Зона Ноль

«Подводя итог вышесказанному приходится признать, за пять лет мы, учёные, не продвинулись ни на шаг в попытках объяснить причину Прорыва. Что это было? Неизведанные процессы в самой Ноосфере? Злой умысел? Или просто невероятное и трагическое стечение обстоятельств, случающееся один раз на миллиарды лет? Не знаю. В своих исследованиях мы топчемся на одном месте и место это в нескольких метрах от незримой границы, отделяющей А-Зону от внешнего мира. Любое проникновение вглубь интересующей нас территории сопряжено со смертельным риском и его нельзя оправдать никакими благими целями.
Приходится также констатировать неприятный факт: нам пока не удалось определить, имеет ли А-Зона непосредственную, прямую связь с Зоной Отчуждения ЧАЭС или это совершенно иное, самостоятельное образование. Уму непостижимо, но обе Зоны столь же похожи, как и различны. По выражению одного талантливого в своей области деятельности человека, я процитирую: «Если реальный мир создан физиком-теоретиком, а Большая Зона физиком-экспериментатором, то А-Зона стала последствием деятельности математика, который при этом был изрядно пьян. А когда он, наконец, протрезвел и попытался хоть что-то исправить, стало только хуже».

Из доклада профессора Айдарова, на Международном симпозиуме посвященном проблемам аномальных территорий. Новосибирск, Академгородок. Май 2018 г.

Года два назад, кто-то из юмористов, изрядно приняв на грудь, залез на крышу вокзала и сбил с вывески две буквы Ю и А. А букву Р развернул в мягкий знак и в сочетании с римской цифрой I после неё и оставшейся Г перед ней над станцией появилось новое название – «ГЫ». Но оно не прижилось в таком коротком варианте. Местные обитатели тут же добавили окончание и теперь иначе как «ГЫдюшник» никто вокзальный комплекс не называл. Даже в официальных рапортах ОМОНа замелькало это словечко. И если единственная электричка, раз в день посещавшая эту заброшенную, забытую местность всё ещё прибывала на станцию ЮРГА I, как было написано на билетах, то это не более чем консерватизм руководства РЖД.

Джагур забрался на остатки пешеходного моста через железнодорожные пути и не спеша курил. Вдумчиво, смакуя каждую затяжку. Он уже давно мерил время по таким мелочам как сигарета или еда. А ещё сон. Лёг спать – день закончен, проснулся – начался. Захотел залысить граммов сто – Адмиральский час. Дедовы командирские часы, настоящие, штучные, не какая-то там лажовая штамповка, лежали в книжном шкафу, за томиком Карела Чапека. Он их доставал оттуда, заводил и подводил только когда собирался идти за «железку». Другие часы, с кукушкой, продукция советской сувенирной промышленности висели на стене, но не шли, по причине торчащий из циферблата арбалетной стрелы. Кукнула однажды пластмассовая птичка в неподходящий момент и заткнулась навсегда. А электронный ПДА, неизменный атрибут любого сталкера в той, Чернобыльской Зоне, называемой теперь Большой, он забросил в ближайшее болото, едва только выбрался за КПП.
Как давно это было? Целых три года назад. Таким же весёлым майским днём он заявил о том, что завязывает. Объявил в третий раз – первые две попытки были неудачными. Чем дальше он удалялся от Зоны, тем тоскливее становилось на душе, неприятно холодило в желудке, мучила неизвестность, казалось, что жизнь кончена и впереди пустота. И не в силах бороться с этим он выпрыгивал на ближайшей станции, садился в обратный поезд, а через несколько дней уже полз под проволоку, стараясь не выдать себя лишним шумом, не привлечь внимание лениво покуривающего у пулемёта часового. Но в третий раз повезло. Зона его отпустила. Он ушёл ни разу не оглянувшись, сел в поезд и доехал до самого Новосибирска. Даже появилось нетерпение от скорого свидания с родиной.
Ох, Зона, Зона. Какая же ты тварь. Отпустила из одной, чтобы тут же подставить другую.
Огонёк сигареты обжог пальцы. Неприятно, по опыту известно, что потом там появится волдырь и будет мешать, но кого винить? Сам ротозей, задумался. Джагур выпустил окурок, проводил его полёт долгим взглядом и смачно сплюнул вслед. Потом поднял глаза. Видимо электричку он всё же пропустил. Пришёл позже, когда она уже умчалась обратно, в западном направлении, туда, где ещё кипела цивилизованная жизнь, мимо чистых, ухоженных станций с нормальными названиями, а не извращением подвыпивших каскадёров-любителей.
