S.T.A.L.K.E.R - Реквием по мечте. Часть 2.

Вороны... ещё вороны... Целая стая, перерастающая в тьму и закрывающая собою всё небо и горизонт. Камень... на нём растёрзанно чье-то тело. На комбинезоне множество порезов, дыр от пуль из которых вытекает даже не красная, а антрацитовая кровь. Радиоактивный ветер беспрерывно треплет материю капюшона. "Пляска" усиливается, своими усилиями ветер поворачивает голову мертвеца в другую сторону, но вместо головы, изодранный капюшон скрывал лишь оголённый череп. Где-то свисают засохшие остатки мышц, зубы покрыты многовековой плесенью, вокруг глазниц запёкшаяся кровь. Яркой вспышкой в небе мелькнула молния, освещая чело мертвеца: во лбу, отверстие, от которого расходилось десятки трещин, чуть ниже, словно острым бритвенным лезвием, было небрежно выскребено: "Ночной". Тогда прогремел и гром, за ним раздалось карканье тысячи воронов, что закружились в безумной пляске, напоминавшей воронку.

Опустился занавес, сгустилась тьма, а по комнате раздался резкий вздох, наполненный страхом. Только вот не было тут никаких воронов и мертвецов: лишь ветер уныло завывал, сквозняком пробиваясь через оконные щели и встряхивая своим дуновением мои волосы. Нет, какая-то байда творится в моей черепушке, это явно: Сначала эти дома в Припяти, теперь ещё и сон...

Раздалось шуршание таблеточного блистера, из которого вывалилась пара капсул - анабиотики, от которых у меня скоро, кажется, начнется зависимость. Последние уже закинуты в рот и запиты леденящей водицей из фляги. Да, так лучше: боль в висках стихла, звон в ушах понизился, да и самочувствие наладилось. Я медленно опрокинул голову назад, вжимаясь своим затылком в кирпичную стену, обои с которой свисали засохшим пластом.

Пребывал я в одной из квартир старенькой хрущовки, где мы организовали свой привал. Тусклое солнце слабо пробивалось через сохранившиеся, но забрызганные грязью, окна, по всей комнате, словно звёзды из космоса, летали тысячи пылинок. Мебель тут составляли стоящий в углу старенький стул, со швейной машинкой на нём, а на противоположной от меня стене, как же без этого, висел махровый ковер тёмных оттенков. В комнате я был один - все оставшиеся участники нашей группы, должно быть, ещё мирно посапывали в соседнем помещении. Я негромко выругался, вешая флягу на разгрузку, а медикаменты скрывая в карманчике рюкзака. Неожиданно, на яркой полосе света, пересекавшей пол, промелькнула тень, идущая из-под двери, в которую позже раздался стук.

— Э, Ночной! Ты там долго рассиживать будешь? — значит я ошибся, предположив, что товарищи мои ещё спали. Более того, когда я покинул комнату, они уже были в полной боевой готовности.

— Мдэ-э, не быть тебе пионером, — пропищал худощавый Москит, выглядящий слегка подбито из-за выпитого на ночь "пузыря беленькой".

— Отставить болтовню, — вступился Буря, — А ты, Ночной, давай махом манатки забирай и погнали уже, нам ещё пилить и пилить.

Я лишь кивнул, так не произнеся и слова - всё-таки настроение было более, чем скверным. Выдвинулись мы спустя несколько минут, я даже перекусить успел. Уже потом, под командованием Бури, направились дальше на Север; за сегодняшний день мы должны были уже покинуть Припять, но почему-то я в этом очень сильно сомневался...

Шли мы, как и прежде, неторопливо, в практически полном молчании: лишь Москит временами позволял себе выдать хохму, каждая из которых, впрочем, была смешна у понятна только ему.

Прежний антураж сплошных пятиэтажек приобретал новые оттенки: ближе к центру города начали появляться более поздние застройки, среди которых были куча высоток и всяческих торговых центров. На замену узким улочкам приходила прямая противоположность в виде широких проспектов, на которых множество заржавевших автомобилей встали в вечную пробку. Тут же были и, когда-то изящные, природные парки, флора в которых давно зажухла и осыпалась мертвенными листами.

