"Алексей Калугин «Пустые Земли — 2. Новая прошивка» — новый роман в серии S.T.A.L.K.E.R., продолжение романа «Пустые земли». "
«Сначала была пуля.
Вставленная в цельнометаллическую гильзу. Начиненную порохом и оснащенную капсюлем.
Затем был выстрел.
И это было хорошо»
«Библия Сталкера. Верный Завет»
(Семью годами раньше)
Уродливая морда кровососа с раскинутыми щупальцами ротовой присоски появилась будто ниоткуда.
Наснас одной рукой вскинул обрез, ткнул ствол монстру в пасть и нажал на спусковой крючок. Заряд картечи отбросил кровососа в темноту.
Наснас передернул затвор и сунул обрез за пояс. Сделав глубокий вдох, сталкер широкой ладонью вытер стекающую по лицу воду.
Дождя зарядил после полудня. А к вечеру превратился в тропический ливень. Дорогу развезло так, что она превратилась не в болота даже, а в русло мелкой речки. Небо заволокло сплошным черным покровом. Будто вселенская ночь на Зону упала. Не видно стало ни зги. А из-за начавшейся грозы детекторы начали сбоить.
Все складывалось паршиво — хуже некуда.
Ежели по уму, так нужно было где-нибудь залечь и переждать грозу. А заодно и ночь. Да, вот только не всегда все складывается так как надо. Так, чтобы по уму.
— Наснас... — сквозь шум дождя протолкнулся сдавленный шепот Баламута.
А затем и сам он выскользнул из-за водяных струй. Мокрый и злой. В руках автомат на взводе.
— Порядок, — махнул рукой Наснас. — Кровосос.
Кровососы шли за ними уже третий час. С тех самых пор, как рогомордник проткнул Голему бедро. Может, правда говорят, что эти твари, как акулы, кровь чуют? Сколько их всего — в темноте не поймешь. По прикидкам Наснаса, штук пять — это точно. Они пока что не нападали, а гнали свою добычу, вселяя в сердца страх, а в души — отчаяние. Будто знали, что никуда они от них не денутся. Только измотаются и выдохнутся. И вот тогда уж и начнется пиршество.
— Сменить тебя? — предложил Баламут.
— Давай, — кивнул Наснас и побежал вперед.
Пробежав всего ничего, он наткнулся на Цербера, сидевшего возле волокуши, на которой лежало тело Голема.
Кто в темноте наступил на рогомордник — теперь уж и не разберешь. Тело у этой твари плоское, как у скорпиона. Скользкое, как промороженный камень. Иногда она полностью зарывается в грязь, выставляя на поверхность только самый кончик длинного, суставчатого хвоста, на котором находится дыхательное отверстие. Лежит неподвижно, будто сдохла. Но стоит только на нее наступить, как она выскакивает из своего укрытия и начинает метаться, будто лопнувший шарик, нанося направо и налево удары утыканной длинными, острыми шипами мордой.
Кто наступил на рогомордника — неизвестно. Но бедро он распорол Голему. А после, когда Голем упал на колени, эта тварь еще и ядом ему в глаза брызнула.
Стрелять в рогомордника бесполезно. Пули от его щитков рикошетят и, гляди еще, в самого стрелка могут попасть. Так что, Цербер выхватил мачете и с одного маха отрубил рогоморднику хвост. А, когда тот юлой завертелся на месте, пнул его ногой и по самую рукоятку загнал мачете в щель между лобным и спинным щитками. После этого нужно было только не позволить агонизирующей твари вырваться и не попасть под брызжущие из нее ядовитые струи.
Глаза Голему промыли, но он по-прежнему орал, что ни черта не видит. А с ногой дело было плохо. Бедренная артерия, по счастью, оказалась не задета, так что крови было немного. Зато удар рога пришелся в кость. И оказался он такой сильный, что бедренная кость сломалась примерно посередине и острый обломок торчал из ноги сзади.
Чтобы Голем не орал почем зря, его вырубили лошадиной дозой «визекса». Срубив пару тонких деревьев, быстро соорудили волокушу, положили на нее Голема и двинулись дальше.
