мечтала стать гулем, судя по ее записям. Должно быть, перестаралась с облучением, от облучения и умерла. Или вот те ребята… Я даже имен их не знаю. Так и умерли за картами. Не знаю от чего. Нашла только стол, карты и четыре скелета. А старик Нелай? Он же все время ждал, что коммунисты нарисуют на Луне портрет Ленина.
Или вот в те несколько месяцев, что я правила Вегасом… Даже не знаю кто из нас больше странный – те проститутки, что не захотели уйти к издольщикам, или я? Это была моя идея – предложить им бросить проституцию.
Бабулю Анну тоже называли… Черт. Ее называли просто сумасшедшей. За то, что она покупала книги. А Крис Хеверсем – так он вообще долгое время считал себя гулем, а ведь он человек. Белый мужчина.
Дженни Мей Кроуфорд… Ну… Тоже с причудой была. Из-за этой причуды дошла до подлости – продала человека в рабство. По ней не подумала бы, что она способна на такое. Мымра как мымра. Надеюсь вот тот человек, который говорил со мной в Лиманске – он не каннибал хотя бы? Боюсь, что теперь уже и не узнаю. Может, вернется еще?
Но даже если он вернется… Что, вот так взять и спросить ел ли он человеческое мясо?
Ручка у ведра отвалилась, пришлось использовать кусок веревки. Здорово, когда воды в достатке. В пустыне мне пришлось бы просто обтираться влажной тряпкой, а не мыться полноценно. Но тут! В одном из апартаментов я забрала из газовой плиты стальной лист, подобрала на улице несколько кирпичей, подняла все это на чердак и соорудила простенький очаг. Все же разводить костер прямо на полу – это плохо. Пожар мне не нужен.
Сначала несколько раз сварила улиток. Само собой – без раковин, и только ту часть, что годится для еды. То, что черное надо от них отрезать и выбросить.
Пока грелось ведро с водой, постояла у дыры в крыше, посмотрела на город. Человека-тунеллера больше не видела, но стая собак там точно есть, причем большая стая. И какой-то непонятный мешок прошел по улице, издал утробный рев и скрылся за углом. А через минуту в обратную сторону пронеслась стая гекконов. Последний заметно хромал. Нет, нельзя туда идти. С тем, что у меня есть сейчас туда идти нельзя. А вот соседний дом осмотреть еще можно. Вот тот. И даже вот тот – тоже. Не слишком даже рискуя… Надеюсь, по крайней мере, что не слишком.
Опять мне слышится детский голосок. То ли смех, то ли плачь. А потом долгий-долгий скрип. Этот скрип кажется знакомым. Примерно такие звуки можно услышать в Мохаве, в тех местах, где много полуразрушенных домов. Возможно, это сухие доски так скрипят.
Что там у меня с водой? Купаться не пора ли?
В таких местах, где часто встречаются зараженные пятна, где много радиоактивной пыли, очень важна чистота. Одежду, волосы, тело обязательно надо держать в чистоте. И обувь тоже. А грязь под ногтями – это просто преступление против самой себя. К тому же и не красиво это – черные ногти. Бррр… Вода согрелась! Мыться! Мыться буду с комфортом – на этаже есть ванная комната, есть свеча и целое ведро горячей воды.

...Вода согрелась! Мыться! Мыться буду с комфортом – на этаже есть ванная комната, есть свеча и целое ведро горячей воды.