На этот раз, кстати, мы все же встретили ополчение в лице местных жителей, которые, правда, не представляли серьезной угрозы, а значит все мы остались целыми и невредимыми. То были слепые псы, что, должно быть, когда-то были частью целой своры. Псы были ослаблены, но неимоверно голодны, раз решились напасть на нашу группу, которую они не превосходили даже числом. Но это была явно не последняя проблема на сегодня.

В одночасье мы вышли на огороженную забором территорию, которая была устлана различными детскими площадками, где-то виднелось малых размеров футбольное поле, а на одной из дорог ещё можно было заметить стометровую разметку. В центре всей территории стояла массивная четырёхэтажка, с местами обвалившимися стенами. И то была школа, которую мы, должны были скоропостижно миновать, но...

— Ну-ка, ну-ка, меньше ходу, — прошептал Буря, отдавая соответствующий жест и чуть сгибаясь в коленях, — там "жмуры", много "жмуров"...

И, казалось бы, раз много жмуров, то, по доброй воле, линять отсюда стоило, да только разнились мои с Бурей желания. Командир решил разузнать всю суть, а заодно и побыть мародёром, да только вот идея его скоропостижно разрушилась.

"Жмуров" действительно было немало, штук семь, если быть точным. Но шесть из них явно уже длительное время не являлись людьми. Изорванное обмундирование с этих шестерых свисало сплошными лохмотьями. Тела их были необычайно худы, что даже кости проглядывались через бледную кожу, а в некоторых местах и прорезали её, как, например, на спине, где выглядывал сплошной ряд желтоватых позвонков. Снорки... мерзкие твари. Седьмое же тело было ещё не подвергшегося мутациям человека. Оно то нас и интересовало.

Стелкер... Лицо его было бледным, на скуле виднелся порез, должно быть, нанесенный снорком в порыве битвы. Полноватые щёки, густые брови, стрижен под короткого бобрика, вокруг рта бородка, исплеванная кровью, на левом виске большая родинка.

— Ого, парнишка то, должно быть, "синячил" как сантехник, — усмехнулся Москит, примечая его отёкшее, слегка припухшее лицо и синяки под глазами. Действительно, последствия алкоголя.

— "Долговец", — сказал Буря, оглядев его изодранный комбинезон чёрно-красных оттенков, — или не "Долговец"? — склонил он голову набок, заметив отсутствие шевронов и символик "Долга". Должно быть, дезертир.

Я склонился над трупом, принявшись искать его ПДА. Гриб в это время приметил валявшийся неподалеку РПК, который принадлежал мертвецу.

— Охохо, а вот это я себе оставлю, — радостно и беззаботно он взял махину в свои руки, приметив увеличенный магазин и обновленный возвратный механизм пулемета. Явно улучшен.

В конечном итоге, я нашёл ПДА, который ещё поддерживал свою работоспособность. Читать особо было нечего, пара заметок про "Долг" и некий путепровод, которые я скинул себе; почитать на досуге. Из ПДА узнал лишь прозвище мертвеца - Зулус.

— Ладно, двигаемся дальше, — произнёс я. Ничего интересного мертвец больше не хранил.

Время уже близилось к полудню, солнце медленно становилось в зенит, отчего даже на душе становилось хорошо. Продолжали путь мы более уверенно, на мгновение даже заводя беседу, что включала в себя и анекдоты, и байки, и даже политику прошедших времен. Увы, всё это тоже длилось до поры-до времени: спустя час ходьбы возникла проблемка.

— Вот млин...

Небольшой оздоровительный комплекс, через который мы решили своевременно срезать, должен был вывести нас на ближайшие окраины, через которые мы бы уже свистнули с Припяти. Но, Зона, была не согласна, так как все проезды и проходы были завалены обвалившимися зданиями вперемешку с аномалиями, а значит, пройти - не вариант. Возвращаться тоже не ахти идея, комплекс был довольно большой, да и прежде мы потратили немало времени на обход "гравитационок". Другой путь? Но где?

— Засада... — Буря глянул на карту в ПДА, задумчиво водя пальцем и, кажется, накидывая новый маршрут. Не оторвав своего взгляда от прибора, он показал своим указательным пальцем в сторону, — Там.

Все проследовали за направлением его жеста, приметив глазами бетонной здание, которое ещё не обвалилось.