А что еще оставалось делать?..
Цербер сидел на корточках и курил, спрятав сигарету в кулак. Можно было не бояться, что запах сигаретного дыма привлечет хищников. Во-первых, проливной дождь прибивал все запахи. А, во вторых — и это было самое главное, — за ними по пятам уже шли кровососы. Так чего ж им еще бояться?
— Далеко еще? — спросил Наснас.
— А кто его знает.
Цербер зло отшвырнул недокуренную сигарету и рывком поднялся на ноги.
Наснас ухватился за шест, Цербером — за другой и вместе они потащили волокушу вперед.
Меся ногами жидкую грязь. Продираясь сквозь жесткие, как проволока, струи дождя.
Баламут шел чуть позади, прикрывая их спины. Кровососы всегда нападают сзади. Так что, если твари, шедшие по их следу, решат, что хорош тянуть, пора подзакусить, первой их жертвой рискует стать именно он. Кровосос, которому Наснас морду прострелил, наверняка уже регенерировал и присоединился к остальным. До чего же живучие эти твари! Впрочем, как и все остальные в Зоне. Только человек здесь — как чужой. Куда не ступит — везде его смерть поджидает.
Когда стало ясно, что Голем идти дальше не может, Цербер сказал, что знает одно местечко возле Периметра, там можно отсидеться.
— Сдурел совсем! — зло заорал на него Баламут. — Периметр фонит по страшному!
— Я что, предлагаю тебе в сам Периметр лезть? — Цербер сплюнул в сторону и, не глядя на Баламута, продолжил. — Там, возле самого края периметра, стоит старый сарай. Большой деревянный сарай.
— И что в этом сарае? — спросил Наснас.
— Ничего. Пустой.
— И на кой нам этот твой сарай? — снова взвился Баламут. — Весь в дырах, небось, и двери не закрываются!
— Там можно хотя бы костер развести, — ответил Цербер. — А здесь... — он посветил фонариком Баламуту в лицо. — Ты предпочитаешь чтобы тебя кровососы сожрали или бюреры придушили?
— Бюреры в дождь не выходят, — буркнул в ответ Баламут.
Но спорить дальше не стал.
Как ни крути, Цербер был прав — дырявая крыша над головой лучше, чем вообще никакой. А огонь давал им шанс дотянуть до рассвета. Маленький, но все же шанс. Опять же, лучше, чем вообще ничего.
Они шли уже больше часа. Цербер всего раз был возле того сарая и путь к нему знал весьма приблизительно. А сейчас, в темноте непроглядной, да когда дорогу размыл так, что ее и вовсе не стало, можно было сказать, что шли они наугад. Может, давно уже прошли мимо этого клятого сарая. А, может, ходили вокруг него кругами. Есть в Зоне такая аномалия — называется «три сосны». Хотя никаких сосен там нет, принцип тот же самый — как попадешь в нее, так и будешь кружить на одном месте, не зная, как выбраться. Дурное место. Не один сталкер в трех соснах душу бог весть кому отдал. И, что самое поганое, ни один детектор эту клятую аномалию не фиксирует! Опознать ее можно только по костям тех, кто там сдох — от жажды, от голода или от безысходности. Потому как лежат скелеты целенькие, ни одной тварью не тронутые.
Сзади раздалась короткая автоматная очередь.
И тут же — еще одна.
Мелькнул лучик фонарика.
Наснас и Цербер остановились. Оглянулись назад.
— Баламут! — крикнул в пустоту Цербер.
— Тут я! — вынырнул из темноты сталкер.
— Чего стрелял?
— Показалось что-то.
— Кровососы озоруют?
— Не, — мотнул головой Баламут. — Не кровосос это был.
— Что тогда? — Цербер подставил ладонь под струю воды, льющуюся с края капюшона, набрал полную пригоршню и выпил.
— А, черт его знает. Тень какая-то мелькнула.
— Тень в темноте? — с сомнением переспросил Наснас.
— Ну, вот и мне это тоже не понравилось. Я и пальнул на всякий случай.
— Попал?
— Вроде нет, — Баламут усмехнулся. — Зато сарай нашел.