Как он сказал – «хабар»? Монолит не берет хабар? Раньше не подумала, а теперь и спросить не у кого. О-кей. Или он сам вдруг вернется, или доберусь до этих самых ученых – расспрошу.
Надо будет посмотреть, из чего можно сделать костер-невидимку. Невидимка, конечно, условно, но снова рисковать так, как прошлой ночью, разводить огонь, от которого свет и блики буду видны за милю, - нет уж, хватит. Ясно, что полноценную «индейскую свечу» - так у нас называют эти костры – без пилы не сделать. Что-нибудь придумаю. Соберу пучек из бревнышек и обвяжу проволокой. Забор из колючей проволоки я видела. А вот будет ли эта проволока гибкой, можно ли ей связывать – посмотрим. Посмотрим, попробуем.
После купания был еще сюрприз. Я услышала звук мощного мотора. С неба. Очередной звук-призрак, или все же вертиберд? Геликоптер? Слишком реальным был этот звук, и удалился он в ту как раз сторону, где должен быть Янтарь с бункером ученых. Слишком реальным был звук. Признаюсь – потом жалела, что не вышла на крышу посмотреть.
Спать легла пораньше. Накопилось многое, - и усталость, и неясности - надо поспать нормально. Последнее, что делаю перед сном – закрепляю к стропилам конец веревки. Это в полуразрушенном сооружении возле моста я могла спрыгнуть на землю со второго этажа. А тут их уже три, да я забралась еще выше – на чердак. Теперь в случае срочного побега с места ночевки можно будет спуститься по стене.
Все. Почистить зубы, переобуться в мокасины и спать.
Три раза за ночь я просыпалась. Слышала утробный рев, лай, скрипы и какие-то завывания. Стрельбы не было. Как бы так лечь, что бы и живот не ныл, и холод не пробирался?

- Ксюша, а правда, что черные – лучшие любовники?
- Элен, у меня не было черных любовников, я не знаю. И потом у меня самой есть частица африканской крови. А в документах рейнджеров меня прямо называли афроамериканкой.
- Ты? Ну нет! Ни кожа, ни цвет волос, ни черты лица, ты ни капельки не похожа.
- Такой родилась. Но где-то там, далеко, среди моих предков была Скарлет Батлер, чернокожая женщина. Имя наверняка вымышленное. А вот то, что она была рейнджером – это правда.
- Скарлет? Скарлет Батлер, которая «Унесенные ветром»? Она разве… Да нет! Она не была черной.
- Скарлет О-Хара из этой книги – она, конечно же, была белой. А вот моя Скарлет Батлер ни аристократкой, ни белой не была. Бабуля Энни говорила, что рейнджер Батлер наверняка была беглой. Может беглой рабыней, а может и с законом ссорилась, сейчас уже это не узнать точно.
- А твоя эта бабушка Анна – она кто? Внучка этой Батлер?
- О нет. Бабуля Энни мне вообще не родственница, но роднее многих. В ее доме я прожила двенадцать лет, можно говорить, что это был и мой дом.

Утро тоже преподнесло сюрприз. Едва встало солнце, как с наружи раздался человеческий крик:
- Ааааанжей! Анжей! Отзовись! Ты жив? Аааанжей!
Бросаюсь к тому месту, где закреплена веревка и вижу внизу человека в кожаном пыльнике. Оружия нет. Идет неспешно со стороны центра и орет. А схожу-ка я поздороваюсь.