Станционные часы показывали полшестого. Ровно столько же, сколько показывали полчаса назад и, будут показывать полчаса спустя. Они уже давно висели в этом положении и каждый день, кто-нибудь из обитателей «Гыдюшника» обязательно отпускал по этому поводу какую-нибудь изрядно всем надоевшую пошлость. Бывало, остряка даже били, если тот попадал со своей шуточкой не в тему или не под настроение. Но, всё это лирика. И в нормальном мире полно остановившихся часов. Гораздо интереснее другой предмет, столь же бесполезный как циферблат на фасаде, но сразу характеризующий это место как гротескный, нереальный мир предзонника. Чуть подальше на восток, сразу за грузовыми складами проходил периметр. Железнодорожные пути пересекали ворота. Обычные две створки, основа – рама, сбитая из брусьев, и на равном расстоянии натянута колючая проволока. А сразу за воротами одинокий семафор, вечно горящий зелёным светом, как бы приглашающий: иди, путь свободен.
Однако любой бродяга отирающийся в Гыдюшнике скажет что это дорога в никуда. Километра через полтора смельчак, а вернее идиот решивший попасть за «железку» этим путём, набредёт на целую россыпь всевозможных аномалий, которые гудят, трещат, хлюпают или тихо шуршат и в ожидании своей жертвы от нечего делать пожирают друг друга. Обойти их конечно возможно, но там путника подстерегала другая опасность – район облюбовали вечно голодные одичавшие собаки. Никакого арсенала не хватит, чтобы отстреляться от этих тварей. «Гормолзавод», «Юсил» и Автобаза, ставшая бывшей ещё в конце девяностых – районы которые обходили стороной даже видавшие виды мастера.
Наверное, не стоило торчать здесь у всех на виду как поплавок неудачливого рыбака. Едва Джагур повернулся и сделал шаг на лестницу, как подпиравший стену здания ЛОВД ОМОНовец тут же оторвался от нагретого места и пошёл в его сторону. Шёл не спеша, прогулочным шагом, небрежно придерживая рукой висевший на плече АКС. Видимо из новеньких. Те, что поопытнее давно сменили «Сучки» на длинноствольные АК-74 или «Абаканы». Неудобно, конечно, зато эффективно. Особенно если патрулировать Зону Б. Серьёзных тварей там естественно не было, забредали всё те же пережившие катаклизм и лишившиеся хозяев псины. Но и они могли изрядно попортить синюю пятнистую шкуру представителей закона. Да ещё бывало кто-нибудь из возвращающихся ходоков, насмотревшись за «железкой» всяких чудес, начинал вдруг палить без разбора во все стороны. Вот в такие моменты и ценилась разница между армейским автоматом и его короткоствольной, милицейской модификацией.
Спускаясь вниз, Джагур оценил ОМОНовца. Точно новичок. Пятнистая форма ещё не измятая, щеки гладко выбриты, в глазах нет усталости и пустоты, а только небольшой испуг, перед местом, где волею судьбы он оказался. Их ведь со всех концов страны сюда гоняют по очереди. Но храбрится и сразу берёт суровый тон:
- Ваши документы!?
Джагур спокойно, слегка наклонив голову, с головы до ног и обратно осматривает юнца.
- А ты, собственно говоря, кто? – Раздельно спросил он, наблюдая за реакцией.
Парень, растерялся. Поправил и так удобно висящий автомат. Потянул руку что бы пригладить волосы. Оглянулся на здание ЛОВД. Джагур хмыкнул и улыбнулся:
- Шучу, скучно здесь у НАС, - на последнем слове он сделал особое ударение. Потом достал, раскрыл и протянул паспорт. – Страница с пропиской.
Но в руки не дал. Выждал несколько секунд и предупреждая следующий вопрос пояснил:
- Это недалеко отсюда. За вокзалом.