— Точно?
— Вон там он.
Баламут посветил фонариком в сторону.
Вдали, на самом излете, луч света уперся в черную, мокрую, дощатую стену.
— Дошли все же, — довольно осклабился Цербер.
Развернув волокушу, они с удвоенной силой вцепились в шесты. Пройти оставалось всего-то не больше сотни метра. И пусть каждый прекрасно понимал что сарай — это не земля обетованная, и там их кровососы тоже запросто достанут. Но все же это была хотя бы надежда на спасение. Слабая — но лучше, чем вообще ничего. И одна только мысль билась у каждого под черепом — Только не сейчас! Пусть эти твари помедлят еще пять минут! Ну, хотя бы три!.. Не настолько же они умные, чтобы понимать, что людей нужно жрать, пока они не укрылись в сарае. Иначе будет поздно и придется потрудиться, выковыривая их оттуда, как сардины из банки.
Наснас почувствовал зловонное дыхание прежде, чем увидел кровососа, шедшего на него в режиме «стелс». Сталкер выхватил из-за пояса обрез и ширкнул стволом из стороны в сторону. Но успел заметить только серую тень мелькнувшую на фоне стены. И кровососа не стало. Наснас медленно, все еще сомневаясь, опустил ствол обреза. Он был уверен, что кровосос рядом. А когда кровосос близко он должен атаковать. Ну, или хотя бы сымитировать атаку, чтобы напугать жертву. Такова уж природа этих тварей. Не могут они иначе. Ну, никак не могут.
— Ты тоже его видел? — шепотом спросил Баламут.
— Кого?
— Не знаю... Но, кто-то здесь есть.
— Кто-то, что-то, — зло огрызнулся Цербер. — К черту, к лешему, к дребеням собачьим! Быстрее в сарай!
Дверь в сарай была приоткрыта. Баламут оттянул ее побольше, чтобы можно было протащить волокушу. К его удивлению, дверь не слетела с петель. Должно быть потому что петли были не металлические, а ременные.
Это был самый обыкновенный сарай-сенник. Дощатые стены и пол, двускатная крыша, второй ярус примерно на две трети общей площади. Зайдя внутрь, Баламут посветил фонариком по сторонам — поискал, чем бы подпереть дверь. Ничего подходящего на глаза не попалось. Да и не было в этом никакого смысла, по большому-то счету. Дыры в стенах и крыше были такие, что кто угодно мог запросто пролезть. Хоть человек, хоть кровосос. А псевдогигант, окажись он рядом, так просто проломил бы эту хилую преграду. Странно вообще, что сарай не рухнул и не сгорел за годы существования Зоны. Может, в нем жила какая-то аномалия, хранившая его непонятно зачем? Однако ж, внутри было все же спокойнее, чем снаружи. Может, потому что надоедливый дождь не стучал без остановки по капюшону?
Выбрав место посуше, где вода не текла сплошным потоком через дыры в крыше, сталкеры положили волокушу на деревянный настил. Рядом две доски были выломаны, так что можно было развести костер прямо не земле. Чтобы не подпалить весь сарай. Оставалось только найти топливо.
За этим дело не стало. В глубине сарая валялось с десяток деревянных ящиков, а в углу была аккуратно сложена высокая стопа деревянных палет.
Вскоре запылал огонь. По стенам заплясали отсветы пламени и огромные, уродливо изломанные тени сидящих у огня людей. От их промокшей насквозь одежды шел пар.
Цербер крутил в руках биодетектор, пытаясь заставит его снова работать. На дисплее то появлялись сотни точек, то — ни одой. И то, и другое было ложью. Чертыхнувшись, сталкер кинул детектор в рюкзак.
— ПДА тоже не работает, — сказал Наснас. — Глотает сообщение, но нет подтверждения отправки.
Он достал из рюкзака три саморазогревающихся пакета армейского пайка. Один кинул Баламуту, другой — Церберу. С третьего сам сорвал контрольную полоску и дернул кольцо. Серебристый пакет начал медленно надуваться.
— Это что? — недовольно посмотрел на пакет Цербер.
— На этикетке написано, — ответил Наснас.
