S.T.A.L.K.E.R - Реквием по мечте. Часть 5 + Эпилог

Наш отряд первым покинул пристанище. Численность наша была аж в пятнадцать рыл. Девятеро Одиночек, остальные были выходцами из "Чистого Неба" и "Долга". Впереди всей группы шёл Хаттаб, за ним, выстроившись в ромб, следовали и остальные. Я, Буря и Торба предпочли быть в центре этой массовки.

Вооружены мы были неплохо. Подавляющее большинство имело при себе неплохие образцы западных винтовок 21-го века, оставшаяся часть, в которую входил и я, довольствовалась отечественными "Калашами", "ВАЛами" и так далее. В плане обмундирования всё уже не так хорошо. "Заря", "Должанский" комбезик и плащовки "Чистого неба", конечно, были оптимальным для нас вариантом, сочетавшим и мобильность и защиту, но, всё же, в своё время стоило обзавестись чем-то получше. Как пример - дорогущим экзоскелетом, которым обладал лишь Хоттабыч и несколько парней из группы поддержки. Последние, кстати, должно быть тоже выдвинулись к позиции.

На протяжении всего пути мы оставались необнаруженными, что не могло не радовать. План периодически "скрипел" своей херовостью, но всё же оставался удачным. Шли мы вдоль высокого забора, огораживающего территорию АЭС. Из плюсов можно было выделить весьма низкий "фон" и отсутствие аномалий.

Вскоре мы были уже на территории. Следуя плану, мы миновали здание администрации, от которого, увы, нынче остались лишь обломки. Впереди был небольшой ангар, за которым вся наша группа и спряталась.

— Та-ак, вот и первый энергоблок. Четверо "фанатиков" впереди, — прошептал Хаттаб, высунувшись из-за угла и начав оглядывать местность через бинокль, — а вон и второй. Тоже четыре. У третьего... Пять. Машинный зал не вижу.

Хаттаб вновь скрылся за укрытием. Взгляд его пробежался по группе. Первым приказом Хоттабыч отправил четырёх сталкеров занять укрытие за сгруженными в большую гору бетонными блоками, образовав тем самым первую группу штурмовиков, главарём которой был некий сталкер по прозвищу Сельдь. Затем, ещё пятеро, среди которых оказался Буря, следуя указаниям, заняли укрытие в небольшом павильоне; вторая группа и, к моему удивлению, главарём в неё назначили Бурю. Всё как по плану - тихо и незаметно. Осталось нас девятеро - я, Хоттабыч, Торба и оставшиеся шестеро Одиночек и "Должан" - все мы составляли, считай, третью группу.

— Так, мы должны будем быстрым марш-броском достичь входа в Саркофаг и первыми проникнуть туда. В случае моей смерти или ранения за главного остаётся Фёкл.

— Понял, — кивнул тот самый Фёкл, являвшийся бывшим "Долговцем".
Хаттаб достал из разгрузки старенькую рацию, которая тотчас зашипела от включение.

— Приём, говорит Хоттабыч. Всем бойцам "Авангарда", выйти из режима радиомолчания. Штурмовая группа на позиции.

— Приём... Гру... поддержки на поз...и, — рация, и без того выдававшая тихий звук, ещё и постоянно барахлила, благо, различить сообщения можно было, — группа сна...ров на позиции.

— Начать штурм ЧАЭС. Повторяю, начать штурм ЧАЭС! — приказал Хоттабыч в рацию.

Секунду спустя раздался одинокий выстрел. Затем ещё один, и уже после пошла целая серенада огнестрельного оружия. Закричали сталкеры, прогремели взрывы... Штурм начался.

— Вперёд! — прогорланил Хаттаб, устремляясь вперёд до следующего укрытия.

"Монолитовцы" явно не ожидали такого удара в спину. Наш отряд уже покончил с четырьмя товарищами, дежурившими у первого энергоблока. Увы, дальше ситуация ухудшалась. Целая гряда пуль была отправлена в нашу сторону. Я, Торба, Хоттабыч и ещё несколько товарищей уже заняли укрытие. Остальным повезло куда меньше: их просто изрешетили этой очередью, образуя словно братскую могилу, из которой доносились протяжные крики боли, просящие помощи. Не все выживут, мы это знали.