Потом спрятал документ обратно в карман, повернулся на каблуках и быстрым, широким, не свойственным сталкерам шагом направился вдоль перрона к лестнице вокзала. Проявивший бдительность ОМОНовец, остался стоять с выражением крайнего недоумения на лице. Но порыв догнать непонятного человека был остановлен сомнением: уж слишком нагло повёл себя подозрительный тип. Может он в этих местах… того. Начальство покруче, чем капитан.
Именно из-за последнего Джагур проделал этот психологический трюк. Если молодой боец только осваивался в Гыдюшнике, то его командир ориентировался здесь как у себя в кармане. И появление на вокзале Джагура в самом начале сезона могло вызвать у последнего нехорошие подозрения. Призрак, а именно так сталкеры называли капитана, не зря получил своё прозвище. Стоило на секунду-другую расслабится и он возникал за спиной в самый неподходящий момент. Например, когда ходок тащил из-за «железки» хабар. Или мирно закусывал, держа на коленях незаконный автомат. Рассказывали, как Призрак вначале загнал незадачливого сталкера в лесополосу возле очистных, а потом героически спасал его от собак, но только для того, чтобы тут же оформить рапорт и отправить в КПЗ.
Капитан не был таким уж злобным человеком. Он просто честно выполнял свою работу, при этом сам для себя установил рамки. В Гыдюшнике сталкер мог бы даже в открытую тащить добытую за «железкой» диковинку. Но не дай Бог попасться ему с этой же штукой в Зоне Б. Спуску не будет.
А Джагура Призрак пока ни разу не ловил. Но это не означало, что никогда не поймает, особенно если проявлять беспечность. Вот как сегодня.
Джагур сбавил ход и спокойно прошёл мимо завсегдатаев пристанционной площади. Разномастная публика, которую словно магнитом тянуло в эти запретные места. Слухи было не остановить и многие утверждали, что здесь можно хорошо подняться даже за одну ходку. Вот и съезжались сюда в надежде присосаться к бешенному финансовому круговороту, который увы, вращался не для всех. Некоторая часть искателей приключений, убедившись что поговорка: хорошо там, где нас нет, работает и в Гыдюшнике уезжали. Единицы находили-таки свою нишу, оседали и становились звеньями в этом механизме, связывающем закрытый город и внешний мир. Судьба остальных была незавидной. Одни улучшали статистику Призрака и отправлялись на отсидку, другие пополняли собой неоконченный список жертв Зоны Б и Зоны А. Третьи же отирались здесь на перроне, быстро опускались и паразитировали за счёт более удачливых ходоков и новичков, которых легко разводили изображая из себя значимых людей.
Одного такого, в светлом плаще и огромным баулом в руках как раз обрабатывали или как здесь говорили: «присели на уши», возле лестницы.
- Да всё нормально, чувачок, - донёсся до Джагура уверенный голос. – Ты меня слушай. Значит сейчас, идём к одному барыге, берём у него снарягу и хавчик. До утра перекантуемся и за «железку»…
- А деньги? – Неуверенно спросил потенциальный лох.
- Забудь о деньгах. Барыга с процента работает, на прокате. Я б сегодня сразу ломанулся, но мне человечка не хватает. А ты я вижу, парень серьёзный, с головой, я тебя сразу приметил. Так что держись меня, не пропадёшь. Только поспешать нужно. Металлоискатель ждать не будет. Кто первый тот и в дамках. Она ведь мне на ушко шепнула, что грант пришёл. Говорит: «Знаю, ты парень деловой, что хош достанешь. Есть заказ, пока терпит, но если за неделю не обернешься, извини. Объявлю гонку». Ну, я как про заказ узнал, сразу сюда. Думал, может встречу кого знакомого, кому заработать надо. Да всё шелупонь в основном. А тут ты как раз. Вот думаю, то, что надо.
Вся эта быстрая речь была произнесена с одним расчётом – оглушить новичка, загрузить его местным жаргоном, непонятной информацией, убедить что тебе «невероятно повезло». Но во всём этом не было ни капли правды. Хотя нет, одно предложение всё же было определяющим - забудь о деньгах. Через час у тебя их уже не будет. Жаловаться бесполезно, в лучшем случае, под хорошее настроение, Призрак посадит тебя завтра на электричку. В худшем – прикажет спустить с крыльца ЛОВД, предоставив барахтаться самому. А затеешь разборку – поедешь на отсидку. Опять же в лучшем случае. В худшем…
Кладбище на окраине Гыдюшника пополнялось регулярно.