Одинокий

Он подошел к окну, крепко сжимая в руке кулон. Деревянный, отполированный пальцами индеец почернел от грязи. Этот кулон ему подарили давным-давно. Он даже не помнил кто и за какие заслуги. В его душе не было ничего светлого и теплого уже очень долго, он разучился улыбаться и верить в хорошее. Горький вкус во рту от сигареты раздражал, но бросить эту глупую привычку он не мог, как не мог найти хоть одного повода для улыбки. Он силился вспомнить дом, из которого однажды ушел, лица друзей, которых он не видел много лет и улыбку матери, которая всегда его ждала. Но не мог. Перед взором представала лишь тьма, а по коже пробегал озноб.
За окном смеркалось, в приоткрытую форточку задувал прохладный сквозняк. Вот и у него в душе блуждал только ветер. Ветер перемен, горя, несчастья. Ветер бессмысленности жизни. Он не знал кто он, где он и для чего он существует.
Отойдя от окна, он наполнил кружку чаем, что бы запить мерзкий привкус сигарет. Чай собственно, получился прохладным, потому что ему отключили свет за неуплату. Присев на кресло, пружины которого впивались в спину, он провалился в легкую дрему.
Ему не снились сны, и краски мира он различать давно не умел. Лишь серость долгие годы была спутником его жизни. Серость бытия и существования.
Старый дом скрипел и буквально рассыпался на глазах, краска со стен давно сползла, а в воздухе витал запах сырости и отчаяния. Дом был старым, как и он. Многих людей он повидал, со многими успел попрощаться. Стены еще помнили смех детей и ссоры родителей, а лавочки у входа помнили бабушек, неутомимо обсуждающих соседей.
Он доживал свой век. В одиночестве и холоде. Ни алкоголь, ни огонь свечи не могли его согреть. Он был проклят давным-давно. Проклят самим собой, своими моралями. Он был один всю свою жизнь.
Множество раз ему приходилось делать выбор. Куда пойти и как жить. И каждое принятое им решение было неверным. Ни одно из них, ни привело его к людскому счастью. Лишь горе, печаль и неудача были ему спутниками.
Сквозь дрему он чувствовал холод. Озноб начинался где-то в груди, глубоко, и растекался по всему телу. Рука потянулась к кулону, стиснула деревянный медальон что есть мочи и… ослабела.
Он уходил. Уходил от этого дома, от старого кресла и противного вкуса сигарет. Он уходил от холода и тьмы. Начавшаяся было дрема стала сном, вечным и последним в его жизни. Сном долгим и постоянным.
… А дом стоял. И хлопал ставнями холодный ветер, и завывал он мольбами о помощи в пустых коридорах. Дом стоял, в надежде, что его жизнь не кончится в одиночестве….