- Эгей! Хеллоу!
Он стоит на том самом месте, где мы со вчерашним чудаком разговаривали. Стоит, ковыряет ботинком следы моего костра и держит в руках вот те порванные брюки, которые чудак выбросил. Как-то нехотя поворачивает голову ко мне. Нет, он не под кайфом, но глаза у него странные. Пол секунды его взгляд просто пронзает меня своим напряжением, так смотрят, когда выбирают куда стрелять – в грудь или в голову. А ведь он без оружия. И что можно сказать такому?
- Здравствуйте.
- Здравствуйте, пани. Андрей – он где? Андрей. Одет в монолитвский комбез и еще «эл-восемьдесят пять» у него.
- Тот, который вот эту тряпку выбросил? – на всякий случая уточняю. – Он ушел. Еще вчера утром. В ту сторону.
- Ты его видела? А что он говорил?
- Масаракш.
Если честно – хотелось нагрубить. Уж очень деловой.
- Да, это он. Еще что? Почему он ушел?
- Откуда мне знать? Собрал деньги и ушел. Быстро.
- Какие еще деньги?
- Доллары.
Вижу, что он удивлен. Миша Ворон, вот те двое у моста, этот Андрей, ушедший с деньгами - все они, так же как и этот покрывали голову капюшоном. Но они – кроме Ворона – были вооружены, и все были небриты.
- И что много долларов он собрал?
- Двадцать два фунта. Это почти девять килограмм.
- Ого…
Вот теперь он действительно удивлен, этот человек с глазами убийцы. Он не кинется случайно следом за своим Анжеем? Не кинулся.
- Клад нашел. Мог бы и попрощаться.
- Он говорил, что Монолит не берет хабар. Это что означает?
- Ну как это не берет? Ты же сама говоришь, что хабар он забрал и смылся. Разбогател, значит…
Я хотела спросить какой сейчас год, но… Но он, этот бритый и безоружный, сам спросил:
- Какой сейчас год?
И сам же ответил:
- Тринадцатый. Это я тут почти пять лет. Один. Слушай, уходи. Это мой город, уходи от греха.
А я возьми, да и скажи ему правду, прямо:
- Не могу. Я немного не здорова. По-женски.
- О, господи, - он пожал плечами и пошел мимо меня в этот свой город.
Через несколько шагов обернулся и добавил:
- Приходи в норму и чеши отсюда. Дорогу на Янтарь знаешь? Если не знаешь – я тебе карту нарисую. А в Лимаске лучше не появляйся. Там опасно. Очень опасно.
Мистер Монолит говорил то же самое. «Полтергейст тебе миленьким покажется». Это что? Намекал, что ли, на хозяина Лиманска?
Еще через несколько шагов «хозяин Лиманска» опять обернулся:
- Вон… Оглянись…
Что-то завозилось у меня за спиной...

С большим удовольствием прочел уже имеющиеся части рассказа,жду продолжения.Вообще очень порадовала сделать такой переход между мирами,по-своему напомнило "Закон снайпера",но в хорошем смысле (помните,там тоже было неузнавание денег,параллельные миры...).В целом рассказу не хватает редакции,в плане исправления пунктуации и опечаток,но это лишь мелкие сучки на хорошей трости.Просто трость требует полировки.На мой взгляд (очередная безумная идея от Макрофага),такие рассказы как этот или рассказы от Птахи,вполне потянули бы на печатный уровень (при редакции конечно),так что ,я думаю,если собраться с силами,можно пролоббировать эту идею в ЭКСМО,допустим и начать выпускать ежемесячный журнал,разделяя рассказы на главы (тем самым делая интереснее их для читателя-стимулирует к покупке следующего выпуска),иллюстрируя их,а так же добавив пару других разделов...и Алле-хоп,у сайта свой журнал,причем не виртуальный,а реальный!ИМХО.

А я и виртульному была бы несказанно рада.

Кстати, пару слов о виртуальном журнале. У нас был и есть такой пользователь Блондинчик (https://stalkeruz.com/users/blondinchik), достаточно креативный малый, в свое время организовавший выпуск журнала "Синяя длань":
1)Вестник Наемника "Синяя Длань" https://stalkeruz.com/istorii-rasskazy/vestnik-naemnika-sinyaya-dlan.html
2)Второе явления Вестника Наемника - "Синяя Длань". https://stalkeruz.com/istorii-rasskazy/vtoroe-yavleniya-vestnika-naemnika-sinyaya-dlan.html
3)Синяя Длань. Лучше поздно чем никогда. https://stalkeruz.com/istorii-rasskazy/sinyaya-dlan-luchshe-pozdno-chem-nikogda.html
4)Синяя Длань. Лучше поздно чем никогда. https://stalkeruz.com/stalkeruz/sinyaya-dlan-luchshe-pozdno-chem-nikogda.html

Эти выпуски не просто ждали.
Тогда Легион и Блондинчик соревновались - чей выпуск журнала будет лучшим.
И ведь тогда за подобные вещи не было ни плюшек, ни ватрушек - это были реальные ДЕЛА. Да подобные выпуски, возможно и оценивались тем, что способствовали повышению рангов, но тогда больше работал инстинкт АЗАРТА.

Кстати, Блондинчик, завершая свою "карьеру" издателя выпустил тему Курс молодого бойца в работе с программой NeoBook. https://stalkeruz.com/soft/kurs-molodogo-boitsa-v-rabote-s-programmoi-neobook.html