— Я пендосский язык не понимаю! — Цербер кинул пакет обратно.
— Лапша с цыпленком и овощами, — прочитал Наснас.
Цербер недовольно скривился.
— Тушенки не осталось?
Наснас не стал спорить — достал из рюкзака и кинул Церберу завернутую в промасленную газету банку тушенки. Тот проткнул крышку ножом и поставил банку к огню, чтобы согрелась.
Скрипнула размокшая доска.
Все трое разом схватились за оружие и повернулись на звук.
— Все в порядке, — Наснас положил обрез на колени.
— Сколько у нас боеприпасов? — спросил Баламут.
— Достаточно, — кивнул Цербер. — Ночь сможем продержаться. Если только...
— Что «если только»?
— Если только будем экономить патроны. И если только этих тварей, что мокнут сейчас под дождем, не слишком много.
— Эх, здесь бы огнемет не помешал, — вздохнул Баламут.
— Или базука, — мечтательно закатил глаза Наснас.
Цербер усмехнулся, потрогал кончиками пальцев банку и повернул ее другим боком к огню.
Наснас и Баламут раскрыли свои саморазогревающиеся пакеты.
— У меня картошка с тефтелями! — радостно сообщил Баламут.
— Ты что, тоже по-английски не понимаешь? — недоверчиво посмотрел на него Наснас.
— Я никогда не читаю этикетку, — Баламут отогнул края пакета так, что он стал похож на глубокую миску, поставил его на колени и взял в руку вилку. — Люблю сюрпризы!
— Ща кровососы изо всех щелей полезут — будет тебе сюрприз, — зловеще пообещал Цербер.
У Наснаса в пакете была лапша с курицей, и он привычно взялся за палочки.
— Все выпендриваешься? — усмехнулся, глянув на него, Цербер.
— Мне так удобно, — пожал плечами Наснас.
— Выпендриваешься, — не поверил Цербер.
— Может, Голема в чувства привести? — покосившись на раненого, не очень уверенно предложил Баламут. — Пусть поест.
— Не, — махнул сложенными вместе палочками Наснас. — Пускай спит, ему сейчас хорошо.
— Ну, ладно, допустим, эту ночь мы продержимся, — Цербер посмотрел на Баламута. — Ну, а что потом-то делать будем? — он перевел взгляд на Наснаса.
— У Трубы пересечем Периметр и двинемся краем Пустых земель, — Наснас подцепил из пакета лапшу, сунул в рот и втянул висящие концы.
— И сколько времени это займет? — Цербер выразительно покосился на раненого.
Наснас кинул палочки в пакет.
— Что ты предлагаешь? — спросил он.
Хотя и без того было ясно, что имел в виду Цербер — путь с раненым на руках станет втрое длиннее, вчетверо труднее и впятеро опаснее.
— Он все равно не выживет, — произнес негромко Баламут.
— А если и выживет, — Цербер полой дождевика обхватил стоявшую у огня банку и переставил ее к себе поближе. — Слепой и без ноги, — что это за сталкер?
— И что? — Наснас так и не взялся за палочки — Накачаем его наркотой и бросим здесь? Чтобы умер счастливым?
— Так нельзя, — покачал головой Баламут. — А если бы с кем-то из нас то же самое случилось?
— Верно? — кивнул угрюмо Цербер. — Все под дурной звездой ходим.
— Так о чем тогда речь?
— Ни о чем, — Цербер подцепил крышку ножом и ловко вскрыл банку. — Нам бы дожить до рассвета. А там видно будет.
Главы этой книги взяты с официального сайта Алексея Калугина: http://www.alekseykalugin.ru
- 9403 просмотра
А затем я уже захотел купить и игру.Попробовав игру я подсел навечно.....И теперь мой сталкер это-игры,книги,сайты.
"Пустые Земли — 2. Глава 2"
(Пятью месяцами раньше)
Гупи закашлялся.
Сорвал с себя простыню.
Рывком сел.
В горле торчала пластиковая трубка и мешала дышать самому. Гупи, морщась, вытянул ее и швырнул на пол.
— Что это за херня? — пробормотал он.