— Поддержка, чёрт возьми, нас прижали! — брызжа слюной кричал Хоттабыч в динамик своей рации.

По нашему укрытию в виде большой бетонной стены велась не прекращавшаяся борьба. Бетонная крошка сыпалась нам на головы, пыль непроглядным осадком облепляла окуляры противогаза, мы попросту не могли высунуться, но лишь до тех пор пока стрельба в нашу сторону не прекратилась. Группа поддержки, находившаяся в противоположной от нас стороны, лишила жизни обидчиков, позарившихся на наши жизни. Вновь бега.

Снайперы продолжали свой обстрел. Впопыхах добегая до следующей позиции, я то и дело замечал, как с крыш падают гранатометчики "Монолита", чьи безжизненные тела в конвульсиях сжимали спуск, устремляя ракеты к небо. Поддержка со своих пулемётов уже обстреливала машинный зал, местами даже обваливая многолетние стены; порядком ослабевшие, а оттого и хрупкие.

От нашей группы осталось уже четверо человек - Я, Хаттаб, Торба и Фёкл. Из группы Сельди выжило лишь двое "Чистонебовцев". Группа Бури тоже претерпела потери: из пятерых сталкеров, только Буря и остался, присоединяясь к нам в укрытии. Штурмовой отряд потерял половину своих товарищей.

Тем временем, "Монолитовцы", кажется, отступали. Сверкая пятками, они бегом отправились к Саркофагу. Залп моего "Калаша" лишил жизни двоих бегунов. Остальные уже скрылись за непроглядными кронами старых деревьев.
— Они отступают, — крикнул я лидеру.

— Да, вижу, — Хоттабыч вновь потянулся за своей рацией, — снайперы, остаётесь на позиции. Отряд поддержки, перегруппировка у входа в Саркофаг. Бегом.

Вскоре мы уже были у Саркофага. За прошедший десяток минут, казавшийся целым часом, мы перебили с десяток "фанатиков". Тут и там лежали трупы фриков; безжизненные и окровавленные. Немало погибло и среди наших сталкеров: восемь среди нашего отряда уже валялись с простреленными телами, у поддержки погиб один "Должанин" и был тяжело ранен "фримен", всего их теперь оставалось, как и нас семеро. Среди снайперов потерь не было; шестеро было, шестеро и осталось.

— Что дальше, Хаттаб? — пробасил боец поддержки, облачённый в экзоскелет.

— Дальше туда, — Хоттабыч тыкнул пальцем на проход в Саркофаг, который являл из себя толстые, сантиметров в двадцать, железные двери, разведённые в сторону.

Что ж, перегруппировавшись с оставшимися, было решено продолжать штурм. Длинной шеренгой мы проследовали в Саркофаг. Внутри сплошная темнота, едва перебиваемая оранжевым светом аварийных ламп. В правом углу стояло два стареньких "ЗИЛа", были разбросаны старые куртки, каски, перчатки. Должно быть, осталось после ликвидаторов аварии. Слева же проход, ведущий в длинные коридоры. Туда то нам и надо.

Те самые коридоры, вскоре переросли в целый лабиринт. Старые провода плотно прилегали к стенам, с потолка свисали тянущиеся трубы воздухопровода, под ногами то и дело шелестели груды старой штукатурки, пыли и обвалившейся краски, но неизменными оставались развилки и повороты. Один из таких поворотов и привёл нас в западню.

Впереди сверкнуло автоматное пламя, просвистела пуля и наш лидер пал на одно колено, получив пулю в плечо. Засада.

— Твою мать! — прокричал Хаттаб, закрывая ранение рукой и скрываясь за толстым железным листом, — Фёкл, командуй!

За его словами сразу последовали выстрелы обеих сторон. "Монолитовцы" поливали нас огнём, явно не жалея патронов, а значит не желая нас пропускать дальше. К "Монолиту". Мы же отвечали взаимностью. "Калаш" беспрерывно бил своей отдачей мне в плечо, гильзы не прекращаясь падали на землю, образуя целые горки.