— Травмотологический центр. Через него выйдем во двор, оттуда и двинем дальше. Всяко быстрее, чем возвращаться

Мы согласились с решением Бури и всей группой направились внутрь здания. Заходили мы со стороны запасного выхода, дверь была закрыта, поэтому пришлось перелазить через оконный проём; медленно и аккуратно, чтобы как можно меньше шороху навести, всё-таки здесь явно были непройденные сталкерами тропы, что сулило неприятности... и они были.

Каждый из нас последовательно перелез через оконный проём, оказавшись в помещении. Воздух разило сыростью, древесной трухой, где-то даже чувствовались нотки старого формалина, но выделялся в этой гамме разящий, неприятный, но до боли знакомый, запах гнили. Запах разлагающихся под жужжанье мух трупов, запах страха и смерти. Москит брезгливо сморщился, остальные, включая меня, лишь прикрыли лицо полумаской или балаклавой.

"Калаш" плавно перешёл в мои руки, щёлкнул предохранитель, переходя в режим стрельбы; то же сделали и мои товарищи, особо не сдвигаясь с места. Отныне разговоры ушли на второй план, приходилось общаться языком жестов и Буря, будучи толковым спецназовцем, ловко скомандовал нам проверить ближайшие комнатушки с целью найти источник этого смрада. Мы разошлись кто-куда, осматривая пустые, в своё время разграбленные складские помещения. Спустя несколько минут вернулись туда, откуда и начинали, продолжая вести разговор на языке немых. Трое из нас вернулись ни с чем, лишь Гриб, как он уверял, обнаружил источник, к которому мы и выдвинулись.

Идти приходилось медленно, настолько медленно, что уже как-то не по себе становилось. Под ногами предательски хрустела бетонная крошка, повсюду были разбросаны осколки стекла, мусор, сгруженный в целые горы, так и норовил упасть, а Гриб всё же настойчиво указал нам соблюдать максимальную тишину. И указал не зря.

Запах забивался в нос все сильнее и сильнее, пока не достиг своего апогея, в котором даже плотная ткань, скрывавшая лицо, не защищала его порывы. Мы вышли в небольшой зал, с расходящимися в разные стороны коридорами, напротив, так же, был небольшой проход, углублявшийся под землю, а оттого и заполненный непроглядной тьмой. Туда то и показал пальцем Гриб, после этого комично выставляя руки вперёд и закатывая глаза. Зомби...

Ситуёвина оказалась не из приятных; периодически из подвального помещения, доносилось невнятное бормотание, вперемежку с хрипами и, бог весть какими еще, кряхтящими звуками. Дальше надо было двигаться всё так же в предельной тишине, дабы "кадавры" не услышали лишнего и не отошли от своей нирваны. Должно быть, были эти зомби тут давно, ещё с аварии; авось полезли сюда крыс вылавливать да так и остались, хотя как судить, если ни одного из них мы ещё не видели.

Буря, уже изучив приблизительный планы нашего дальнейшего продвижения, скомандовал идти в правый коридор. Последний был весьма длинным, справа всё было заставлено окнами с толстыми ребристыми стёклами, что едва пропускали свет. Слева же проходы в различные помещения персонала; особо они нас не интересовали.

Москит пошёл впереди всех, явно желая поскорее покинуть довольно неприятное место. Оставалось надеяться, что впереди подобных сюрпризов не будет. Шли мы всё так же медленно, преодолевая пару метров чуть ли не за 20 секунд, просчитывая каждый шаг и ловя каждый шорох: до чего же напряжно-то было.

— Эй, парни, у меня... у меня волосы на голове встали, — едва заметно прошептал Москит, ощупывая ладонью свою непокрытую капюшоном голову.

Должно быть что-то поблизости резонировало сильным электрическим напряжением: я тоже почувствовал как медленно вздымается волосяной покров на предплечьях, более того мой прежде разряженный детектор аномалий выдал негромкий писк, оповестив меня о 100%-ной зарядке. Тут-то я и Буря с Грибом поняли, что к чему, но, кажется слишком поздно. Москит даже не остановился, а лишь продолжил свой путь, делая свой роковой шаг. Я дёрнулся чтобы остановить его, но, увы, знатно оплошал, лишь слегка подтолкнув его вперёд.

