Рассказы у костра: Лесник

Рассказы у костра: Лесник

Ты, брат, кушай, кушай! Вон картошечка поспела небось в угольках. Соль? Ах, да! Вот, возьми, пожалуйста, в верхнем кармане рюкзака. Да не-е-е, это цианистый, его не тронь. Нашел? Молодец! А пока послушай, какой со мной случай вышел.

Шел я как-то со стороны Юпитера. Не бывал? Э-э, брат, это почти у самой Припяти, юго-западная окраина. Жуткое, я тебе скажу местечко, но да ладно, не о нем речь. Иду я, значит, по обочине дороги, что от завода ведет. Почему по обочине? Так нельзя же там по асфальту идти. На асфальте аномалий почти не видно, а в траве их различить гораздо проще. Ту же «Карусель» возьми! На асфальте она все листики сметет, ни камешка не найдешь в ее радиусе. А шелест ее среди деревьев и так почти не слышен. Не заметишь, как поднимет в воздух, да и выпотрошит на удобрение. Ну, а траву же она уложит по спирали, за десять метров видно. Так, о чем это я? Ах да! Иду по траве, дождик мелкий накрапывает. Я капюшон скинул. Люблю дождь, счетчик Гейгера в такие моменты трещать перестает – пыль к земле прибивается. А небо, я тебе скажу, конкретно так затянуло, ясно, что не на один час капать будет. Надо, думаю, укрытие какое-нибудь найти. Пошукал по картам в КПК, вроде как сторожка лесничего должна быть поблизости. Место глухое, вряд ли бродяги успели на дрова растащить избушку. Скорректировал направление, двинул. А дождь сильнее взялся. Дождевик-то, хоть и держит воду, но все равно - приятного мало: в берцах хлюпает, рюкзак мой полупустой, словно горб к спине прилип. Темно стало, а у меня как назло батарея на фонаре кончилась. Тут молния сверкнула. За лесом антенны «Радара» торчат, и как раз в них попало! Жду секунду, две… Бабах!! Только до меня докатилась волна. Ну, я шагу прибавил. По времени уже прилично прошел, а избушки все не видно, глядь, среди деревьев огонек виднеется. Ну, думаю, кто-то еще хитрый нашелся, занял мое местечко, а сам иду. Карту эту я только нашим давал копировать, так что бояться особо нечего было.
Подбираюсь я ближе к просеке перед сторожкой, а автомат все равно держу под рукой. Все же мало ли что! Перед домом плетень, и что-то меня в нем зацепило, присел под ним. Смотрю, а плетень то новый, недавно ставили. Вон хворостины еще с листочками зелеными торчат. Странно, думаю, кому это понадобилось забор чинить? И только я решил подняться в полный рост, чтоб к сторожке идти, раздается голос с ее стороны:
- Чего это ты, милок, там прячешься, аки тать ночной? Вылезай!
Я затвор дергаю, а он никак - заело! Ни туда, ни сюда.
- Иди, иди... – тот же голос от избушки. – Нечего под дождем мокнуть.
Я от шока даже и сказать ничего не могу. Глаза потупил, словно школьник напроказничавший, поднялся.
Поднимаю голову, гляжу, стоит у лошадиной привязи старик. Фуфайка какая-то, сапоги кирзовые, на голове кепка плоская, улыбку в бороде седой прячет. Подхожу ближе. Думаю, может крышу у меня снесло от вчерашнего самогона, что с Фотографом пили. Говорил, что вроде на угле фильтровал, да видать, хреновый уголь попался.
- Потерялся что ли, солдатик? – ухмыляется дед оглядывая меня.
- Ну, есть немного – наконец нашелся я. – А ты, дед, чего здесь делаешь?
- Как чего? – удивился старик. – Лес стерегу, чтоб деревенские не рубили без спросу. Ты проходи, неча мерзнуть!
Мы вошли. От яркого света мне пришлось зажмуриться, а в лицо ударило теплом, и запахом только что сваренных щей.
- Рукомойник там, – махнул рукой дед в сторону занавешенного шторой прохода. Почти всю вторую половину дома, куда я прошел, занимала большая каменная печь. От печи несло сухим жаром, а в стоящем на плите горшочке кипело какое-то варево. Похоже, что эта половина дома использовалась как кухня. Рукомойник обнаружился у дальней стены. Сполоснув руки, я вернулся в главную комнату и, наконец, в деталях рассмотрел обстановку. У окна, напротив двери, стоял грубо сколоченный стол. Пара стульев по оба конца. В углу на полке под потолком икона с едва различимым от старости святым. У дальней стены сетчатая кровать, с железными шарами на спинках и рядом с ней небольшой столик с переносной радиостанцией и керосиновой лампой.
Старик протянул рушник и пригласил к столу, на котором уже стояли тарелки с парящими щами, крынка со сметаной, разложено несколько крупно нарезанных кусков черного хлеба и зелень.
В голове все никак не укладывалось, что такое может быть здесь, и в это время. Но нос и глаза доказывали обратно, да и желудок усердно протестовал. Плюнув на все мысли, я уселся на табурет, и запустил ложку в густой суп.
- И чего это вы там все строите? – поинтересовался дед, когда с супом было покончено, и я потягивал из щербатой эмалированной кружки горячий травяной отвар.
- В смысле? – не понял я. – Что строим?
- Ну, там, за лесом, заборы всякие, - неопределенно махнул рукой старик.
Похоже, что дед меня принял за солдата, охраняющего периметр Зоны.
- Дык, дедушка, от Зоны мир защищаем! – соврал я.
- Защищаете, говоришь… - старик задумчиво пыхнул только что подкуренной самокруткой в потолок. – а нужно ли?
- Ну а как же? – удивился я. – Вдруг вся эта дрянь наружу полезет.
- А зачем вообще заниматься всякой «дрянью», а потом бояться, что полезет? Вон электростанцию построили. А нас спросили? Нам она нужна?
Я пожал плечами, не найдя ответа.
- Антенн понатыкали за лесом. Деревьев сколько вырубили… - продолжал дед. – Нет, нет! Я тебя не виню. Вам приказали - вы охраняете забор. Мне приказали – я охраняю лес. Все просто!
Старик махнул рукой, отвернулся к столику с радиостанцией. Похоже, что разговор был окончен. Защелкали ручки, послышалось шипение в динамике, помехи. Через эфир донесся монотонный звук, похожий на стук дятла.
- Ну, вот. Опять радио заглушили. – недовольно буркнул лесник, последний раз затянулся самокруткой и выключил приемник. - Давай-ка, солдатик, спать, завтра я тебя выведу на дорогу, утром будешь у своих.
Постелив мне на печи, дед сам улегся на кровать, поскрипел устраиваясь поудобней и затушил лампу. Сторожка погрузилась во тьму. В темноте стала ясно слышна дробь дождевых капель по крыше, покрытой шифером. Где-то на чердаке под стропилами шебуршала мышь. Достав из нарукавного кармана КПК, я посмотрел на часы, и обратил внимание, что не было сети. Похоже, я был вне зоны действия. Хмыкнув, я убрал наладонник обратно и закрыл глаза. Почему-то вспомнился дом в деревне, где когда-то жили мои дед с бабкой, куда на каждое лето на каникулы отправляли меня родители. Буквально через секунду я провалился в сон.