— Давай-давай! — подбадривающе кричал Буря, прижимаясь к моему плечу и продолжая огонь.

Стреляли мы, можно сказать, в пустоту. Из всех источников света тут можно было выделить разве что старенькие, мелькающие лампы, фонарики наших огнестрелов и блики пролетающих пуль, но боезапаса нам, слава богу, хватало и мы двигались дальше, не замечая потерь, в которые вошло ещё два сталкера. Хаттаб уже оклемался, вскоре присоединяясь к нам.

— Давим их! Немного осталось!

Хоттабыч продолжил командование, пытаясь перебить этот пулемётный гул, да только вот я его уже не слышал. В ушах зазвенело - прямо как сегодняшней ночью, вновь закружилась голова. Я отстал от общей группы. Руки выронили автомат, сжимая голову, в попытках облегчить внезапную боль. Спина прижалась к стене, сползая вниз и оставляя меня в сидячем положении.

— Я знаю зачем ты здесь, — монотонный, совсем безэмоциональный, но очень низкий голос раздался в моей голове, перебивая пронзающий уши звон, — Иди ко мне

— Кто ты? — подавляя боль кричал я сквозь стиснутые зубы.

— Иди ко мне, — лишь повторял голос.

Дальше я и не заметил, как встал, подбирая свой автомат. Боль, кажется, стихла, как и неприятный звон, который заменили чьи-то перешёптывания. "Где он? Он идёт? Нам нужен ещё один брат. Приведите его. Он идет!" — доносились в моей голове разные голоса.

Ноги мои сделали шаг, затем другой. Да, именно ноги, а не я сам. Я словно стал оболочкой, которую взяли под контроль. Мои ноги сами вели меня по коридорам, лишь уходя в противоположную от перестрелки сторону.

— Где Ночной?! — крикнул Буря где-то за углом, и хотел было я обернуться и побежать к товарищам, но никак.

Я лишь смиряясь с этим оставался бренным разумом в подконтрольном кому-то теле. Но кому? Контроллёры, пси-воздействие? Предположения мои были столь же глупы, сколь и моя неуклюжая походка.

Сколько я... нет, сколько моё тело уже прошло? Коридоры сменялись одни за другим, но они уже были другими... они были... словно чистыми. Облицовка стен из кафеля прямо блестела на свету, плитка на полу была идеально вычищена, а на потолке были расставлены исправно работающие, вымытые дочиста лампы. Где я? Ответ появился спустя пару мгновений, когда я прошёл через большой проход.

Зал. Большой, просторный, находясь в нём, я, должно быть, напоминал маленькую букашку. Дозиметр беспрерывно пищал, оповещая о смертельном уровне радиации, но пошевелить мышцами я никак не мог; они, кажется, уже жили своей собственной жизнью. Слабый луч солнца падал около моих ног; дыра в крыше? Я под Саркофагом? Я в четвертом энергоблоке?

Тело моё взобралось на стоящую впереди гору, в которой помимо мусора проглядывались сгнившие тела.Яркая вспышка голубых оттенков ослепила мои глаза. Я что есть сил пытался сжать веки, но никак. Я мог лишь наблюдать за происходящим.

"Монолит"... Вот он, таинственный камень, к которому я шёл. Вот то, к чему я так стремился. Стоя на большом постаменте, он представлялся в моих глазах огромным обелиском. Его поверхность, освещаемая голубыми лучами, словно переливалась как вода, завораживая меня этим зрелищем.

— Ты пришёл, — прозвучал прежний монотонный голос
.
— Он пришёл, — раздался целый хор разных голосов.

У подножия Монолита я видел сталкеров, но только не тех, кто был в "Авангарде. Сколько их тут? Тридцать? Сорок? Тела их были худы, комбинезоны оборваны и прострелены. "Забыл, что стало с Аспидом? С Умберто, Хиппи, Кузовом?" — отозвался в моей голове старый спор с Птахой. Да, Аспид, Умберто, Хиппи, Кузов... Даже они, знакомые мне лица, были здесь, вернее... Вернее их тела, с промытыми мозгами. Первопроходцы: Одиночки, "Долговцы", Военные, Наёмники, "Свобода". Они сидели на коленях, сложив свои руки на ноги. Тела их покачивались из стороны в сторону, а с губ доносилось слабое шептание, перерастающее совместными усилиями в целый крик: "Слава Монолиту". Я вновь сорвался с места, взбираясь к камню.