Скорее зло, чем растерянно.
Он помнил все. Отлично помнил. Монолит, к которому они наконец-то пришли. И который на самом деле был вовсе не монолит. Журналиста, который на самом деле оказался изломом.
И — выстрел.
Ну, да, конечно же, он помнил выстрел, которым разнес себе голову.
Забавно.
Гупи попытался поднят руки, чтобы ощупать череп и убедиться, что с мозгами все в порядке. Но в каждую руку оказалось воткнуто по иголке, от которых тянулись к потолку полупрозрачные пластиковые трубки. А запястья были опоясаны браслетами, от которых тянулись какие-то провода.
— Какого лешего?
Гупи выдернул иголки и сорвал с запястий браслеты. Затем наклонился и снял точно такие же браслеты с щиколоток. После этого он ощупал голову. И ни нашел ни единой дырки.
Гупи усмехнулся. И покачал головой.
Их развели, как лохов.
Нет, не его с Журналистом.
А — всех.
Всех, кто лез в Зону, в надежде отыскать Монолит. Исполнитель, мать его, желаний!
Найти бы того гада, который первым запустил эту байку про Монолит!
Все, что подарит тебе Монолит — это глюк.
Один последний глюк.
Мечту о несбыточной мечте.
Перед тем, как уложит тебя на каталку в палате обслуживающих его пиров.
Зар-раза!
Гупи провел ладонью по губам.
Грязь твою!
Как же хотелось кофе!
Хотя бы растворимого.
Гупи опустил ноги вниз, оперся руками о край лежака и встал. В первый момент у него закружилась голова. Но очень скоро он пришел в себя и смог разжать руки.
Он уверенно стоял на ногах. Правда — совершенно голый. Непривычно как-то, но смущаться было некого. Он находился в зале, уставленном длинными рядами одинаковых каталок. На некоторых из которых, накрытые простынями, лежали пиры. Безмолвные, неподвижные, больше похожие на мертвых, хотя формально все еще остающиеся живыми, слуги Монолита. Те, кто смогли дойти до него. Те, чьи желания он исполнил. Наверное, они были счастливы. Потому и не пытались бежать из воображариума, что создал для них Монолит.
Зал был настолько огромен, что стен не было видно. Хотя, может быть, стены оставались невидимыми, потому что под потолком горело всего несколько ламп. Да и те вполнакала. Как будто аварийное освещение.
Гупи звонко хлопнул в ладоши и громко произнес:
— Свет!
И тут же под потолком вспыхнули яркие бестеневые лампы, залив все вокруг мертвенно-бледным светом. Если прежде лица пиров были похожи на восковые маски, то теперь они казались вытесанными из белого с едва заметными, тонюсенькими синеватыми прожилками мрамора.
Гупи взял с каталки простыню и обернул ее вокруг тела на манер римской тоги.
Теперь хорошо бы было найти оружие.
Понятное дело, его автомат, так же, как одежды и рюкзака рядом не было. Да и вообще не было ничего, что могло бы сойти за оружие. Значит, нужно было добыть себе оружие.
Повозившись минут десять, Гупи отломил от каталки боковой поручень. Блестящая, никелированная, металлическая палка, длиной около метра. Загнутая на обоих концах. Гупи положил поручень на плечо, чуть присогнул колени и резко взмахнул железякой перед собой.
Нормально. На первое время сгодится.
Что еще?
Еще Гупи хотелось кофе. Он уже и не помнил, когда пил его в последний раз.
Ну, и поесть тоже не мешало бы. Гупи не чувствовал голода, но ощущение сосущей пустоты в желудке само по себе было весьма неприятным.
Сталкер помнил, что когда гнусный старикашка, называвший себя Главным, завел их с Журналистом в комнату с пирами, каталки в ней стояли боком к двери. Значит, чтобы найти выход, нужно было идти вдоль рядов. В какую сторону? Тут гадать было бесполезно. Нужно было просто попытать счастье.
Гупи не имел склонности к долгим размышлениям, когда выбор казался очевидным. Или когда его вовсе не было. Поэтому он положил палку на плечо и пошел, как он надеялся, к выходу.