И тогда раздался негромкий, но протяжный электронный треск, под ногами Москита засияли сотни тонких паутинок, разносящих электрический заряд и товарищ наш протяжно закричал, в тоже мгновение падая наземь и хватаясь за голень, на которую пришёлся электрический удар такой незатейливой штуки, как "Электрическая паутина" - подлой аномалией, что не заметишь просто так. Создаёт вокруг себя статическое напряжение такой силы, что, как можно заметить, заставляет волосы вставать дыбом, а все батарейки заряжает до ста процентов.

Москит продолжал визжать, не отпуская свою ногу. Штанина на ней была прожжена, выдавая едва заметную дымку, вместе с ней прожжена и нога, покрывшаяся плотной корочкой из крови и выпирающей кости голени. Ключевым же был факт, что аномалия эта дарила продолжительный паралич конечности.

— Заткнись, заткнись, чёрт возьми! — с надрывом шептал Гриб, в момент перескакивая аномалию и зажимая рот товарищу, но было поздно.

Я с Бурей лишь обернулся, ожидая когда зомби из того подвала выйдут нам навстречу. Долго ждать себя они не заставили, всем скопом вваливаясь в дверной проём. Грязная одежда их представляла из себя старые медицинские халаты, редко - повседневную одежду вроде СССР-овских свитеров и деловых костюмов. Кожа побледнела, где-то и вовсе сползла, обнажая как грязь коричневые кости.

— Ёпт, стреляй! — гаркнул Буря, уже вскидывая "Вал" и с силой вжимая спуск. Я тоже отправлял по нескольку свинцовых "плевков" в сторону этой толпы, которая шла целой оравой: ещё живые зомби лишь продолжали двигаться к нам, ступая уже по безжизненным телам своих "собратьев".

Москит продолжал истошно стонать, заплёвывая руку Гриба, что продолжал зажимать рот товарищу.

— Твою мать, да их ж там дохрена! — кричал я, отвлекаясь на перезарядку. Зомби не были столь уж медленными, что провоцировало нас идти дальше, переступая злосчастную аномалию, — Буря! Патроны все просрём, валить надо!

И Буря это прекрасно понимал, отводя свой взгляд от прицела на Москита. Тот уже не стонал, тот уже протяжно рыдал, впиваясь ногтями в свою парализованную ногу. Гриб уже отпустил товарища, расстреливая "кадавров" из трофейного РПК. Утащить мы его не можем; Москит лишь станет балластом, нога не заживёт ещё долго, и каждый из нас это понимал... даже сам Москит.

— Гриб! Не трать патроны... сваливаем, — с горечью прокричал Буря, с легким ускорением разворачиваясь и уходя дальше, Гриб за ним, я тоже, а Москит... а Москит лишь перевернулся на живот, вглядываясь в наши спины и протягивая руку.

Он громко вопил, просил помочь, в то время как зомби были уже в паре метрах от него. Один из "кадавров" уже и сам угодил в нити аномалии, подкашиваясь в ногах и падая на раненного. Вновь вопль, зомби уже вгрызался зубами в плечо Москита, разрывая одежду и разгрызая плоть.

— ПАМАГИТЕ!!! ПАМАГИТЕ!!! НЕТ!!! — он кричал, захлёбываясь в собственных слезах. На мгновение я обернулся, ужасаясь от увиденного.

Ком встрял в горле, по душе заскребли кошки; нет, не мог я просто взять и уйти... Прицел моего "Калаша" сошёлся со лбом Москита, которого уже грызло двое зомби. Закрыв глаза, я сжал леденящий палец курок. Просвистела пуля, лишая жизни Москита. Тело задержит мертвецов... так будет лучше. Для всех... даже для него...

— Давай-давай, — торопливо бубнил Буря, когда мы, спустя несколько минут, уже перелазили через забор, покидая территорию больничного комплекса, а вместе с тем покидая и своего уже мертвого товарища. До чего же паршиво я себя чувствовал...

Спустя пятнадцать минут, мы оставили злосчастный комплекс позади. Всё же срезать - было плохой идеей. Стоило развернуться и пойти назад, найти другой путь, пусть и более долгий. Тогда Москит бы выжил...

Все мы чувствовали себя подавленно: даже Буря, самый стойкий и матёрый из нас, не скрывал своих эмоций, постоянно подшмыгивая носом и потирая намокающие от слёз глаза... от мужских слёз... Никого Зона не щадила; ни-ко-го.