— Я ждал тебя

Так значит вот, что было причиной моих снов? Вот вещь, которая заставляла меня каждый день начинать с анабиотиков. Я был прав, "Монолит" чувствовал меня, он знал, что я к нему иду и сам овладевал мной.

— Ты пришёл ко мне, чтобы просить богатства. Ты покинул друзей, чтобы получить деньги. Забыл о чести, чтобы стать известным. Дай мне ощутить твоё прикосновение и ты станешь богатым.

Рука моя резко дёрнулась, устремляясь к камню. Нет, это всё ложь. "Монолит", Клондайк - всё это простая ложь. Я был неправ, господи, как же я ошибался. Мои вытянутые пальцы дрожали, медленно приближаясь к камню. Нет, я не хочу этого, я знаю, чем это закончится. "Иди ко мне. Иди ко мне!" — постоянно говорил его голос в голове. Я всеми усилиями пытался остановить манипуляции над своим телом, но всё было бесполезно. Я смог лишь выдать протяжный крик, который не перебивал гула сидящей позади толпы.

Мгновение, и палец мой коснулся этого камня. Поверхность его была идеально гладкой, от неё веяло холодом. Пальцы проскользили по каменной поверхности. Я уже не слышал звуков, не чувствовал боли и взор моих глаз постепенно сменился густой темнотой. Я пропал...

— Слава "Монолиту", — раздался хор толпы, вставшей с колен.

Среди толпы был и Ночной. Глаза его были безжизненными и пустыми, словно у младенца. Нет, это не Ночной. Это очередной "Монолитовец", что будет верно служить своим убеждениям.

— В бой, братья! Слава Монолиту!

Деревня новичков... Как же потрепало то тебя. Все "зелёные" давно ушли в поисках своего богатства на Север. Более разумные же остались, но разве их было много? Всё, что они делали - лишь пытались удержать новоприбывших, и получалось этот не совсем удачно. Сидорович нынче спился, Фанат погиб, а остальные пропали в небытие Зоны.

Были, конечно, умные индивиды. Например, Ромб и Шцумпель - два товарища-новичка, пусть и имевшие на порядок глупые прозвища, но не поддавшиеся глупой идее постичь, что же в Центре Зоны.

Костёр в деревне слабо полыхал, выдавая скорее дым, вместо обещаемого тепла и света. Рядом сидел сталкер, чья голова скрывалась капюшоном тёмного плаща. Ночь уже приближалась, выдавая не тёмном небе сверкающие звёзды и сменяя оранжевое солнце белоснежной луной.

— Эй, ты Птаха? — спросил сталкер, пришедший со своим товарищем: те самые Ромб и Шцумпель - сохранившие разум новички.

— Угу, — отозвался хриплый голос одиночки, сидевшего у костра и мирно слушающего треск догорающих поленьев.

— О-о, а нам про тебя Бармен рассказывал. Говорит, хороший ты сталкер. Мол, за бабками особо не гоняешься, зато по чести всё делаешь. Правда, потом нажаловался, говорит, изменился ты: очерствел что ли. Про Ночного какого-то говорил, который ещё до ЧАЭС пошёл. Умер поди как и все... Так вот, о чём это мы. Выходит ты знал того, кто пошёл к Центру? Ты знал Ночного?

Птаха не отрывал взгляда от языков пламени. В глазах ничего не было кроме появившейся за последний месяц, меланхолии. Пернатый подумал с минуту, злобно оглядывая взглядом двух новичков.

— Нет.

Что ж, теперь, окончив этот фанфик, буду писать продолжение "Вечной Чумы". С удовольствием выслушаю критику (Макрофаг, привет с:). Стоит ли вообще продолжать писать, и если стоит, то чего бы вы хотели увидеть в следующих работах?