По пути он заглядывал в лица лежавших на каталках пиров. Наверное, можно было попытаться всех их разбудить. Но стоило ли? Почему-то Гупи был почти уверен в том, что многие из них уже не смогут вернуться к жизни. А остальные — не захотят.
Вдруг он остановился, увидев знакомое лицо.
Вот это было здорово!
Товарищ ему сейчас был очень нужен.
Особенно такой, как излом.
Гупи сдернул с Журналиста простыню и быстро освободил его от проводов, трубок и иголок. Повозиться пришлось только с гипертрофированной, похожей на клешню гигантского краба левой рукой. Кожа на ней быка такая плотная и толстая, что сталкер с трудом выдернул из нее иглу. Как вообще ее туда загнали? Молотком, что ли?
— Эй, приятель, — Гупи тихонько потрепал Журналиста по щекам. — Пора просыпаться.
Никакой реакции.
Сталкер прижал ладонь к груди Журналиста. Сердце билось спокойно и ровно. Как и должно быть у человека, спящего глубоким, спокойным сном. Или — у излома.
— Просыпайся, грязь твою!
Размахнувшись, Гупи влепил Журналисту хорошую затрещину.
Тот сразу открыл глаза и малость ошалело посмотрел по сторонам.
— Гупи?.. Какого лешего?..
— В смысле? — сдвинул брови к переносице сталкер.
— Что ты тут делаешь?..
— Пока еще не знаю, — честно признался сталкер. — Но у меня есть пара идей.
— Это была моя мечта!
— Все приятель, мечты закончились, — уголки губ сталкера растянулись едва ли не до ушей. — Перед нами суровая реальность. И главная наша задача на данный момент — выжить. Так что, кончай дурковать и поднимайся... Давай, давай!
Гупи потянул Журналиста за руку.
Тот вырвал руку. Посмотрел на Гупи, как на врага. И сел, опустив ноги вниз.
— Ты странно выглядишь, — мрачно произнес он, глядя на сталкера исподлобья.
— В каком смысле?
Гупи вдруг сообразил, что сам себя он со стороны не видит. А что, если с ним начала происходить какая-нибудь уродливая трансформация? Что если он начал превращаться, ну, скажем в бюрера? Или — в кувыркашку?..
— Ты как будто в баню собрался.
Гупи облегченно перевел дух.
— Ты бы на себя посмотрел.
— А что со мной не так?
— Ты вообще голый.
— Ну и что?
— Это неприлично.
— Я — излом. И мне все по фигу.
— Ну, как знаешь...
— Если бы не ты, я бы был человеком.
— Во сне.
— Это был хороший сон.
— Ну, ладно, — Гупи поймал свешивающуюся с невидимого потолка трубку капельницы с иголкой на конце. — Давай, я тебе иголку в задницу воткну. И спи себе дальше.
— Иди ты, — отмахнулся излом и спрыгнул с каталки. — Весь кайф обломал — чего уж теперь?..
Журналист накинул на плечи простыню и завязал концы узлом под горлом. Получилось что-то вроде плаща. Толку от этого было ровным счетом никакого — все равно весь срам наружу. Но Гупи решил не акцентировать на этом внимание. Если излому было все равно, так ему — и подавно.
— Пошли.
Они двинулись дальше вдоль рядов каталок, занятых пирами и пустых. Пустых было больше. Отель «Монолит» всегда готов принять новых постояльцев.
— Зачем тебе палка? — спросил Журналист.
— У меня нет такой руки, как у тебя.
— Насколько я помню, здесь, кроме нас, был только один противный старикашка, называвшей себя Главным.
— А мне помнится, все, что здесь происходило, было обманом.
— Так мы дошли до Монолита?
— Дошли. И стали его пленниками.
— Как тебе удалось проснуться?
— Во сне я вышиб себе мозги. Должно быть, это сработало.
— А почему ты так поступил? Монолит не исполнил твою мечту?
— Исполнил. И после этого я понял, что мне больше не о чем мечтать. А от этого, знаешь ли, можно и с ума сойти.
Впереди показалась дверь.
Пришли.
Вопрос только — куда?