Полдень понемногу сменялся вечером, небо заволокли серые тучи, предвещавшие дождь, что, должно быть, лишь прибавит горечных окрасок нашему настроению. Но, оказывается, тучи предвещали не только дождь, но и нечто большее. Буря на момент остановился, чувствуя вибрацию своего ПДА в кармане; мой, увы, был выключен. Командир достал "наладонник", уже читая сообщение.

— Внимание, сталкеры, в районе Припяти ожидается локальный выброс, силою в два балла по шкале Бергмана. Примерное время до выброса - 30 минут. Всем срочно найти укрытие! — вслух прочитал Буря, после откладывая аппарат обратно в карман.

Мы лишь кивнули друг другу, так и не решившись что-либо произнести. Наши планы покинуть Припять за сегодняшний день нещадно рушились. Через мгновение мы, словно крысы, искали убежища. Последних здесь, к счастью, было немало, благодаря куче высоток, чьи подвальные помещения с лёгкостью защитили бы от смертельной волны такой опасной штуки как выброс. Одно из таких подвальных помещений мы быстро оприходовали.

Дверь, ведущая в подвал резко отворилась под пинком Гриба, осыпая многолетнюю пыль наземь. Яркий свет фонаря шлейфом прошелся по помещению. Чисто. Затем болт одиноко пролетел -дцать метров, упав ближе к середине. Чисто. Вот оно, наше убежище.

Дверь была более-менее пригодной для защиты от выброса, чья мощность по шкале Бергмана всего лишь два балла. Источником света на ближайшую ночь нам послужит масляная лампа, что, вместе с топливом для неё же, всё это время покоилась в рюкзаке Гриба. Подвесили мы её за небольшую трубу, свисавшую с потолка. Гриб умело возжёг в ней пламя и спустя десяток минут мы уже собрались в небольшом кругу: всё же холод никуда не пропадал.

Спустя ещё несколько мгновений, грянул гром, гулом доносящийся до нашего убежища. Через щели в дверном косяке было видно сверкание молн, дождь засеменил своими хладными каплями по асфальту. Небо, должно быть, уже меняло свой оттенок на кровавые цвета. Вся живность подавно спряталась в своих пристанищах, а тем, что не спрятались повезло куда меньше остальных. Вот он, выброс - катаклизм Зоны; её вопль ненависти.

Во время выброса, конечно, уснуть - это достижение. Тем не менее, я попытался заслужить это достижение, поэтому весь измотанный я прилёг на спину, подкладывая под голову худощавый рюкзак и сжимаясь всем телом. Спустя некоторое время, бросаясь тихими перешёптываниями, Буря и Гриб завели диалог.

— Миха... — произнёс Гриб, впервые обращаясь к нашему командиру по имени, которого я прежде даже и не знал, — может ну его? Развернёмся да уйдем? Сам подумай, Пашка уже мёртв...

— Я - не Миха, а Москит - не Пашка, — прерывая товарища произнёс Буря, понижая голос, словно желая напугать собеседника.

— Да не бузи, а. Нашёл, блин, время... Так что? Пошли нахрен отсюда? Вернемся к Бармену, накатим по "беленькой" и забудем об этой идее. Мы же трое с инстика неразлучны, а тут так погано выходит.

— Ты сдрейфил что ль, бойскаут? Не хочешь идти - не иди, с ним пойду, — тут Буря явно кивнул на меня, даже не подозревая, что я всё еще не уснул.

— Сдрейфил? Да, сдрейфил. Не хочу, чтобы и ты подох как собака. Не хочу, чтобы я сам подох, — Гриб медленно опустил спину, ложась на хладный пол и давя своим телом бетонную крошку, — от этой затеи у нас одни проблемы...

Буря некоторое время молчал, не решаясь ответить напарнику. Кажется, каждый из нас уже понемногу забывал о своей мечте и идеологии, перешедшей чуть ли не в религию. Каждый ставил под сомнение свои возможности о достижении Центра Зоны, что, словно, было написано на лицах Бури и Гриба. Первый явно скрывал свою трусость, настойчиво говоря, что ничего не боится. Второй же был предельно открыт и не боялся своих страхов. Но я... я был неотступен...

— Проблемы, говоришь? Да нет у нас никаких проблем, — сухо проговорил Буря, гася лампу и, следуя нашему примеру, ложась на пол, далее уже засыпая.