Проснулся от того, что кто-то трясет меня за плечо. Кое-как разлепив спросонья глаза, я поглядел на человека, пытавшегося меня разбудить.
- Уже утро? – промямлил я.
- Утро, утро… Ты чего тут разлегся?
Проморгавшись, я наконец разглядел над собой хмурую физиономию Лешки Фотографа. Свесив ноги с печи, я оглядел сторожку. В комнате стоял полный кавардак. Стол был разломан, ножки валялись отдельно, кровати не было, остались только спинки от сетки, прислоненные к стене, стулья в беспорядке раскиданы по полу. Да и в самом полу в некоторых местах отсутствовали доски. Иконы на полке под потолком не было.
- Чего здесь творится? – подал голос я, оглядев обстановку. – И лесник где?
- Какой лесник? Ты чего, перепил позавчера? Эта изба уже лет двадцать пустует.
Почесав голову, я спустился с печи.
- Собирайся, двигать надо! - поторопил меня товарищ.
Пока я подгонял ремни и напяливал рюкзак, Лешка в задумчивости пинал валяющийся под ногами мусор. Зазвенела попавшая под ногу кружка. Я ее подобрал, и понюхал. Где-то в глубине мозга всплыл запах мяты и смородины. Но кружка была суха, а внутри давно заросла мхом. Сталкер лишь недоуменно поглядел на все мои манипуляции.
- Вчера Сеть легла. Половина бродяг забрались в такие дебри, что весь Долг сейчас на ушах -вытаскивают. Я-то знал, что ты в этот район за хабаром двинешь, вот и заглянул, больше-то переночевать особо негде. Глухое место. – рассуждал Фотограф.
Положив кружку в рюкзак, я двинул к выходу. Отойдя на метров десять от сторожки, я обернулся. Да, так и есть. Плетень повален, часть крыши снесло ветром, вон осколки шифера втоптаны в грязь.

А ты пей, мята со смородинкой нынче хорошая уродилась. Подлить еще? Давай кружку...